В прыжок я ушёл на час, чтобы скинуть возможное преследование. Система оказалась пуста, так что я разогнал тяжелогружёное судно и ушёл в прыжок на пять дней – это максимальный срок и дальность прыжка для такого типа судов. Вместо шестнадцати дней, сколько мы летели на судне Зои, я бы добрался до станции, откуда она меня забрала, за восемь дней: да, средние суда быстрее. Однако я летел к другой станции, что была чуть ближе, и мне потребуется на это семь суток. Вот так и летим.

Полёт прошёл штатно. Ещё один выход для промежуточного прыжка – и я пересёк границу, а вскоре вышел у нужной станции. Тут я работал под того же пилота, оставшегося в республике. Запросил маршрут до парковки, заказал покупку местной связи, оплатил дистанционно. Карту доставили её на челноке, получил её дроид.

После этого я выложил в Сети станции список товаров к продаже, он немалый получился, и почти всё высокого поколения (для местных, конечно). Причём цены выставил самые высокие, даже для республики. И что бы вы думали? Все лоты сразу выкупили, а выкупил груз хозяин станции, причём вместе с судном. Видимо, его люди мониторят такие продажи, вот сразу и среагировали, даже без торга взяли.

К тому моменту я, сидя в рубке своего среднего грузового судна и управляя дистанционно, открыл створки, выгнал курьер и перегнал его к шлюзовой. Думал, недели через две, как только закончу с продажами, сразу улечу, а тут часа не прошло – всё уже продано. Похоже, за техникой с высокими поколениями тут настоящая охота идёт. У меня и курьер хотели купить (хотя его в списках не было, но, видимо, разглядели), но тут я уже в отказ пошёл.

Прибывшие представители покупателя недолго принимали груз. Он с завода, опечатан, так что они отправили мелких дроидов (потому как самим там не пройти, всё грузами заставлено) и через них изучили пломбы. Два часа – и груз принят. Группа пилотов и корабельных техников изучала тем временем само судно, его они тоже приняли.

Я к тому моменту со всеми вещами уже находился на борту курьера. Причём параллельно общался с владельцем станции, продавая ему то, что добыл в депозитарии. Это он тоже брал, но попросил час: свободные деньги уже потратил на судно и груз, поэтому брал ссуду в банке. Вскоре я получил оплату – сто тридцать девять миллионов кредитов за груз и судно, плюс сто сорок два миллиона за то, что вынес из депозитария. Чёрт, надо было с банками работать. Итого я получил двести восемьдесят один банковский чип с миллионом на каждом. Проверил – всё точно.

После этого и улетел, диспетчер дал маршрут.

Дальше – запрос диспетчеру, получение маршрута и сутки полёта до нужной станции. По прибытии получил номер парковки и маршрут до неё. Добрался без особых проблем, переоделся в свою старую одежду, в которой меня с Зелии вывезли, вызвал наёмный челнок и сошёл уже на станции.

Первым делом побывал в Главном банке Содружества (тут был его филиал, о чём я узнал ещё в прошлое посещение этой станции). Открыл счёт и положил все деньги, кроме ста тысяч. После этого я вздохнул свободнее.

Теперь нужно было продать курьер. Выкупили его мгновенно, за миллион. Честно скажу, стоимость таких курьеров едва ли четыреста тысяч, да и это завышенная, но ты поди их ещё найди в продаже, так что если надо, любую цену заплатишь. Коды я покупателю передал, вещей моих на борту не осталось, вся информация на искине подтёрта – не восстановишь. Всё отлично.

Потом я связался с местной властью и рассказал слезливую сказочку о похищении и побеге. Мол, никого и ничего не видел, повязка на лице была. Через трое суток меня посадили на судно, шедшее в нашу конфедерацию. Война к тому времени уже закончилась: стороннее государство выступило арбитром и замирило драчунов, усмирив конфедератов, которые жаждали крови.

Судно до места назначения не долетело…

Шучу, долетело. Это судно доставило меня на приграничную планету, а уже оттуда, не прямым рейсом, а с пересадкой, в сопровождении полномочного лица, на Зелию. А вот так, поскольку я родился на Зелии, гражданин конфедерации, меня вернули обратно. Определили в приют, который в заново отстраивающейся столице как раз закончили формировать; детей без родителей много осталось, вот и меня к ним. Ладно, надеюсь, республиканцы снова не нападут. Как я понял, они раз в десять лет обязательно такие налёты устраивают.

