И мне тоже.

Какое совпадение!

— Сергей, ты захватил карту? — напомнил я.

Барон недовольно взглянул на меня. Но тут же его взгляд стал твердым.

— Конечно, — ответил он. — Карта у Андрея.

Мне показалось, что именно в этот момент Тимирязев принял окончательное решение. Может быть, до этого он собирался поводить нас кругами по лесу, а потом объявить, что никакой аномалии нет.

А я отрезал ему этот путь.

И теперь барону оставалось только убить нас.

Я улыбнулся и хлопнул Тимирязева по плечу.

— Тогда поехали. Сокровища ждут!

* * *

Усевшись в машину, я первым делом принялся допрашивать Живчика.

— Что это за яд? Ты не ошибся?

Наталья Николаевна сидела рядом со мной, и непохоже было, что она отравилась. А я своими глазами видел, как она проглотила порошок.

— Этот яд опасен не для людей, а для демонов, — причмокивая, объяснил Живчик. — Помнишь те цветы в аномалии? Это и есть их пыльца.

— Ну-ка, объясни подробнее, — потребовал я.

— А что тут объяснять? Пыльца делает демона слабее. Это очень приятное состояние. Не хочется убивать и властвовать.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался я. — Пробовал, что ли?

— Пробовал, — неожиданно ответил Живчик. — Магоцвет, как его называют люди, растет в аномалиях Природы. У меня тоже рос, только я его весь выдергал.

Вот природные демоны!

Одержимые контролируют своих демонов при помощи пыльцы магоцвета.

Теперь понятно.

Если бы об этом узнали в Ордене Ликторов! Тогда…

А что тогда?

Тогда Одержимые появились бы в мире гораздо раньше. Это ведь очень соблазнительно — иметь ручного демона. Пусть и слабого.

Может, поэтому Орден и развалился?

* * *

Через час мы свернули с шоссе на лесную дорогу. Вчера я детально запомнил маршрут, поэтому знал, что мы едем туда, куда нужно.

Интересно, что Тимирязев тоже не сверялся с картой. Он сидел рядом с Маратом и, не отрываясь, смотрел вперед, изредка подсказывая начальнику охраны маршрут.

Похоже, знал, куда мы едем.

Наталья Николаевна открыла окно и наслаждалась свежим лесным воздухом.

— Красота какая! — восторгалась она, разглядывая медленно проплывавшие мимо елки и осины. — Не то, что в Столице!

А я задумался о том, как буду искать аномалию. Конечно, барон знает, где она. Но вряд ли поведет нас прямо.

— Проныра! — позвал я.

Маленький демон не отзывался уже трое суток. Умник уверял меня, что Проныра медитирует. Но я подозревал, что он просто обиделся на шутку с ежом и теперь показывает характер.

Я снисходительно относился к таким забавам — в мирной обстановке. Но сейчас от демона требовалась поработать на наше общее благо. Поэтому я приготовился растолкать его без пощады.

Удивительно, но Проныра отозвался сразу.

— Слушаю тебя!

— Это ты? — недоверчиво спросил я.

Голос не был похож на обычный тон Проныры. Какой-то сонный и монотонный.

Как будто демона пыльным мешком по голове огрели.

— Что с тобой? — поинтересовался я. — Магоцвета попробовал? Где взял?

— Я постигал сущее, — так же монотонно ответил Проныра.

— И как? Удачно?

— Удача не нужна тому, кто постиг Путь. Требуется лишь упорство.

Честное слово, он так и сказал — Путь!

С большой буквы.

— Ты работать-то сможешь?

— Работать или нет — моему разуму все равно. Он просто живет.

Электрические демоны! Похоже, Умник щедро поделился с Пронырой своими взглядами на жизнь.

А мозги демона Огня не выдержали напряжения и перегорели.

Надо как-то привести его в чувство.

— Я постараюсь поселить тебя в кого-нибудь зубастого, — сказал я, чтобы подбодрить демона. — В настоящего хищника! А в аномалии сможешь поохотиться.

— Я не хочу отбирать чужие жизни, — безмятежно отозвался Проныра. — Хочу быть мягким и пушистым.

