– Они существуют, и я их вижу. В детстве у меня жила одна.

– Да ну? И где же она сейчас?

– Она… – начал Маркус, и Вика затаила дыхание: ей давно уже хотелось узнать тайну. – Она ушла от меня, когда я решил стать темноходом.

– Хорошо, – немного раздражённо продолжил майстер Йенс, – предположим, что мечты и впрямь существуют. Зачем тебе чужая мечта? Неужто других нет?

– Её мечта очень похожа на мою. Так сильно, что порой мне кажется, будто это моя мечта и есть.

Наступило долгое напряжённое молчание.

– Подведём итог, – через некоторое время заговорил майстер Йенс. – Ты нарушаешь одно из главных правил темноходов и ведёшь через Тумарье неподготовленного человека – и ради чего? Потому что веришь в сказочки про крылатые мечты и якобы видишь одну из них у этой девчонки? Рискнуть главной заповедью темнохода, чтобы обзавестись домашней зверюшкой? Зверюшкой для дома, которого у тебя даже нет? Эх, Маркус, я был о тебе лучшего мнения.

Маркус не ответил, но Вика догадалась, что он, скорее всего, просто пожал плечами в этой свойственной ему раздражающей манере.

– Ладно, оставим пока вопрос с обещанной тебе оплатой, – сказал майстер Йенс, и Вика поняла, что он не поверил Маркусу. – Зачем девчонке понадобилось в Фортугу?

– У неё пропала тётя, и она хотела встретиться с картографом.

Снова наступила тишина, и Вика решила, что глава Совета темноходов, скорее всего, опять не поверил Маркусу.

– Много кто хочет отыскать своих пропавших родственников, но никто не водит всех подряд к картографу, – протянул майстер Йенс. – Собственно, о картографе вообще мало кому знать полагается. Откуда узнала она? Уж не от одного ли слишком болтливого темнохода, а?

У Вики ужасно зачесался нос, и она пропустила всё, что сказал Маркус, пока боролась с неодолимым желанием чихнуть. Зато слова майстера Йенса она услышала прекрасно:

– Если выяснится, что ты меня обманывал или что-то недоговаривал…

– Я помню про яму, майстер Йенс, – перебил Маркус.

«Что это за яма такая, которой они всех пугают?» – подумала Вика.

– А девочка пусть пока поживёт здесь. Может, у неё и нет осколка Сердца мира, но что-то с ней не так. Может, ты недоговариваешь, а может, и правда не знаешь, но я чую тайну, когда она рядом, и хочу её раскрыть.

Маркус ничего не сказал в ответ. А через несколько мгновений ручка двери начала поворачиваться, и Вика едва успела отбежать и спрятаться за углом.

Выждав пару секунд, она как ни в чём не бывало пошла на звуки из кухни. За поворотом коридора Вика, разумеется, едва не столкнулась с Маркусом и постаралась как можно убедительнее изобразить удивление.

– О, привет, – поздоровалась Вика.

– Угу, – буркнул темноход.

Такой ответ никак не располагал к дальнейшему разговору, но у Вики накопилось слишком много вопросов, и она не собиралась откладывать их на потом.

– Ну и кто я теперь? – сразу перешла она к делу.

– В каком смысле? – не понял Маркус.

– Я здесь гостья или пленница? Я могу уйти – или мне не позволят?

– Уйти-то ты можешь, но… куда ты подашься?

– Я…

Вика замолчала. И правда, раз темноходы не собираются держать её под замком и она свободна – куда она пойдёт? В Ово её приютил майстер Нилс, в Куидаме была тётя Генриетта. А тут Вика никого не знала.

– Я об этом не думала, – честно призналась она.

– А о чём думала? – без всякого сочувствия спросил Маркус.

– О том, как мне теперь вернуться в свой…

Вика не договорила, потому что Маркус неожиданно закрыл ей рот рукой, потащил за собой, завёл в какой-то тёмный тесный чулан и захлопнул дверь.

– Поменьше болтай об этом вслух! Майстер Йенс и так пока не до конца поверил, что у тебя нет осколка Сердца Восьмирья, а ты ещё и про другой мир собираешься растрепать! Кстати, осколок у тебя?

Вика показала на шнурок на шее.

– Не лучшее место, – покачал головой Маркус. – Его легко заметить, особенно если знать, что ищешь.

