– Зачем? Ты поранилась? – он посмотрел на нее через зеркало заднего вида.

– Нет. Мне надо купить тест на беременность, а то вдруг моя шлюховатая натура принесла мне в подоле, – она снова плевалась ядом. – Такая наркоманка, как я, не должна портить жизнь детям.

Варя опустила взгляд, чувствуя всю летающую напряженность в автомобиле, исходящую от Евы. Она провоцировала всех, словно нарывалась на крики и насилие. Эта девушка будто подкармливалась, источая свою нервозность.

– Пожалуйста, отвези ее в аптеку, – произнесла Варя, у которой начали проблескивать слезы.

Она понимала, что Еве плохо, что она не должна идти на ее поводу. Она должна, напротив, умолять Мирона этого не делать, но боялась, что та от нее отвернется. Варя не могла ее потерять. Она была готова кормить ее всей этой гадостью, терпеть ее вспышки ярости, но при этом знать, что Ева будет рядом. Если Боровская была зависима от алкоголя и таблеток, то Варя была зависима от дружбы с ней.

Мирон видел по Варе, что та в отчаянии. В его машине сидели два подавленных человека, которые тянули его за собой в бездну негатива и абсурда. Он всегда твердил, что людей можно судить по обществу, которое их окружает. А теперь он сам вляпался в сборище взвинченной девчонки и ее изголодавшейся по мужикам подружки. Он выехал на дорогу в сторону круглосуточной аптеки, еще не догадываясь, что Ева на самом деле там забыла.

Когда он припарковался возле местной аптеки, Ева быстро выбежала, спотыкаясь на ровном месте. Ее дерганные движения были слишком явными, что не ускользнуло от глаз Мирона.

Через тройку секунд Ева вышла, попивая воду. Она села обратно, откинувшись на черное сидение, пропахнувшее древесным ароматом. Она расслабилась, чувствуя прилив постепенного умиротворения. В аптеке она купила таблетки и бутылку воды, но выпила их там, чтобы не привлекать внимания этого сукина сына, который зачастил с приходом в ее жизнь. Ей стало легче. И пусть препарат еще полностью не подействовал, ее мозг перестал корчиться и выть, требуя новой дозировки.

– Поехали, – спокойно сказала она, чувствуя, что тремор покидает ее тело.

Мирон последовал ее слову и теперь ехал в сторону дома Евы, адрес которого он хорошо помнил. Когда машина остановилась, она выползла, не попрощавшись ни с подругой, ни с ним. И теперь, смотря ей вслед, Мирон больше не видел ее психоза и содроганий. Она шла медленно, немного покачиваясь, зато невозмутимо. Когда она зашла в подъезд, он выехал на дорогу вместе с Варей, которая продиктовала ему свой адрес. Они подъехали к ее дому, но она не торопилась выходить.

Варя была околдована Мироном, его властностью, харизмой и, конечно же, деньгами, которых у него явно было много. Она сразу же позабыла об Игнате, который, наверно, так и валялся на асфальте, сложенный пополам. По закону Варвары Терентьевой мужчину красят три вещи: способность постоять за женщину, возможность и желание обеспечить свою семью и уважение, присущее только своей даме сердца. Она посмотрела на Мирона, который уже сто раз успел прочитать ее мысли. Она нежно провела рукой по своей ноге, поднимая вверх белое ажурное платье, взятое у Евы. Она оголила перед ним бедро, предоставляя взору мужчины кончик своего бесшовного нижнего белья. Она намеренно и без стыда соблазняла Мирона с целью заворожить его, так же, как и он лишил ее самообладания. Варя томно на него смотрела, следя за его взглядом, который поедал ее белоснежную кожу, лишенную изъянов. Терентьева была красивой и раскованной, чем часто брала в оборот многих мужчин, предлагая им себя. Но, заметив, что дыхание Мирона не замирало, не сбивалось, а в машине не летал запах его возбуждения, она осеклась.

– Что? Не нравлюсь? – спросила она.

– Нравишься, – шепотом ответил Мирон, открывая окно, доставая из пачки сигарету. – Но мне нужна не ты.

– А кто? Ева? – с грустью спросила Варя, но он отрицательно покачал головой.

– Еве нужен я, – спокойно и уверенно ответил Мирон, выдыхая сигаретный дым в ночную пустоту.

