Тем временем ему так и не удалось найти еще кого-нибудь из бывших членов церкви, с которыми ему очень хотелось пообщаться, он до сих пор не избавился от Литтлджона и беспокоился о своем дяде Теде, который, как стало очевидно из звонка Страйка накануне вечером, похоже, забыл, что недавно видел своего племянника.

Страйк вновь посмотрел на открытый ноутбук на кухонном столе. Скорее в надежде, чем в ожидании, он перешел на страницу Города мучений в Пинтересте, но там не было ни новых картинок, ни ответа на вопрос о том, являются ли рисунки плодом воображения автора.

Он как раз поднялся на ноги, чтобы вымыть кружку, когда зазвонил его мобильный — звонок перевели из офиса. Он ответил на вызов, успел назвать свое имя и тут же услышал высокий женский разъяренный голос:

— Мне через входную дверь засунули живую змею!

— Что? — спросил совершенно сбитый с толку Страйк.

— Чертову ЗМЕЮ! Один из этих ублюдков засунул гребаную змею в мой почтовый ящик!

Страйк быстро понял, что разговаривает с актрисой, которую преследовали Фрэнки, а также что он забыл ее имя, а его команда, должно быть, очень сильно облажалась.

— Это произошло сегодня утром? — спросил он, опустившись на кухонный стул и открыв на ноутбуке график смен сотрудников, чтобы посмотреть, кто следил сегодня за Фрэнками.

— Я не знаю, я только сейчас нашла ее в своей гостиной, она могла здесь находиться несколько дней!

— Вы вызвали полицию?

— Какой смысл звонить в полицию? Я плачу вам, чтобы вы прекратили это!

— Понимаю, — сказал Страйк, — но сейчас надо решить проблему со змеей.

— О, все в порядке, — сказала она, к счастью, больше не крича. — Я положила ее в ванну. Это всего лишь маисовый полоз⁶⁸. У меня были такие змеи, я ее не боюсь. Ну, — нервно добавила она, — не боялась, пока не увидела, как она неожиданно выползает из-под дивана.

— Вполне понятная реакция, — сказал Страйк, увидевший в графике, что сейчас за Фрэнками следят Барклай и Мидж. — Было бы неплохо получить приблизительное представление о том, когда, по вашему мнению, змею могли подбросить, потому что мы держим братьев под постоянным наблюдением, и они не были рядом с вашей входной дверью с тех пор, как старший опустил в почтовый ящик поздравительную открытку. Я смотрел видеозапись, и в его руке точно не было змеи.

— Так вы хотите сказать, что меня преследует какой-то третий псих?

— Необязательно. Вы были вчера вечером дома?

— Да, но…

Она задумалась.

— Ой. Вообще-то, я припоминаю, как вчера вечером услышала звук, словно хлопнула крышка почтового ящика.

— В котором часу?

— Должно быть, около десяти. Я принимала ванну.

— Вы проверяли, не подсунули ли что-нибудь в дверь?

— Нет. Когда я спустилась вниз, чтобы выпить, я заметила, что почтовый ящик пустой. Я решила, что, должно быть, приняла уличный шум за звуки от принесенной почты.

— Вам нужна помощь, чтобы избавиться от змеи? — спросил Страйк, который чувствовал, что это меньшее, что он может предложить.

— Нет, — вздохнула она, — я позвоню в «Королевское общество по предотвращению жестокого обращения с животными»⁶⁹ или куда-нибудь еще.

— Хорошо, я свяжусь с людьми, которые следят за братьями, узнаю, где они были вчера вечером в десять, и сообщу вам. Рад слышать, что вас это не слишком потрясло, Таша, — добавил он, вспомнив наконец ее имя.

— Спасибо, — сказала она, успокоившись. — Хорошо, буду ждать звонка.

Когда она повесила трубку, Страйк позвонил Барклаю.

— Ты был на Первом Фрэнке всю ночь, верно?

— Да, — сказал Барклай.

— Где он был около десяти?

— Дома.

— Ты уверен?

— Да, и его брат тоже. Второй Фрэнк последние несколько дней вообще не выходил на улицу. Возможно, он болен.

— Никто из них в последнее время не был рядом с домом Таши?

— Первый Фрэнк околачивался там в понедельник. Мидж была рядом с ним.

— Хорошо, я позвоню ей. Спасибо.

Страйк положил трубку и позвонил Мидж.

