— Я не специально, — прошептала я, — я не хотела…

— Вот так и получается, когда неопытная ведьма забирает чужие силы! — ведьма, глядя в зеркало заднего вида. — Мне, конечно, плевать на жизнь того бедняги, что сидел за рулем автомобиля, но губить невиновных людей из-за своей дурости не стоит. Из-за тебя могут быть проблемы у всего шабаша!

— Что мне делать, Александра?

— Успокойся и дыши глубже, — уже тихо произнесла она, — тебе нельзя нервничать и испытывать страх. Постарайся с этим что-нибудь сделать, пожалуйста. Контролируй набранное, хотя бы во время поездки!

— Так ты сама пугаешь меня!

— Все будет в порядке, тебя не казнят, мы поможем… — ласково, но до жути наигранно говорила Александра.

Тело обмякло, и я отвернулась в другую сторону, не в силах сдерживать катившиеся из глаз слезы. Мне было страшно. Я корила себя. Этой ночью я действовала излишне эмоционально, хотя, это мягко сказано. Я не думала о последствиях. Мне лишь хотелось заглушить боль и отомстить. Сейчас же, я понимала, что мстить тому, для кого чужды переживания и чувства — наивысшая степень идиотизма. Я хотела подложить змею, но она укусила не обидчика, а меня саму. И в этом виновата только я. Никто не заставлял меня влюбляться в мудаке. Никто не подкладывал меня в постель к Иоанну. Никто не вел меня на этот убой. Я шла сама и мне придется расплачиваться за свои же ошибки.

— На выход! — припарковавшись, приказала Александра. — Я швейцаром не нанималась!

Я вышла из машины. Дыхание перехватило. Этот двор меня тут же подкосил. Мне не хотелось идти в квартиру, в которой меня предали. Мне не хотелось смотреть в глаза тому, кто так безжалостно разбил меня.

Пикап Рикота стоял рядом с автомобилем Гронского, из-за чего меня с новой силой затрясло. Там явно будут все. Они узнают о моем проступке и мне придется смотреть в их наполненные осуждением глаза. Как на Верховном суде, перед смертной казнью, глядеть на родственников убитых мною жертв.

— Чего застыла? — ведьма открыла подъездную дверь.

— Уже иду! — я зашла в дом.

Мы молча шагали по ступенькам. Невидимая сила упорно толкала меня в спину, не позволяя отступить назад. Я считала каждую секунду, всматривалась в каждую крупицу под ногой, не желая думать о предстоящем разговоре.

Дверь Гронского была приветливо открыта, и я вошла внутрь. Из глубины квартиры доносились суетливые голоса. Они явно спорили о чем-то, переходя на высокие тона.

Разувшись, мы прошли в гостиную. Обернувшись, Дара подскочила с дивана и направилась ко мне, раскрывая широкие объятия.

— Ксюша, наконец-то! — радовалась она. — Ты в порядке? У тебя все хорошо?

Сидящие на ее плечах крысы активно водили пофыркивающими носиками.

— Да, — сглотнув ком, кивнула я.

Дара отстранилась и многозначительно оглядела меня, делая пару шагов назад. Я отвела взгляд и замялась. Подошедшая к ней Александра что-то сказала и Дара напряглась, не спуская с меня тревожный взор.

— Мы позже поговорим… — Дара смыла улыбку.

— Хорошо, — шепнула я, осматривая присутствующих гостей.

Я искала глазами его. Невозвратно сразившего меня демона. С сердца, до самых пят, скатился тяжеленный камень. Гронский сверлил меня хитрым и подавляющим взглядом, восседая рядом с болтающей возле уха Варварой. Я медленно покачала головой и он, слегка приподнявшись на руках, саркастично склонил голову на бок, приветствуя меня.

— Так, в общем… — Дара прошла к бильярдному столу. — Мы ждем Панору, чтобы убедиться в правоте. На данный момент, есть это, — она указала на лежащую книгу. — Германские ведьмы не хотели ее отдавать, но я смогла убедить их.

Я взглянула на стол. На нем, сдвинув шары, лежала толстенная, ветхая книга. На ее обитой кожей обложке сияло название: «Аswanеkàn mọ». Дара развернула ее, и я уставилась в трудно читаемый текст, рядом с которым висели бумажки с переводом.

— Один из ангелов перевёл письменность… — пояснила ведьма.

— «В ночи, теряющей безликость, Всевышний посылает дар, какого не было веками. Враги являются любовниками и дары соприкасаются, возвышая спасителя над каждым.» — тихо читала я. — Дара, что это? О чем?

