Ещё час, и мы прибыли в нужное село, сильно порушенное, примерно десять процентов строений уцелело, да и то на окраине, где видимо активных боёв не велось. Там штаб резервистов и находился. Как показал спутник, тот самый, английский, я тоже теперь тут работал. До передовой, где опорные пункты были, от штаба батальона километров шесть, ну и в стороны, для охраны этих территорий расходится. Между прочим, на каждом опорном пункте по дрону, что те запускают, глянуть, есть продвижения или нет, и вызвать артиллерию, если что.

Майор Власов, командир батальона, также резервист, по специальности был начальником райотдела, вот призвали на усиление, тут по сути одни резервисты. Ну или мобилизованные, кому как нравится. Это как внутренние войска в России. Правда, начштаба и зам у него боевые, переведены сюда для усиления, знают, что к чему, поэтому служба налажена хорошо, а Власов скорее на административной должности. Я считаю, что штаб неудачно размещён, тут нужно подальше от села, поближе к передовой, к своим подразделениям, да закопаться.

Доложившись, я сообщил Власову, что взвод у меня молодой, не обстрелянный, разделять не стоит, действовать желательно одним кулаком.

– Ветеран? – уточнил тот. – Награды есть?

– Две медали и три ордена, товарищ майор.

Сами мы в штабе находились, тут часть офицеров и солдат управления, что и осуществляют основную работу штаба и самого батальона. Доложился о наличных силах, личном составе, что имею в запасе. Про коптер сказал, особо это не заинтересовало, свои имели. Спонсоры помогли. Майор Власов вот что сказал:

– Вы у нас будете бронированным кулаком, если где нацисты попробуют ударить, будете усиливать там наши силы, отбивать атаки. Стоять будете тут в селе.

– Товарищ майор, разрешите сказать?

– Говори.

– Село не лучшее место, накроют артиллерий. Разрешите в лесу? Там овраг, сухой и глубокий, отличное укрытие. Всё необходимое, включая взводную палатку, у нас имеется, как и маскировочные сети. Лучше там.

– Хм, хорошо. Знаете, я ваш взвод решил своим взводом пехоты усилить, под командованием прапорщика Зелинского, не удивляйтесь, они просто почти однофамильцы, от чего и страдает. Так этот взвод с вами будет. Взводную палатку дадим, пищевое довольствие будут доставлять от кухни термосами. Идёмте, познакомлю.

– Товарищ майор, есть ещё одно дело.

– Слушаю.

– Я немного программист и взломщик. Написал программу для взлома и перехвата управления ударными и разведывательными беспилотниками противника. Хочется испробовать программу. Могу и по-тихому, но если получится, а вы не знали о проводимой операции, может получиться… некрасиво.

– Так нет у них беспилотников, вон сколько трубили.

– Да есть, просто экономят. Тем более вчера двадцать штук получили из Турции. Ударные. Готовят к использованию. Я могу перехватить, ударить по их же силам и перегнать беспилотник к нашим. Причём приписав его к ноутбуку и подготовив оператора, тот сможет им управлять. Все двадцать вряд ли угоню, но половину наверняка, так у нашей республики хотя бы такие авиационные силы будут.

– Есть у нас самолёты и вертолёты, мало, но есть, но предложение интересное. Что ты хочешь?

– Беспилотники я угоню, но их надо передать нашим, а у них нет чипов «свой-чужой». Собьют. Нужно договориться с нашим штабом, иметь контакт офицера. Угнал я очередной беспилотник, звонок тому офицеру, и он даёт зелёный коридор, чтобы его не сбили, на наш аэродром, там я сажаю машину, а на месте её уже принимают авиационные техники. Если они у нас есть. Ну а что дальше с ними будут делать, там уже пусть наши офицеры ВВС решают. Я как бы танкист.

Офицеры штаба очень внимательно нас слушали, мы в общем зале частного дома находились, но рабочая обстановка не менялась.

– Ты думаешь, эти беспилотники тут появятся в нашей зоне ответственности?

– А причём тут наша зона ответственности? У меня связь по всей территории Украины, как в любом месте поднимется такой беспилотник, я буду знать и возьму его под контроль.

– Да? – удивился майор, потом всё же с сомнением сказал: – Ты думаешь меня будут слушать?

