– Хорошо. –  У меня откуда-то появились силы. –  Поехали. И там я расскажу, что это ты его отравил. И что сам мне в этом признался. Что пришел к нему вчера, вы поговорили с ним, поссорились из-за этой, как ее там, Томки…

– Из-за кого?

– Из-за Тамары, как будто бы не знаешь, о ком я. Она же нравилась тебе, признайся! А сама она строила глазки моему Ромке, он сам мне рассказывал. Все пироги ему носила, кормила.

– Никому она глазки не строила. Томка просто подкармливала нас, вот и все. У нее, между прочим, парень есть. Ты ревновала Рому к ней, а он был дурак, что рассказывал тебе о ней. Просто он был честным парнем, и ему нечего было скрывать от тебя… Виолетта, может, я и дурак, что пришел к тебе, и это опасно, потому что в его убийстве могут подозревать нас обоих, но я на самом деле подумал, что это ты… Нет, когда я только шел к тебе, я так не думал…

Я смотрела на него, слушала и понимала, что Андрей, хоть и крепкий парень и всерьез занимается своим телом, качается там, наращивает мышцы, но все равно дурачок, теленок. Молодой и глупый. И что опытный следователь разведет его и заставит подписать признание. Впрочем, как и меня. Что мы с ним попали. Но что нам надо держаться вместе.

– Давай подумаем, кому было выгодно его убить.

– Да я только об этом и думаю! Он был таким безобидным, его все любили! Я чего только не передумал!

– У него точно ничего не было с Томкой?

– Нет, это я точно знаю. Он только тебя любил.

– Может, он, находясь на посту, увидел что-то такое, что ему не надо было видеть?

– Я тоже об этом подумал. Но у нас так спокойно в деревне! Всех жителей мы знаем в лицо. Все люди солидные, богатые, сама понимаешь.

– Может, к какой-нибудь даме ночью приехал любовник, Рома не пускал его или, наоборот, пустил, а тот потом, чтобы никто не узнал о том, что он был, убил Рому?

– Андрей, что за ересь ты несешь?! Разве это причина для убийства? Да если кто из обитателей вашей деревни и решит принять у себя любовника или любовницу, что стоит это сделать, посадив его или ее в свою машину? И не слишком ли это сложно –  узнать адрес Романа, приехать к нему и отравить?! Здесь был вопрос жизни и смерти. Вот почему и адрес нашли, и пришли, и сыпанули яду…

Мы были похожи на двух идиотов, соревнующихся в глупости. Я ненавидела себя за то, что призналась Андрею в том, что была вчера у Ромы. Увидела в нем друга. Вернее, хотела увидеть друга. А он оказался полным кретином, к тому же еще и трусом!

– Тома эта ваша знает?

– Понятия не имею… Сегодня не моя смена.

– Так поезжай, поговори с ней. Может, она что видела. Или, может, он сам ей что рассказал? Андрей, надо действовать!

– А Ромка? Он же до сих пор там лежит…

– Поезжай в деревню, встреться с Томкой и поговори с ней. А я сама что-нибудь придумаю, чтобы Ромку поскорее нашли… А кто его будет хоронить?

– У него же родители есть. Позвонят им, они приедут. Они во Владимирской области живут. Ох… Мне словно сон страшный снится…

Он допил свой кофе, я проводила его, собралась и поехала в полицию. И там, в отделении, прямо с порога сказала, что у меня есть важная информация.

Меня проводили к следователю, где я ему и рассказала все до мельчайших подробностей, касающихся меня. Про Андрея не сказала ни слова. Может, я, конечно, и дура, но я же никого не убивала. Так зачем же мне прятаться, мучиться бессонницей, страдать и вздрагивать от любого звука. Посадить меня –  не посадят.

И вот там, в кабинете следователя, я вдруг почувствовала прилив сил. И что это я так разволновалась?

Да, конечно, Рому жалко, но жизнь-то продолжается. И никаких преступлений я не совершала.

Я, расставшись с моим парнем, решила выйти замуж за другого и приехала к Роме, чтобы объявить ему об этом. Что предосудительного в этом поступке? И разве я виновата в том, что нашла труп? Позвоню К., попрошу о встрече и расскажу ему всю правду. Если он совсем уж не любит меня и помашет мне ручкой, то, значит, не тот это человек, который мне нужен. А если любит, то у него будет возможность доказать мне это.