— Он определенно ничего не подбрасывал через входную дверь, — заявила Мидж, когда Страйк объяснил причину звонка. — Я скрывалась на противоположном тротуаре, наблюдая за окнами. Последние несколько дней он был дома, как и его брат.

— То же самое сказал и Барклай.

— У нее не может быть еще одного сталкера, как думаешь?

— Именно об этом она меня только что спросила, — сказал Страйк. — Полагаю, это может быть сумасшедшая идея какого-то фаната устроить ей подарок-сюрприз. Судя по всему, когда-то у нее была похожая змея — маисовый полоз.

— Неважно, сколько у тебя было змей, ты точно не захочешь, чтобы одна из них заползла через твою проклятую дверь, — отметила Мидж.

— Согласен. Ты не видела, кто-нибудь из копов приходил к Фрэнкам?

— Нет, — ответила Мидж.

— Хорошо, я свяжусь с клиенткой. Значит, придется оставить кого-то на время у ее дома, а также следить за Фрэнками.

— Твою мать. Кто бы мог подумать, что эта пара уродов потребует столько усилий?

— Уж точно не я, — признался Страйк.

Окончив разговор, он потянулся за своим вейпом, слегка нахмурился, вдыхая никотин, и на минуту погрузился в свои мысли. Затем он вернулся к еженедельному расписанию.

У Литтлджона и Шаха накануне вечером был выходной. Интрижки Йети ограничивались днем, и он каждую ночь возвращался домой к своей подозрительной и раздражительной жене. Страйк все еще задавался вопросом, не смешна ли только что пришедшая ему в голову идея, когда его мобильный телефон снова зазвонил, переадресованный, как и раньше, из офиса. Предполагая, что звонит его клиентка-актриса, он слишком поздно понял, что разговаривает с Шарлоттой Кэмпбелл.

— Это я. Не вешай трубку, — быстро произнесла она. — В твоих интересах услышать то, что я хочу сказать.

— Тогда говори, — раздраженно ответил Страйк.

— Мне позвонила журналистка из «Мейл». Они пытаются состряпать о тебе какую-то грязную статью, утверждая, что ты спишь с клиентками. Яблочко от яблоньки, и все такое.

Страйк почувствовал, как напряжение охватило все его тело.

— Я сказала ей, что не верю, что ты когда-нибудь спал с клиентками, что ты очень благородный человек и что у тебя строгие правила в этом плане. Сказала, что ты совсем не похож на своего отца.

Страйк не мог точно выразить своих чувств, это было слабое удивление, смешанное с призрачной тенью прежних чувств, воскрешенных печальным голосом, который он иногда слышал в конце их самых неприятных ссор, когда неистребимая любовь Шарлотты к конфликтам опустошала и делала честной даже ее саму.

— Я знаю, что они обращались также и к другим твоим бывшим, — сказала Шарлотта.

— К кому именно? — спросил Страйк.

— Мэдлин, Киаре и Элин, — ответила Шарлотта. — Мэдлин и Элин заявили, что никогда не нанимали частного детектива, и отказались давать какие-либо комментарии. Киара говорит, что она просто рассмеялась, когда ей позвонили из «Мейл», а затем повесила трубку.

— Как, черт возьми, они узнали, что я был с Элин? — спросил Страйк, скорее самого себя, чем Шарлотту. Эта интрижка, которая закончилась весьма плачевно, была совершенно конфиденциальна с обеих сторон.

— Дорогой, люди болтают, — вздохнула Шарлотта. — Ты сам это знаешь, твоя работа — суметь разговорить их. Но я просто хотела, чтобы ты был в курсе: никто не стал отвечать на их вопросы, и я сделала все, что могла. Мы с тобой были вместе дольше всех, так что… это должно что-то значить.

Страйк попытался найти, что сказать, и наконец выдавил:

— Ну, спасибо.

— Все в порядке, — ответила Шарлотта. — Я знаю, ты думаешь, что я хочу разрушить твою жизнь, но это не так. Не хочу.

— Я никогда не думал, что ты хочешь разрушить мою жизнь, — сказал Страйк, потирая лицо рукой. — Я просто считаю, что ты была не против ее немного подпортить.

— Ты о чем?...

— Ну, ты же подливала масла в огонь, — напомнил Страйк, — в истории с Мэдлин.

— Ох, — сказала Шарлотта. — Да… было немного.