– Ты умеешь? – обрадовалась Такка.

– Пока нет. Хочешь, шерстинок надёргаю? Тогда жизнь будет к тебе не так несправедлива. Она будет несправедлива ко мне.

Крокке стало жалко Такку.

– Хочешь, я буду твоим советчиком? – спросил он. – Правда, я вряд ли умещусь на плече… Тут нужен неслабый уменьшатель.

Такка молчала.

– Ну посоветуй что-нибудь дельное! – в отчаянии сказал Крокка Советчику. – Дай мне путеводную нить!

– Вот так скоро? – кислым голосом спросил Советчик. – И сразу нить?

Крокка сам придумал, что делать. Они поплыли с Таккой гулять, и Крокка вспоминал самые смешные и интересные истории, которые с ним приключались. Хотя, может, и не вспоминал, а сочинял. Он в этих историях получался неуклюжим, несообразительным, и Такка смеялась. Советчик от такого шума быстро уснул, засопев на плече, но даже во сне крепко держался за Крокку.

Выслушав всё, что нарассказывал Крокка, Такка серьёзно сказала:

– Тебе и правда нужен Советчик. Твоя жизнь в опасности. Без него, Кроккельчик, никуда не ходи и не плыви никуда.

– И на том спасибо, – ответил Крокка и улыбнулся.

Утром Крокка показал Советчика маме и папе. Белоснежный малыш делал большие глаза и пугался.

– А он не кусается? – спросил Кроккин папа, и от этого вопроса Советчик быстро осмелел.

– Это такой правильный вопрос, какого я сроду не слыхивал, – растрогался Советчик.

– Я никак не пойму, – сказала мама, – что это бурчит? То ли наш бесшумный холодильник, то ли желудок Советчика?

– Удивительная семейка! – восторженно воскликнул Советчик. – Второй правильный вопрос за минуту! Спроси и ты что-нибудь, Крокка, для равновесия.

– А что спрашивать, умное или как мама? – шепнул Крокка Советчику.

– Равновесие в мире установлено! Чудесный способ!

Но Крокка ничего плохого не хотел сказать. Просто его удивило – что за бесшумный холодильник? Ведь продукты всегда держали в воде, в непромокаемых пакетах. И чем холоднее должно быть продукту, тем глубже его опускали. «Это какие-то новые фантазии», – решил Крокка.

За завтраком Советчик осторожно спустился с плеча на стол и слопал ничуть не меньше Крокки. Но весил он ничуть не больше, чем до завтрака. Разве что шёрстка стала ещё пушистее и даже сверкала. На третье он намазал хлеб маслом и съел его с молоком. От молока шёрстка стала белее прежнего!

«Интересно, станут ли у него от помидоров глаза красными, а от огурцов – зелёными? И станет ли шёрстка желтеть от лимона?» – подумал Крокка.

Все, конечно, спросили, куда в Советчика столько лезет, и он обозвал это неправильным вопросом. А потом сказал снисходительно:

– Пища для ума переваривается за секунды! А то вы не знали? Тут как на экзамене. Вопросы, вопросы – и ни одного ответа.

Было видно, что Советчик разволновался. Мама налила ему ещё молока, он прижался к чашке щекой и счастливо вздохнул.

После завтрака мама попросила:

– Помой посуду, Кроккик, будь толковым роккёнком.

Крокка не любил мыть посуду, ему сразу захотелось стать бестолковым дикобразом, и потому он сказал Советчику:

– Посоветуй что-нибудь, что ли.

– Что уж тут посоветуешь, – вздохнул Советчик и развёл руками.

После завтрака к роккам чаще всего приходят светлые мысли. Иногда маленькие и помногу, а порой такие, что можно обдумывать до следующего завтрака. Тёмные мысли являются только на голодный желудок и звучат примерно так: «Чего бы слопать?» Один раз к Крокке пришла совсем тёмная мысль. Это когда он вечером читал книгу и в комнате погас свет. «Кто выключил?» – подумал тогда Крокка.

