Разминувшись с двумя имперскими патрулями, я добрался до квартала знати и, пройдя мимо пары домов, постучал в знакомые резные ворота.

Ждать пришлось не больше минуты, когда окошко на калитке распахнулось и подошедший к воротам охранник хмуро поинтересовался:

– Чего тебе?

– К барону Ранты, гость из Вараты, – ответил я и скинул с головы капюшон.

– Варата ж вроде под Поганью? – смерив меня взглядом, поморщился солдат. – Там же сейчас никого живого…

– Нет, не под Поганью, – покачал головой я и, стараясь говорить спокойно, добавил: – Калитку открывай! Барон меня ждет.

– Господина барона сейчас нет, – буркнул охранник, но калитку все же открыл.

Зайдя внутрь, я мельком оглядел знакомый сад и уже собирался пойти в сторону дома, когда меня жестом остановил второй караульный.

– Э! Не так быстро, – преградив дорогу, произнес он. – Сейчас десятник подойдет и решит, что с тобой делать.

Спорить я не стал, поскольку не видел смысла. Это ведь хорошо, что меня никто не узнал, – меньше будут болтать в кабаках по пьяни.

Пожав плечами, я уселся на указанную солдатом скамейку и задумчиво посмотрел на дом. Сколько я здесь не был? Пять оборотов прошло со дня женитьбы барона, но с тех пор ничего особо не изменилось. Те же клумбы… те же фонтаны… У ворот, правда, теперь дежурил целый десяток солдат, и оно, вроде, понятно, но, с другой стороны, если Орек чего-то опасался, то почему он не уехал в свою Ранту? Там-то его точно никто бы не смог достать. Странно и непонятно… В Агире полно имперских солдат, но все ведут себя так, словно ничего не случилось. И Орек вот куда-то ушел… В ратушу? Разговаривать с этими тварями?

Пока я об этом думал, один из охранников сходил в караулку, и спустя минуту оттуда появился десятник. Подойдя к воротам, он смерил меня взглядом и вопросительно посмотрел на стоящего рядом солдата.

– К господину Ореку гость из Вараты, – быстро отрапортовал тот. – Сказал, что барон его ждет.

– Из Вараты? – десятник поморщился, посмотрел на меня – и в следующий миг его нижняя челюсть дрогнула. Брови поползли вверх…

– Да, так и сказал… – покивав, подтвердил солдат, но командир оборвал его жестом.

– Все! Разошлись по местам, – рявкнул он на собравшихся вокруг караульных и, встретившись со мной глазами, сделал приглашающий жест. – Пойдемте, я провожу…

Я кивнул и, накинув капюшон, пошел следом за ним в сторону дома, чувствуя спиной удивленные взгляды солдат.

Пройдя по каменной тропинке мимо многочисленных клумб и декоративных вазонов, мы поднялись по широкой каменной лестнице ко входу в дом, и десятник распахнул передо мной дверь.

– Прошу подождать, господин, – зайдя следом за мной в холл, негромко произнес он. – Я немедленно сообщу баронессе.

В холле пахло цветами и можжевельником. Проводив взглядом десятника, я прошел мимо висящих на стене картин и остановился перед большим прямоугольным зеркалом в резной золоченой раме.

М-да… Меня никогда не волновало, как я выгляжу, но вот что странно… Сын ведь должен быть похожим на своего отца, но мама мне такого не говорила. Возможно, для нее это было неважным, только почему тогда, глядя в зеркало, я все больше узнавал в себе Конрада? Без морщин и с другим цветом глаз, но… А я ведь ненавидел его за то, что он увез меня из Лигеи. За раненого брата и пропавший Кенай… Сейчас смешно это вспоминать, но… отца больше нет, и я не успокоюсь, пока не отомщу за его смерть!

– Господин, баронесса будет через пару минут, – выйдя из коридора в холл, доложил десятник и, коротко кивнув, вышел за дверь.

С женой и детьми дядьки Орека я был почти незнаком, поскольку они редко появлялись в Агире. Мать же барона – лера Найла – обучала меня когда-то истории и хорошим манерам. Заказывать учителей из Лорана граф по понятным причинам не хотел, вот и учился я у всех и всему понемногу.

Десятник не соврал, лера появилась через пару минут. Войдя в холл быстрым шагом, Найла приблизилась и, натолкнувшись на мой взгляд, замерла.

