Стоит ей сказать лишь слово, и он бы умер за неё…

Цяо Ваньмянь слегка приподняла уголки губ — улыбка вышла несколько скорбной. Конечно, она не хотела, чтобы Цзыцзинь умер ради неё, она никому не желала смерти и ненавидела тех, кто шёл на погибель, легкомысленно отринув всё… Любит ли она Цзыцзиня? Любит, она потратила десять лет, но сегодняшней свадьбе правда очень рада.

Снаружи гости проходили и рассаживались, она тоже изучала боевые искусства, потому слышала голоса. Большинство подарков были очень ценными. Цяо Ваньмянь слегка усмехнулась, старательно накрашиваясь — хотя эти несколько лет Цзыцзинь был сдержан, но сейчас наверняка рад, ведь он обожает веселье и показную пышность.

— Цяо-цзецзе? — постучал кто-то в дверь. — Это Сяоюн.

— Входи, — сказала Цяо Ваньмянь.

Су Сяоюн зашла в комнату и ахнула.

— Цяо-цзецзе сегодня ещё прекраснее, чем обычно!

— Девочка, ты мне льстишь, — прыснула Цяо Ваньмянь.

— Цяо-цзецзе и есть самая знаменитая красавица цзянху! — воскликнула Су Сяоюн. — Какая же это лесть?

Цяо Ваньмянь слегка усмехнулась.

— Знаменитая — это правда, красавица — вряд ли. И не знаю, к добру ли такая слава.

Су Сяоюн взяла со стола гребень и осторожно уложила её волосы в тугой узел.

— Даже не представляю, сколькие вам завидуют.

Цяо Ваньмянь прикрыла глаза, а потом снова открыла и улыбнулась.

— Ты просто не видела “Тревожную красавицу” барышню Цзяо, вот она действительно прекрасна.

— Зачем мне смотреть на эту ведьму? — поджала губы Су Сяоюн. — Я слышала, её банда учиняет беспорядки, грабит и насилует, и чего только не творит, она точно плохой человек.

Цяо Ваньмянь это позабавило, она хотела ещё что-то сказать, но к дверям как раз прибыл свадебный паланкин. Су Сяоюн закрепила на её волосах фениксовую корону, расправила платье и помогла ей забраться внутрь.

Паланкин под весёлые крики носильщиков медленно продвигался к среднему двору, где проходил свадебный пир, а зал для проведения церемонии находился как раз за ним. От покоев Цяо Ваньмянь до большого зала проходила галерея не больше нескольких сотен шагов. Под радостные возгласы гости расселись по местам, на миг голоса притихли и со всех сторон слышалась только весёлая музыка. Паланкин едва слышно поскрипывал, после краткого затишья гости принялись шумно болтать, весело смеяться, громко кричать, стучать и горланить песни — все звуки смешивались в праздничный гомон. Цяо Ваньмянь вдруг смутилась, залилась румянцем, украдкой выглянула из-за неплотно прилегающей занавески — и увидела вдалеке высокий силуэт Сяо Цзыцзиня, стоящего в центре церемониального зала. Она никогда не видела его в красном, и теперь вдруг развеселилась, уголки рта приподнялись вверх в едва сдерживаемой улыбке, сердце затрепетало, словно она снова стала восемнадцатилетней девушкой и впервые встретила человека, который пришёлся по душе.

Многочисленные гости давно сидели на пиру, ожидая появления паланкина, и когда он показался, не отводили от него глаз в надежде прожечь две дыры и взглянуть на новобрачную — что за красавица вскружила голову сразу двум выдающимся героям цзянху? Су Сяоюн сопровождала паланкин вместе со служанками, свахами и носильщиками, отгоняя ломившихся к нему неотёсанных юнцов, как вдруг кто-то легонько похлопал её по плечу.

— Мм? — Она с улыбкой обернулась. — О, это ты. Что такое? Что-то случилось?

Напротив кивнули и поманили её за собой. Су Сяоюн немного поколебалась, но увидела, что паланкин уже добрался до дверей. Она знала, что за характер у этого человека, и должно быть, дело было действительно важное, иначе тот, кто избегал её всеми силами, ни за что не стал бы её окликать, так что кивнула, и они прошли к гостевым покоям. Вокруг толпились люди, но почти никто не обратил внимания на то, что Су Сяоюн ушла, все надеялись хоть одним глазком увидеть, как Цяо Ваньмянь выходит из паланкина.