Теперь ждём девять или десять лет. А пока буду создавать артефакт «Исход», процентов на десять уже сделал, вот и продолжу. И знаете, как только закончу его, сразу активирую. Не могу это объяснить, но в этом мире мне некомфортно. Технические новинки этого мира я уже изучил, образцы имел, воспроизвести смогу, но не буду: просто без надобности, потому что то, что я знал раньше, гораздо лучше, чем то, что используют тут. В общем, изучил местные технологии и признал их не самыми лучшими, и всё на этом. Бесперспективный мир.

Что по уходу, то это сложно объяснить. Мне душевно неспокойно в этом мире. Между прочим, у меня подобное уже было, а жить и мучиться мне не очень интересно. Куда проще активировать артефакт. Сделаю, это я уже решил.

Но уйти нужно красиво. Запас средств сделал, а уйти и бросить – жаба душит. Приюту передам, пусть всё останется детям.

Очнулся я от стука металла о металл и мата, причём отдельные обороты были явно русскими. Ну точно, матерятся на русском и ещё каком-то – может, украинский? А похож. У меня как-то был секс-тур в Киев – компаньон подарил сертификат на три дня, за полгода до моего ареста российскими спецслужбами, – так вот очень похоже там ляльки ругались между собой, таская друг друга за волосы.

Меня мутило, и болела голова. Я хотел было прикоснуться к ней, но наткнулся пальцами на предмет, который при ощупывании показался знакомым. Да это же танковый шлемофон. Осмотревшись в тесном полутёмном помещении боевого отделения, я понял, что сижу в танке, причём на месте наводчика. Прицел был… хм, разбит.

Поглядев вправо, я увидел безвольно свисавшую голову командира, по его подбородку текла кровь. С трудом привстав (похоже, у меня контузия), я через орудие дотянулся до командира и, задрав не застёгнутое ушко шлемофона, потрогал шею – мёртв, без сомнения. На груди командира был бант георгиевской ленточки, и я понял – свой. Такой же бант был и на моей груди, а ещё – белая лента повязки на левой руке, как и у командира.

Что с механиком-водителем, не знаю, но двигатель танка работал, это ощущалось по вибрации и дрожанию корпуса. Тронув ствол автомата, лежавшего сбоку у сиденья, я сполз вниз и смог рассмотреть сгорбленную спину мехвода – похоже, он без сознания. Не пойму: это спина от дыхания вздымается или сказывается дрожание корпуса? Дотянуться до него я не мог, механизмы и приборы мешали. Хм, похоже, мехвод всё-таки живой, дышит.

Чёрт, что вообще происходит? Шлемофон такой знакомый, ребристый, советский, автомат на «калашников» похож, надписи на приборах на русском. Я что, на Земле?

Быстро обыскав себя, я под плотной зимней одеждой (кажется, это бушлат) нашёл на форме нагрудный карман и нащупал в нём нечто плотное – похоже, документы. Достал и вчитался. И всё это под шум металла над головой: до нас кто-то настойчиво пытался достучаться. Какие упорные. Может, и замок открыть пытались, но люки для страховки были ещё привязаны кожаными ремнями.

А в документах было написано, что принадлежат они младшему сержанту Серову Алексею Геннадиевичу. Номер части – в/ч 08810, второй отдельный танковый батальон «Дизель» ДНР. Выдано в октябре двадцать первого года.

– Ё-о-о… – только и вырвалось у меня.

Мысли заметались под черепом, а ведь голове и так досталось, так что подобное волнение отразилось на ней не лучшим образом, и я снова схватился за голову. А тут ещё эти гады долбят чем-то по люку – похоже, разбить хотят. Ломом, что ли, работают? Похоже. То, что снаружи нацики, я уже понял. Вон, обещают сжечь сепаров.

Вообще, общую истерию войны на Донбассе я особо не отслеживал. Мелькала временами информация в бразильских СМИ, да и то в том ключе, что российские войска бомбят мирные украинские города. Потом я пообщался с парнем из России, отдыхавшим в Бразилии, узнал, что это всё брехня, и перестал читать прессу – заврались.