Один ребёнок даже показал какой-то знак: оттянул уголки губ вверх, демонстрируя дёсны, и вытащил изо рта большущий, но в то же время тонкий, язык. За это стоящий рядом аргилэ тут же огрел его по затылку.

— Ууу~… — грустила Анаэль, — Всё как всегда…

— … Нда… Неразвитое общество…

Но они, как минимум, так и не выдворили нас из деревни, за что я могу их даже поблагодарить. Если бы подобное происходило в моём мире в Средневековье, то, уверен, нас бы просто сожгли на костре, как делали с ведьмами. Объявили бы пособниками дьявола, насылающими проклятья на простой люд. Здесь же к нам относятся довольно снисходительно.

… Пока что.

… Что, если это лишь временно? Что, если какой-нибудь аргилэ, не желающий мириться с находящейся рядом «белой ламией», просто проберётся к нам ночью, дабы убить? У аргилэ отсутствуют замки на дверях. Они полностью доверяют друг другу, однако… мне довериться им сложно, учитывая сложившуюся ситуацию.

— Анвил, — зовёт меня Анаэль, — Ты то туда, то обратно ходишь. Заблудился?

— … Да.

Прошло уже минут двадцать, а у меня так и не получается вспомнить, куда нужно идти до дома Таури. Каждый дом похож на другой, отличаясь только надписями на табличках, откуда пришёл уже неизвестно, так ещё и согнутым всё время хожу, аж спина болит. Уверен, ЭТО как минимум СТРАННО ВЫГЛЯДИТ!

… А почему я не использовал корзину? Можно было спрятать туда Анаэль, она бы спрятал под своей мягкой, но в то же время толстой, постельной. Уверен, уж она бы не просвечивала, как моя рубашка.

— Эхх… — вздыхаю я, — Сейчас подойду к кому-нибудь, а ты спросишь дорогу.

— Хорошо!

Я подхожу к какому-то аргилэ, который держал за руку какого-то аргилэ-ребёнка, судя по росту. Когда я приблизился, он поднёс ребёнка поближе к себе.

— [Яз. Нерейдий] Здравствуйте! — начала говорить из-под меня Анаэль, — Нам нужно добраться до Таури, вы случайно не знаете, где это?

Молча родитель (как я предполагаю) указывает куда-то вправо. Кивнув, я иду в указанную сторону.

Побродив так ещё некоторое время, спрашивая у встреченных дорогу, я добираюсь до нужного места. Солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, почти идеальным кругляшком освещая проход, словно указывало нам путь. Стучусь в дверь, и на входе появляется… Не Таури, кто-то другой.

— [Яз. Нерейдий] С Таури хотите встретиться? — спрашивает открывший дверь аргилэ, возвышаясь надо мной.

— [Яз. Нерейдий] Да, — кивает Анаэль, — Он ведь здесь живёт?

— Здесь, — чуть наклонившись, — Заходите.

Аргилэ отошёл в сторону, давая нам пройти, чем я, собственно, и воспользовался перед этим, удостоверившись у змейки, что правильно истолковал жест.

Зайдя внутрь, огляделся и смог нормально встать, при этом почувствовав удовольствие. Окна закрыты, обнажённый Таури сидел перед растениями в центре, подогнув ноги под себя. На нём были лишь трусы.

— Таури, — обратился я к нему.

— Ммм? — повернулся он полупрофилем, вытаращив глаза из головы.

В этот момент открывает рот впустивший меня аргилэ:

— [Яз. Нерейдий] Таури, я иду готовить. Что будешь?

— Коконистери, — ответил Таури.

— Приготовлю ясай.

— … Зачем тогда спрашивать?

Аргилэ не ответил и просто вышел на улицу. Анаэль прыснула в кулачок и про себя прошептала:

— Когда мама на меня обижалась, то делала также.

Так это его мать?

Когда аргилэ вышла, в комнате повисло небольшое молчание. Подойдя ближе, я смог лучше рассмотреть Таури. На спине видны глубокие длинные следы когтей тёмного духа. На левой руке простирается глубокий порез, который, кажется, доходит до самых костей. Помню, как кровь медленно вытекала из этой раны, образуя мрачный след по руке. Разрез был настолько глубок, что заставляет задуматься о возможных повреждениях сухожилий и мышц. Но самая беспокойная рана находится на левой ноге. Помню, после инцидента мне приходилось помогать Таури идти, подставив плечо, именно из-за этой раны, оставленной словно от укуса зверя. Кожа вокруг неё сильно покраснела, свидетельствуя о возможной инфекции.