– И где мне прикажешь его носить? В кармане? Он оттуда запросто вылетит! А из рюкзака – тем более.

– Тогда замаскируй его как-нибудь, – проворчал Маркус. – И помалкивай про свой дом! Если майстер Йенс вдруг узнает, что ты из другого мира, тогда тебя точно так просто не отпустят!

– А для чего вам… ему наш мир?

Маркус пожал плечами.

– Пока он не догадывается, что, кроме Восьмирья, есть и другой мир. Но если узнает, наверняка никуда тебя не отпустит. Будет держать при себе и думать, какую выгоду можно получить, попав туда.

– Ну, предположим, – согласилась Вика. – А осколок Сердца мира ему зачем? Он тоже не хочет воссоединения Восьмирья? Как раскольники? Он с ними заодно? Или он один из них?

– Почему ты решила, что мы не хотим воссоединения Восьмирья? – нахмурился Маркус, и Вику царапнуло это «мы». Ей было спокойнее думать, что Маркус на её стороне, а не на стороне темноходов, которые ей пока вроде и не враги, но и помогать не станут, если это пойдёт против их интересов. А тут вдруг – «мы»…

– Да потому, что тогда пропадёт Тумарье и вы все лишитесь работы, – сказала Вика. – Пока есть оно, нужны и вы, все из себя такие важные и особенные. А если Тумарье исчезнет, никто больше не будет в вас нуждаться, и вы станете самыми обычными людьми.

Несколько долгих мгновений Маркус сверлил Вику холодным взглядом.

– Ты думаешь, я так уж хотел стать темноходом? – неожиданно спросил он. – Думаешь, мне плохо жилось обычной жизнью?

– Не знаю, – честно ответила Вика. – Я вообще почти ничего о тебе не знаю… А ты бы хотел опять жить обычной жизнью?

Маркус отвернулся, и Вике показалось, будто он украдкой смахнул слезинку, хотя, скорее всего, просто прикрыл глаза ладонью, а потом покачал головой, словно желая продемонстрировать, что думает о всяких глупых девочках и их глупых вопросах.

– Кстати, раз уж ты спросила: майстер Йенс сказал, что пока ты можешь оставаться в нашей резиденции…

– Чтобы удобнее было за мной присматривать? – перебила Вика.

– Да, – не стал скрывать Маркус, и Вика даже немного опешила – она не ожидала услышать правду, да ещё так, в лоб. – Но ты не обязана сидеть в четырёх стенах. Так что, если хочешь выйти…

– Хочу. – Вика снова не дала темноходу договорить. – Я пойду к картографу. В конце концов, я же ради него сюда пришла.

– Не только, – напомнил Маркус.

– Да, не только. Ещё – чтобы убежать от констеблей. Но, как оказалось, тут и без них хватает тех, кто хочет меня схватить.

– Да уж, – усмехнулся Маркус.

– Расскажешь, где живёт картограф? – спросила Вика.

– Давай лучше покажу.

Дом картографа находился в самом центре Фортуги, которая при свете дня снова преобразилась. Ничего не осталось от мрачного, угрюмого, унылого города, который Вика видела ночью. Сейчас Фортуга шумела и бурлила жизнью, а жизнь эта крутилась вокруг моря. Тут и там висели рыболовные сети, стояли пузатые бочки и лежали свёрнутые канаты, на хитрых приспособлениях сушили водоросли, за прилавками разделывали рыбу, а на земле рядом с ними кошки терпеливо выжидали, когда им перепадёт рыбий хвост или голова. В мастерской, мимо которой прошли Вика с Маркусом, чинили паруса. В витрине магазина напротив красовались бусы и браслеты из янтаря и жемчуга. Из таверны под названием «Рыбак и волны» пахло жареной рыбой.

Наконец Маркус остановился перед большим домом из серого кирпича, разделённым посередине узкой, не больше двух метров, оштукатуренной секцией песочного цвета. Вика не сразу поняла, что это не одно здание, а три: два обыкновенных кирпичных и вот это узенькое между ними, с красной входной дверью, крошечным балконом на втором этаже и круглым окошком под крышей.

– Картограф немного со странностями, так что не обращай внимания, – предупредил Маркус и, прежде чем Вика успела спросить, что это за странности, дёрнул за цепочку колокольчика, висящую рядом с красной дверью.

Никто не ответил. Маркус попробовал ещё раз – с тем же успехом.