– Ты ошибаешься, – с унижением, задергивая обратно платье, ответила она. – Еве никто не нужен. Даже я, – последние слова прозвучали громом для нее самой. – Но она нужна мне… Без нее моя жизнь не будет иметь смысла. Она моя единственная подруга, – Мирон внимал каждое слово Вари, понимая, что ее очень просто разговорить, в отличие от ее подруги. – Когда мне было пятнадцать лет мои родители ушли в тягостные долги. У нас не было возможности даже купить себе палку колбасы. Тогда ее семья очень помогла нам, подкинув кругленькую сумму денег. Мои родители постепенно начали выходить из банкротства, а Ева давала мне свои вещи, косметику и даже деньги на гулянки. Она во всем мне помогала и ни разу не попросила ничего взамен. Я благодарна ей и ее семье. Все, что у меня сейчас есть, это только благодаря им.

Мирон смотрел на скупые слезы, катившиеся из ее глаз. У него не было к ней жалости. Возможно, понимание, но не больше. Он молча обдумывал слова Вари и то, что он собирался провернуть с ее помощью. Она была падшей женщиной в его мире. Он не ценил тех, кто продается. А она продавалась. Мирон всегда видел в женщинах погоню за кошельком под видом любви. Они все становятся такими кроткими, втирая слезные речи. Но стоит им дать в руки хоть один доллар, в них поднимается волна доминантности. Они садятся на шею, впиваются своими нарощенными коготками и высасывают из тебя все до последнего.

Он открыл бардачок, в котором лежали двести тысяч. Для него это маленькие деньги, но не для девушки, сидящей рядом. Он увидел, как Варя облизнула губы. Она была похожа на анаконду, готовую вцепиться в свою жертву, утаскивая на дно Амазонки. Мирон положил ей их на колени, замечая растерянность.

– Расскажи мне все, что знаешь о Еве, – спокойно сказал Мирон, не собираясь комментировать ее вышеизложенный рассказ, давящий на жалость.

Варя смотрела на деньги, борясь с собственной верностью к подруге и своим диким желанием положить эту сумму себе в сумку. Она сопротивлялась, пытаясь не дотрагиваться до купюр, сталкиваясь с мыслью, что Мирон мог специально ее провоцировать. Она понимала, что эта могла быть обычная проверка мужчины на ее добросовестность. Но больше это была проверка для нее самой. Готова ли она предать Еву за новый золотой браслет или шикарный люксовый пиджак? Или все-таки нет? Но тогда она пожертвует своими капризами.

– Ты предлагаешь мне предать подругу?

– Я предлагаю тебе деньги за информацию. А до твоей битвы с благородством мне фиолетово.

Варю оскорбили слова Мирона, в которых отсутствовала лояльность. Она долго молчала, обдумывая свое решение, когда тот уже знал, какой выбор она сделает. Он уже успел докурить сигарету и облокотил локти на руль в ожидании долгожданного рассказа. Варя проклинала себя за слабость к деньгам, но успокаивала себя на мысли, что, возможно, Мирон сможет помочь Еве. Она не знала, каким образом, но верила, что у этого мужчины есть все шансы на ее спасение.

– Хорошо, – она взяла в руки деньги. – Но этого мало.

Мирон усмехнулся.

– Если меня устроит продолжительность твоего рассказа, я докину еще сотку.

– Что именно тебя интересует?

– Все, – он посмотрел ей в глаза. – Отношения с парнем, кто родители, почему пьет, – Варя сглотнула, теребя пальцы. Она боялась, что Ева узнает о ее предательстве. – Не бойся, – сказал Мирон, видя ее тревогу. – Она ничего не узнает.

Забавно видеть, как человек предает того, о ком несколько минут назад пел воодушевленные речи. Варя готова была поклоняться Еве, словно та ее Бог. Но за какие-то гребаные бабки продала своего Бога и даже саму себя. Надежность – самая сильная составляющая женской дружбы. Именно женской. Ведь в мужской нет критериев. Зато есть постоянство, заостренное на каком-нибудь факторе, будь это совместная проститутка или неуплаченный долг. Мужчины отличаются от женщин своим отсутствием косых взглядов.

Вот почему женский пол так часто стремится оказаться в мужской компании. Сидя среди мужчин, женщина чувствует себя на высоте, ведь никто не будет смотреть на ее сумку или туфли, перебирая в голове суммы, за которые та их купила. Частенько женские разговоры не выходят за рамки общепринятых тем. Их языки довольствуются только сплетнями о мужиках, о том, что у них есть, и тем, что они могут им дать. В компании мужчин можно посмеяться, расслабиться, а не находиться в постоянном напряжении, обдумывая свои сказанные слова. А потом приходить домой и жалеть, что где-то взболтнула лишнего.