Интересно, дух действительно укусил его за ногу⁈

Вытаращив глаза из головы, он посмотрел на нас и сказал:

— Можете садиться напротив.

Анаэль перевела сказанное, после чего я сел на то место.

— Ухх, — вздыхаю я, — Таури, спасибо. Ты меня спас.

— … Да, — ответил Таури, после перевода от Анаэль.

Он не отрицал своего подвига, как обычно это делают люди, спасшие кого-то.

— Может, есть что-то, что могу сделать в благодарность? Хотя вряд ли возможно расплатиться за спасение жизни.

— … Не стоит, твоей благодарности достаточно.

Не собирался он и спорить о произошедшем, говоря красивые слова, уменьшающие его подвиг и возвышающие его личность в глазах других.

— Ты в тот момент пришёл. Спас меня от верной гибели, рискуя собственной жизнью. Я не знаю, как у вас это правильно делается… Нужно ли мне клониться или слов достаточно? В любом случае, знай — мою благодарность не выразить словами. Спасибо и извини.

Когда я закончил, лицо горело от смущения и стыда. Мои заранее заготовленные слова вылетели из моей головы, стоило только начать говорить. Потому моментами речь прерывалась, пока я придумывал, что сказать. В эти промежутки Анаэль начинала переводить, но один раз не успела закончить — я её перебил.

Чёрт… я ведь серьёзно, как ребёнок сейчас, да? Но всё же почему-то благодарить и просить прощения в некоторых ситуациях гораздо сложнее, чем в других.

Не понятно, о чём думал Таури, услышав это. Глаза его втянулись внутрь, губы сузились, и он ответил:

— Хорошо.

ДА БЛИН! Ты не мог выдать что-то более ОБЪЁМНОЕ⁈

Снова повисло молчание. Мы переглядывались, правда, я часто отводил взгляд. Только Анаэль единственный раз прервала тишину:

— Анвил такой милый, когда смущается~, — и схватившись ручками за щёчки: — Ня~! — отвернувшись. Кончик её хвоста ударял меня по шее.

Кое-как сложив мысли в слова, я снова заговорил:

— Помнишь наш разговор перед тем, как пойти на болото?

— Помню.

— Ты тогда сказал, что ваша деревня убога, так?

— Да.

— Ты ведь так и не поменял своего мнения?

Таури промолчал. Я продолжил:

— И, думаю, не поменяешь никогда. Тебе ведь и не с чем сравнивать свою жизнь, верно?

— Нет, — ответил Таури, — Я бывал в городе и могу точно сказать: жизнь здесь, по сравнению с тем, как живут там, убога.

— Но ведь ты не жил там?

— Нет, — признался Таури.

— Жизнь там не лишена своих минусов. К примеру, самое банальное, постоянный шум и отсутствие природы. Из-за этого многие из моих знакомых постоянно выезжали за город, когда выдавалась возможность.

Таури просто промолчал в ответ.

— Ну, — вздохнул я, — Ты всё равно не поймёшь меня. Сравнивать-то тебе не с чем.

Я поднялся, встав на ноги, и посмотрел на Таури. Если подумать, то есть между нами некоторая схожесть. В то время как я просматривал туристические сайты, он вспоминал тот краткий момент своего пребывания в городе. Также, как и я не так давно он мечтает выйти за пределы своей скучной и рутинной повседневности. И, подобно мне, не может найти в себе силы или же смелость на этот шаг.

Быть может, он сам когда-нибудь однажды решит покинуть привычные места и пуститься в путь. Я тебя прекрасно понимаю. Эта мысль — прекрасная и тяжёлая — тревожная и волнующая. Возможно мы — несчастные, потерявшие смысл, и сможем найти его только в долгом пути… В который сами себя не можем отправить.

Мне понадобился толчок… может, нуждаешься в нём и ты?

— Потому, — продолжаю я, — Тебе нужно самому всё это испытать.

Глаза Таури ещё до этого были втянуты внутрь, но вот рот растянулся в некое подобие улыбки у людей.

— Знаю, — ответил он злобно, — Я прекрасно это знаю…

— Так что… Как насчёт отправиться с нами?

Анаэль уже переводила на «автомате», а потому смысл сказанного поняла только после того, как перевела моё предложение.