И после этих моих мыслей вдруг стало так ясно и спокойно, словно моя душа изнутри осветилась солнцем.

Я беспрепятственно вышла из отделения и позвонила К.

Женя

Устроившись в гостинице, Женя с Наташей и Петром прогулялись по городу, пообедали в ресторане «Дома культуры и отдыха» и, оставшись довольными местной кухней, добрались по навигатору до дома Коротичей.

Это был старый двухэтажный дом, выкрашенный желтой краской, расположенный неподалеку от стоматологической клиники.

– Как-то мрачновато здесь, –  заметила Наташа, разглядывая дом из окна машины. –  Хоть и высокие здесь потолки, но представляю, какое там все внутри старое, подгнившее… Да еще и зубная клиника рядом… Бррр… В таких домах пахнет по-особенному, как если бы в краеведческом музее нагадили кошки или в одном из залов сварили щи из кислой капусты.

– Образно, ничего не скажешь, –  ухмыльнулась Женя. –  Между тем там живут люди. Хоть бы этот Иван был дома.

– Он не может быть дома, потому что день. Все нормальные люди в это время работают. Это мы, бездельники, путешествуем и ищем приключения на свою… Ну что, Женечка, ты идешь? Или пойдем все вместе?

– Иду.

И Женя вышла из машины. Толкнула тяжелую, выкрашенную коричневой краской старинную дверь и оказалась в темном коридоре. Когда глаза привыкли к полумраку, создаваемому бледноватым светом, льющимся сверху, из голубого проема крутой лестницы, она увидела справа от себя дверь с табличкой «2».

Вот здесь и жили когда-то вместе супруги Иван и Нина Коротичи. Наверное, сначала любили друг друга, заботились друг о друге. Нина по утрам варила мужу какао, а вечером после ужина супруги устраивались поудобнее на диване и, держась за руки, смотрели телевизор…

Но потом между ними пробежала кошка. Черная и подлая, и любовь исчезла, растворилась в этом пахнущем, как и предположила Наташа, кошками и кислой капустой мирке.

Она нашла закрашенную густой краской большую кнопку звонка и нажала. Раздался громкий, резкий, жуткий звонок. И тотчас послышались шаги за дверью.

В глазке замелькала тень. Хозяин был дома.

– Кто там? –  спросил он.

– Из полиции, –  бухнула зачем-то Женя.

За дверью пробормотали что-то недовольным тоном. Дверь открылась, и в лицо ударило запахом свежего кофе.

– Из полиции? –  переспросил, всматриваясь в Женю, мужчина.

На нем был теплый спортивный костюм. Одежда явно не домашняя, он словно собирался куда-то выйти. Влажные волосы на голове были аккуратно зачесаны набок. Помимо запаха кофе, Женя уловила тонкий аромат хорошего мыла.

Среднего роста, худощавый, темноволосый, голубые глаза смотрят с нехорошим прищуром. Так смотрят на мир люди в ожидании подвоха.

Что же нашла в этом неинтересном и неприятном мужчине Нина? Чем он ее взял? Чем покорил?

– Нина пропала, –  сказала Женя и, сделав вид, что она очень встревожена и расстроена, буквально ввалилась в квартиру, оттеснив хозяина. –  Не бойтесь, я не из полиции. Я подруга Нины, мы жили по соседству в той квартире в Ярославле, ну, вы знаете…

Иван последовал за ней, придумывая, вероятно, какое бы правильное выражение придать лицу. Возможно, он и не знал о существовании какой-то там квартиры, да тем более в Ярославле.

Женя вдруг резко обернулась:

– Вы Иван Коротич? Это же вы муж Нины Коротич?

– Ну да, я.

– Ох, слава богу, а то я подумала, вдруг вы просто однофамилец, а я тут на вас страху нагнала. Я могу присесть?

– Конечно, садитесь.

Она оказалась в комнате со старой мебелью советского образца, в центре которой стоял круглый стол, покрытый зеленой гобеленовой скатертью, на ней –  пустая, чисто вымытая хрустальная пепельница. Через желтоватые непростиранные занавески едва пробивался дневной свет.

«Я бы тоже отсюда сбежала», –  подумала Женя, содрогаясь от ощущения какой-то отчаянной, унылой, застарелой грязи, проникнувшей в каждую пору этой полумертвой квартиры с ее замершим в своем развитии хозяином.