Ну, пушистым — так пушистым.

Главное, чтобы Проныра нашел аномалию, если Тимирязев решит нас запутать.

* * *

Машина в последний раз подпрыгнула на лесной колдобине и остановилась. Марат заглушил двигатель.

— Приехали! Дальше только пешком через болото.

Тимирязев молча полез из машины.

Что-то больно мрачен барон для кровожадного демона! Где хищная радость, где предвкушение кровавой расправы?

Я выпрыгнул из машины, с удовольствием разминая затекшие ноги. Полной грудью вдохнул знакомые запахи Заповедного леса.

Да, сотня лет промелькнула, а как будто ничего не изменилось! Так же беззаботно чирикают птицы, так же шумит ветер в листьях.

— Красота! — улыбаясь, сказала Наталья Николаевна.

— Замечательная погода сегодня, — поддержал ее Зацепин. — Нам повезло.

Секретарь барона энергично встряхнул руками.

Марат молча доставал из багажника наше снаряжение — мечи и рюкзаки с аптечками и небольшим запасом еды.

— Нам сюда, — показал Тимирязев.

И первым зашагал по еле заметной тропинке вглубь леса.

Я шел последним. Незачем подставлять спину под удар и вводить противника в искушение раньше времени.

Я любил начинать бой тогда, когда я считал нужным.

Дорогу отделяла от болота узкая полоска леса. Мы пересекли ее, и под ногами запружинил мягкий болотный мох. На высоких кочках рассыпались мелкие белые цветы клюквы. Кое-где уже появились крохотные зеленые ягоды.

А впереди синеватым силуэтом поднимался из болота еловый остров.

Как мне нравились такие острова!

Дом, где я родился, окружал лес. Обычный лес — с колючими елками, ярко-оранжевыми шляпками мухоморов и россыпями спелой черники. Аномалий в нем не бывало.

За лесом начиналось болото, а в нем — цепочка таких же вот небольших островков, поросших деревьями.

Приезжая в отпуск из Ордена, я всегда убегал на эти острова.

На одном из островков была лисья нора. Глубокая и длинная — из нее наружу вели сразу три выхода.

Однажды я попытался залезть в нору, и чуть не застрял в ней. Потом долго вытряхивал из волос сухой песок и лесной мусор.

На другом островке — старое сорочье гнездо на высохшей осине. Как-то я вскарабкался на дерево, спугнул сороку и долго рассматривал яйца — зеленоватые, в темную крапинку. А птица кружилась надо мной с тревожными криками.

Хорошее было время!

Я улыбался своим воспоминаниям. А заодно разглядывал гибкую фигуру Натальи Николаевны, которая по счастливому совпадению шла прямо передо мной.

А вот и нужный нам остров!

Между сосновых стволов мелькнул темный силуэт. Тихо хрустнула сухая ветка.

Из-за высоких резных листьев папоротника на меня настороженно смотрели два темных глаза. Между ними я увидел большой розовый пятак носа с раздувающимися ноздрями.

Кабан!

— Проныра! — позвал я. — Кабан для тебя достаточно пушистый? Разрешишь поместить твою драгоценную сущность в его упитанное тело?

Ну, да, я прикалывался! А почему нет? Внезапное перевоспитание демона меня забавляло.

— Разрешаю, — тоном наследного принца отозвался Проныра.

— Тогда вперед! Где-то здесь должна быть аномалия. Найди ее!

Щелчком пальцев я вселил сущность Проныры в кабана.

Кабан хрюкнул и с громким топотом сорвался с места.

* * *

Тимирязев, и в самом деле, старательно изображал поиски. Он зигзагами водил нас по опушке лесного островка, не решаясь идти вглубь. Мы терпеливо ходили за ним — как неопытные грибники за местным лесником.

— Никита! — прозвучал в моем сознании голос Проныры, — Я нашел! Она такая красивая!

В голосе демона я услышал какой-то детский восторг.

— Кто красивая? Аномалия?

— Да! Иди скорее!

За время наших приключений Проныра повидал десятки всевозможных аномалий. И давно должен был привыкнуть к их виду.