А сейчас мысль была самая светлая! Советчика нужно показать Вокке! Вокка же о нём ничего не знает! Эта часть мира сейчас для Вокки недоступна.

– Гулять поплывём, – сообщил Крокка Советчику.

– Не плыви гулять, – серьёзно сказал Советчик.

– Ты советуешь не гулять? Там будет невидимая опасность? Ты обещаешь?

– Я не хочу гулять, – тихо ответил Советчик.

Просто Советчик опасался, что не удержится за мокрую шерсть Крокки, когда тот будет плыть. Любой бы на его месте опасался. Но он был на своём – и опасался больше всех! Крокка посадил его на макушку и осторожно поплыл. Советчик держался за Кроккино ухо и смотрел вдаль.

Когда Крокка подплыл к дому друга, то забыл про пассажира и поднырнул до двери в Воккину комнату. Советчик не растерялся и вцепился в ухо крепко-накрепко – так, что Крокка сразу про него вспомнил. А ещё Советчик попробовал глядеть вдаль под водой. Получалось куда таинственней!

В комнате Крокка, как всегда, сушился махровым полотенцем, а Советчик высох моментально. Он, по обыкновению, сидел на плече, сильно округлив глаза и не мигая глядя на Вокку, как будто этот рокка его сразу очень удивил и испугал. На самом деле это так Советчика впечатлило ныряние, но Вокка не знал об этом и принял поведение неизвестного на свой счёт.

– Это клад из лодки Такки, – представил Советчика Крокка. – Мой собственный Советчик, белый и глазастый.

– Насколько ценный клад? – поинтересовался Вокка. – Ведь по размерам трудно судить о ценности, взять хотя бы золото и пенопласт.

– Я давно подозреваю, что бесполезный, – весело сказал Крокка. – Со вчерашнего вечера я из него выцедил только один никудышный советик, и тот не пригодился, придётся оставить его про запас.

Советчик продолжал смотреть на Вокку во все глаза.

– А чего он подслушивает? – спросил Вокка.

Советчик, не меняя пытливого взгляда, быстро прижал ладошки к невидимым ушам.

– Пусть лучше подслушивает, – махнул рукой Вокка, и Советчик тут же вцепился руками в Кроккино плечо. – Мне чего-то кажется, что он глазами слушает. Уж больно взгляд подозрительный.

Крокка вздохнул и уселся на кровать.

– Он хороший, – сказал Крокка. – Только никакой не Советчик. А просто Чик. Всего на пять букв меньше, а обязанностей сразу и нет. Живи себе, сиди на плече!

– Маловато буквов! – неожиданно заявил Чик, и шёрстка у него вздыбилась. – Советую добавить буквов!

Так Чик сам напросился и стал труднопроизносимым Тчиком. Потому что плохо совсем без обязанностей. Он-то знал, что он самый настоящий советчик, каких ещё поискать надо. Просто никто не пошевелил думалками и не догадался, что советует он вполне прилично, только про себя! Это же так просто и естественно! Как дважды два умножь сам! Тчик хотел сказать всё это, но постеснялся.

– Я подозреваю, откуда он взялся, – сказал Вокка.

– Срочно скажи! – нетерпеливо попросил Крокка и сидя подпрыгнул.

– Я подозреваю… – таинственным голосом протянул Вокка.

Крокка ничего не сказал, только подпрыгнул ещё два раза молча. Тчик с трудом удерживал взгляд на Вокке.

– Подозреваю я, что этот Тчик появился, когда ты включил фонари! Он выпал из фонаря! Теперь я в этом почти не сомневаюсь.

– Похоже на правду, – согласился Крокка и спросил у Тчика, не из фонаря ли он случайно.

– И ничегошеньки я не помню, – уклончиво ответил Тчик, а Крокка спросил:

– Интересно, фонарь, из которого он выпал, остался или исчез? А то так фонари быстро повыведутся!