Она молча перевернула страницу и пальцем указала на текст.

— Читай!

— «Слияние священной силы и женской тьмы порождает спасителя, что верой ходит в услужении Всевышнего, даруя благодать и увековеченное покаяние» … — дрожащим голосом закончила я.

— Иначе говоря, младенец от ведьмы, которую осеменил ангел, является спасителем… — объяснила она.

— Это как? — подошла Александра.

— Это ничего хорошего! — фыркнула ведьма. — Ребенок, находящийся в услужении у Всевышнего, встанет за ангелов и… — Дару прервал голос Паноры.

— И уничтожит созданий Сатаны.

Обернувшись, мы застыли.

— Всемогущее существо, родившееся от ведьмы и земного ангела, способно уничтожить зло, являясь неприкосновенным союзником Всевышнего, — сипел демон. — В германских библиотеках мало, что написано о них, но Готтлиб Гофман вспомнил.

— Слава Сатане, что Иоанн сидеть в штабе! — выдохнул Вагрич.

— Принцесса, ты скрываешь ужасающую истину… — прищурился Гронский.

— О чем он говорит, Ксюша? — подорвалась Дара.

— Мне плевать, о чем он говорит! — рявкнула я.

Панора приблизился ко мне и затянулся воздухом. Его зрачки сузились, и он резко отступил, обращаясь к Даре:

— Да.

— Вашу ж Машу, Панора! — воскликнула она. — Что «да»?!

— Ребенок.

Пискнув, крысы перебежали мне на плечо. Насторожившись, Дара прикоснулась к моему животу. Веки схлопнулись. Тело пронзили лезвия грубой силы. Она просматривала воспоминания и мой организм. Испугавшись, я отпрянула, но было поздно. Ведьма увидела все, без исключения.

— Ксюша! — охнула она. — Как это понимать?!

— Я не знала, что делаю, Дара…

— Ты что наделала, дрянь?! — ведьма пятилась назад.

Спрыгнув, крысы побежали к ней.

— Я не знаю, как это произошло! — говорила я. — Это все из-за Гронского, он предал меня!

Гронский усмехнулся, а подскочивший к Даре Рикот, мельком глянув на меня, спросил:

— Эта дура раздвинула ноги перед рядовым?!

— Боюсь, что так… — ведьма присела на диванчик.

Глаза демона вспыхнули. По щеке прилетела твердая, мужская ладонь. Я упала на колени и закрыла глаза, утопая в плаче.

— Бл*ть… — прошептал Вагрич.

— Что? — переспросил Гронский.

— БЛ*ТЬ! — крикнул бес.

— Солидарен… — протянул он и обратился ко мне. — Ксюша, meine Seele, тебя предохраняться не учили?

Внутри скрутилась злоба. Я встала с пола и подлетела к Гронскому. Замахнувшись, я была готова ударить его, но он перехватил мою руку и покачал указательным пальцем.

— Это все из-за тебя!!! — кричала я. — Из-за тебя, Гронский!!!

— Я не прыгал к ангелу в постель, Ксюша, — он отпустил мое запястье.

Вновь разрыдавшись, я отошла к окну. Дара, встав с диванчика, приблизилась ко мне. Опустив взгляд, она глянула на мой живот и приложила руку. Боль. Адская боль заставила меня согнуться в три погибели, отгоняя ведьму от себя.

— Он уже там, — она обернулась к гостям, — и он быстро разевается.

— Что нам делать? — поднялась Александра.

Выйдя в центр, Панора сел на пол и выпустил из рукава змею. Она, выкручиваясь, подползла ко мне и тут же сгорела, превращаясь в пепел. Моргнув, он обратился к нам:

— Об этом должны знать Высшие.

— Несомненно! — поднялся с дивана Гронский.

Рикот схватил меня за локоть и вывел из квартиры. Я сопротивлялась, но он до синяка сжал кожу, не позволяя вырваться. Дара шагала параллельно нам, успокаивая взбунтовавшихся на теле крыс. Вагрич, нервно покусывающий ногти, бежал следом и причитал:

— Что ж нас ждать, что ж нас ждать, что ж нас ждать…

Панора остался сидеть в квартире, наблюдая за нашим бегством. Гронский, открыв автомобиль, помог сесть внутрь, сверля меня восхищенным взглядом.

— Ich hätte es nicht von dir erwartet, aber es macht mich glücklich!