– А вы скажите, кто предложил провести эту операцию, боец с позывным Алмаз, поверьте, вас очень внимательно будут слушать.

Похоже, комбат был ещё тем перестраховщиком, с таким сложно, хотя работать можно.

– Ладно, узнаю. Сообщу как выясню. Это всё?

– Нет, товарищ майор. У меня есть доступ к российскому разведывательному спутнику. Он тут всё видит. Могу подключить пару ноутбуков, и вы сможете в режиме реального времени, если погода позволит, контролировать противника и свои подразделения. Имея такие возможности, не поделиться ими с вами, это подло.

– А вот это уже интересно, – оживился майор. – Найдём мы тебе приборы. А пока подними руки вверх.

В зал ввалились три бойца, что связали меня на прицеле автоматов, также были два офицера из местных, что держали меня на мушке пистолетов. Майор, довольно улыбаясь, сказал:

– Думаешь, я поверю, что салага взводный всё это умеет? Зелёный коридор ему. Думаешь, я не понял, что хочешь провести ударный беспилотник и ударить по нашим тылам? А может, и по мирным кварталам Донецка? Интересно, на кого ты работаешь? Кто направил? Впрочем, контрразведка выяснит. Связать его и в машину, в управление контрразведки. И задержите, только аккуратно, остальных танкистов. Как особист вернётся, пусть с ними поработает.

Я же мысленно матерился, работая. Майор был типичным идиотом при власти. Нашёл с кем о подобном говорить. А ведь поначалу показался адекватным. Но я ведь действительно помочь хотел. Сам я работал с электроникой, что с меня снимали, обыскивая, стирал всё. Да так, что не восстановить. Там много того, что может меня привести… Ну к серьёзным последствиям точно, а тут даже материнка чистая. Пульт управления коптером тоже машинально очистил, теперь тот без управления будет дрейфовать по воле ветра, на одной высоте, пока не закончится заряд батареи, и тот рухнет с высоты пяти сотен метров. Снаружи раздались выстрелы, зашумела рация, и был доклад, что одного танкиста убили, к оружию дёрнулся.

– Майор, – когда меня выводили, я полуобернулся. – Тебе недолго осталось. Я за своих тебя убью. Клянусь.

– Вывести, – скомандовал тот, хмурясь.

Отчего такая шпиономания, мне было известно, выявили двух офицеров, из мобилизованных, которые работали на украинцев. Из-за них при некоторых операциях наши серьёзные потери понесли. Один сбежал к своим, другого взяли. Эта история не разошлась, там контрразведка работала, но кто мог, знали. Вскоре меня посадили в кузов «Урала» и повезли. Что там у взвода – не видел, танки стояли за пределами видимости от местоположения штаба. Охраняли меня двое солдат. Плюс двое в кабине, водила и офицер, старший сопровождения. Мог я раскидать тех, кто в штабе и солдат снаружи? Где-то около взвода. Мог, но, прикинув расклады, понял, что у меня шансы пятьдесят на пятьдесят. Так я рисковать не могу, предпочитаю, когда все шансы на моей стороне. Вот как сейчас в кузове грузовика. Главное – никого не убивать.

Майора легко, он просто идиот, очистить от таких землю моё право, и я поклялся, остальные не виноваты, выполняли приказ. А потом придется податься в бега. И знаете, ситуация очень нехорошая, мой боец погиб, если не врал тот, кто докладывал, но я доволен. Поработаю наконец нормально в тылах нацистов, пора Сепару вернуться. Теперь меня уже ничего не держит. Хватит командиров над головой. Сами дали мне лазейку. Понятно, что ситуация не стоит и выделанного яйца, привезут, разберутся, майора наверняка накажут, и всё вернётся на круги своя. Вот только мне этого не нужно. Знаете, какую я свободу ощутил, пока за «Новатором» бегал? Как тогда, в Киеве. Это было здорово, но я вернулся, и жизнь потекла своим чередом, с радостями, потерями и горестями. Были и другие причины, но о них позже.

Я уже скинул хомуты с рук и локтей, связали меня хорошо, и, напитав тело пси-силой, рванул со скамейки к охране. Причём сделал это в тот момент, когда через распахнутый полог тента у заднего борта было видно дома окраины Донецка. Мне сюда и нужно.