Под весёлую музыку шедший впереди человек в соломенной шляпе уже подмёл порог церемониального зала. У Цяо Ваньмянь не было братьев, а значит, и двоюродного дедушки, который мог бы идти впереди, и уж тем более, свата, поэтому некому было встретить невесту, и паланкин поднесли сразу к дверям — когда наступит благоприятный час, невеста сможет выйти и жених проведёт её совершать поклонения. Как только красный паланкин Цяо Ваньмянь остановился, гости шумно загалдели, послышался смех и беспорядочные возгласы. Сяо Цзыцзинь оглянулся, на его губах тоже играла лёгкая улыбка.

Фан Добин сидел на пиру за почётным столом, рядом с ним — нынешний глава клана Фан Эръю, и при собственном дедушке Фан Добин вёл себя примерно, был осмотрителен в речах и осторожен в поступках. За этим же столом сидели Гуань Хэмэн, трое из “Фобибайши”, трое из “Четверых тигров с серебряными копьями” — поздравить приехали все оставшиеся соратники по ордену “Сыгу”. Только Юнь Бицю остался дома — нельзя было оставить усадьбу “Сотня рек” без присмотра, к тому же, ему нездоровилось. Ли Ляньхуа сидел в седьмом ряду, сначала он хотел сообщить, что является владельцем легенды цзянху — загадочного “Благого лотосового терема”, но вспомнил, что Фан Эръю присматривает мужа для Хэ Сяофэн, перепугался и тут же передумал говорить что-либо. Слева от него сидел “Герой Сы-пи” Фан Кэху, справа — “Снежная фея” Лю Ханьмэй. После того, как наконец отзвучали все приветственные слова, Ли Ляньхуа не удержался и тихонько спросил “Снежную фею” Лю Ханьмэй, кто такой и откуда взялся этот “Герой Сы-пи”. Лю Ханьмэй обворожительно улыбнулась и прошептала ему на ухо:

— Сы-пи — крохотное местечко в бесплодных землях южных варваров, не более двадцати ли в окружности…

Ли Ляньхуа ахнул и с благоговением посмотрел на Фан Кэху.

— Двадцать ли тоже очень много.

— Да какой же это герой тогда? — тут же выдала презрение Лю Ханьмэй.

Ли Ляньхуа покорно покивал, а через некоторое время шёпотом обратился к Фан Кэху:

— Кхе-кхе… А откуда такой… выдающийся человек как фея Лю?

Фан Кэху расхохотался.

— Она ученица школы сабли пяти колец с Хуанхэ. Ни о какой “Снежной фее” я не слыхал, может, она только сегодня сама себе придумала это прозвище?

Лю Ханьмэй хлопнула по столу и вскочила на ноги, от гнева её брови стали почти вертикальными.

— Что ты несёшь? Кое-как выбился в люди и не знаешь, кто такая в цзянху “Снежная фея”?

Ужаснувшись, Ли Ляньхуа сложил руки в почтительном жесте.

— Вы оба знаменитые личности, все здесь присутствующие были рады с вами познакомиться, не надо сердиться, присядьте, присядьте.

Лю Ханьмэй сердито плюхнулась на место, а потом вдруг покосилась на него.

— А каково ваше имя и прозвание?

Ли Ляньхуа замер.

— Это… ну… фамилия вашего покорного — Ли…

Не успел он договорить, как Лю Ханьмэй заметила в его руках красную коробку со свадебными сладостями.

— Это что… — оторопела она. — Ваш подарок?

Ли Ляньхуа кивнул. Лю Ханьмэй ответила тяжёлым молчанием и пересела за другой стол, посчитав слишком унизительным находиться рядом с ним. После её ухода многие тоже один за другим покинули седьмой стол, пока не осталась лишь пара-тройка человек, которые, похоже, пришли поесть и выпить задарма. Однако кое-кто грациозно грациозно присел рядом с ним — это была Лун Фуцзе. Она слегка улыбнулась Ли Ляньхуа, видимо, будучи невысокого мнения об ушедших.

Сидя за почётным столом, Фан Добин искоса следил за происшествием на седьмом ряду и чуть не лопался от смеха. Однако тут длиннобородый старец с достоинством поднялся на ноги и провозгласил:

— Благоприятный час настал!..

Все зашумели и повернули головы, чтобы увидеть, как Сяо Цзыцзинь в красном платье с алым цветком на груди* медленным шагом подошёл к стоящему в воротах паланкину. Гомон постепенно затих, Сяо Цзыцзинь легонько отодвинул колыхнувшийся красный шёлк занавески, и из паланкина осторожно спустилась изящная красавица в красном покрывале и ярко-красном платье. Жених потянул за свой конец красного шарфа, и невеста медленно двинулась вперёд. Когда гости, не в силах больше сдерживаться, разразились радостными возгласами, Сяо Цзыцзинь слегка вздрогнул — даже такой человек как он испытывал волнение в столь торжественный момент.