– Господин граф, мне очень жаль… – прошептала она, склонившись в стандартном приветствии. – Барон Ранты не знал, что вы прибудете сегодня. Он сейчас в резиденции вашего отца вместе с остальными дворянами.

Вот так… Словно ничего не случилось. В резиденции отца разговаривает с его убийцами…

– Странно… Вы не находите, лера? – я заложил руки за спину и, пробежав взглядом по висящим на стенах картинам, задумчиво посмотрел в потолок. – Сюзерен казнен, Агир сдался без боя, а те, кто называл отца господином и другом, общаются с его палачами… Надо понимать, выторговывают себе лучшую долю?

– Все не так, Рональд, – не поднимая головы, вздохнула она. – В Агире сейчас никто не может поднять оружие против имперцев. Твой отец заставил нас принести клятву.

– Что?! – поморщился я, как только до меня дошел смысл сказанного. – Какая, к бесам, клятва? Он что, перед смертью лишился рассудка?!

– Нет, его об этом попросили… – все так же, не поднимая головы, произнесла баронесса.

– Попросили?! – оторопев от такого заявления, выдохнул я. – Кто?! Из пропавшего Кеная в Агир прискакал гонец?

– Нет, – Найла подняла взгляд и посмотрела мне в глаза. – Его об этом попросила посланница Светлого бога.

Бесы… Так вот оно что… Не зная, что в таком случае говорить, я с силой провел ладонями по лицу и со вздохом посмотрел в сторону выхода. Наверное, можно было и самому догадаться, что без вмешательства высших сил отец бы Агир не отдал. Только зачем Отрису понадобилась наша земля? Ему своей Крепости мало?

– Я многого не знаю, – видя мое состояние, пожала плечами баронесса. – Вечером сын расскажет все в подробностях, а сейчас пойдемте, я провожу вас в вашу комнату.

В знакомом гостевом зале пахло старой кожей и какими-то пряностями. Найла привела меня сюда и попрощалась до вечера, а спустя какое-то время слуги принесли обед. Есть не хотелось, поэтому я выпил немного вина и сразу же завалился спать. Да, наверное, стоило бы подумать о словах баронессы, но без понимания, что, собственно, произошло, делать этого не имело смысла. Вечером поговорю с Ореком и потом уже буду что-то решать.

Хозяин дома появился вместе с Хансом Младшим – старым приятелем отца, потерявшим ногу в том злополучном походе в Лигею. За окном уже темнело, когда в коридоре раздался знакомый стук протеза о паркет, двери распахнулись и оба барона зашли в гостевой зал.

– Мы приветствуем тебя, господин граф, – глядя мне в глаза, хмуро произнес Орек, затем вздохнул и опустил взгляд.

– «Господин граф» казнен декаду назад и сожжен на виду у стражи с городских стен, – смерив взглядом обоих, сквозь зубы, зло процедил я. – Оболганный и брошенный всеми! Серые Плащи ушли в Ранту, на улицах Агира хозяйничают меченосцы… Что тут, сука, произошло?! Какая Светлая мразь задурила отцу голову?!

– Аделла… Это была Аделла, – повинуясь моему жесту, оба барона прошли за стол, и Орек, тяжело вздохнув, выставил перед собой знакомую статуэтку. Серебряная, чуть больше ладони размером, она всегда раньше стояла на столе у отца. Воительница со щитом и мечом, в латном доспехе, с распущенными волосами. Конрад рассказывал, что купил ее где-то в Лоране, но какое отношение эта фигурка имеет к происходящему?

– Говорите… Обо всем, – устало произнес я и, плеснув себе полкубка вина, посмотрел на баронов. – Почему отец убрал из Агира Плащей и где его жена вместе с дочерью? Это меня интересует в первую очередь.

– Жену и дочь Конрад отослал из города вместе с пятеркой своих телохранителей. – Орек вздохнул, и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку своей скамейки. – Мы не могли не поверить бессмертной, но граф решил не рисковать жизнями любимых людей. Он предполагал, что его могут казнить, и поэтому убрал из Агира латную конницу. Командор Арт и его люди вряд ли бы стерпели такую пощечину. Мы и своих-то бойцов удерживаем с трудом…

– Завещание Конрада у меня, – дождавшись тишины, негромко пробасил Ханс. – На словах он попросил тебя позаботиться о его семье. Сказал, ты знаешь, где их искать…