— Дома в спокойной обстановке решим, правильно, Жень? — спросила она.
— Да. Дойти бы только ещё до этого дома.
— Янтарь, в ней ещё два ведра янтаря! — напомнил папаша Кац.
— Да. На янтарь мы тоже рассчитываем. Папаша Кац сделает превосходный спек, — сказала Кобра.
— Вы хотите весь забрать? — спросил Нибелунг.
— Переработаем и тогда уж поделим готовый продукт, — предложил Изя.
— Идёт, забирайте. У меня одна идея на мозг пришла, — добавил Нибелунг. — Мне думается, что миньоны были связаны с ней, со Скреббером. Когда мы убили их, она стала слабее. То есть они и она это было одно целое.
— Чего же она тогда так лоханулась? Если бы все сразу навалились, то нам гарантированно пришёл бы конец, — спросила Лиана.
— Наверное решила, что мы для неё лёгкая добыча, — обрадовался Пробка.
— Так он нам практически и пришёл если бы они, — Нибелунг поглядел на нас с Коброй, — не пожертвовали собой.
Глава 7
Спящий
— Что, дохляк, получил? — прокаркал Паша, когда меня завели в дом. Я еле-еле переставлял ноги, в голове у меня шла Куликовская битва, я всех ненавидел и жутко хотелось спать. Череп и Лиана дотащили меня до дивана в гостиной и аккуратно положили.
— Сейчас и ты получишь! — я пообещал ему вырвать хвост, как только встану на ноги. — Лиана, кофе можно?
— Ты что спать не будешь?
— Буду, но и кофе то же буду.
— Угу. Господа хорошие, — она обратилась ко всем. — У нас на балансе два инвалида. Одна девушка без рук, извини Череп так получилось. Придётся тебе самому. И второй мужчинка с внутренними органами в зачаточной стадии, но уже хочет кофе.
— Нельзя, оно его попросту убьёт, — заверил папаша Кац. — Жидкий бульон и покой.
— Ты забыл ещё клизму, папаша Кац. Как долго он будет так развлекаться? — спросила Лиана.
— Не знаю. С таким я ещё не сталкивался. Улей и всё такое, но никак не меньше пары недель, я думаю.
— А мои руки? — Кобра сделала плаксивое лицо, хотя ей приходилось переживать операция и похлеще.
— Где-то также, — оптимистично заверил знахарь.
— Вот! Я предлагаю отдать нашим спасителям по белой жемчужине, — высказалась Лиана и подняла руку вверх. Следом за ней поднял руку вверх и Череп. Папаша Кац кивнул, ему было грех жаловаться, обладая таким имплантом он сам фактически проглотил белую. Плакса согласилась последней. — Вот и ладушки.
Лиана вытащила пакет и дала нам с Коброй по жемчужине. На прошлых слоях она обладала волшебными свойствами, не думаю, что здесь будет иначе. Я осторожно вложил в рот довольную крупную жемчужины величиной с грецкий орех и постарался проглотить. К моему удивлению она почти сразу растворилась и плавно протекла в пищевод. Я даже испугался, правильно ли сделал, но результат последовал незамедлительно. Внутри меня тотчас взорвался маленький вулкан, мне показалось, что все поры на коже раскрылись как после хорошей парной и наружу повалил жар. Я реально почувствовал, как внутри меня что-то растёт и ворочается, занимая своё место. Также я ощутил небывалую мощь и силу. Вот теперь было бы неплохо проверить свой дар, но я пока не стал рисковать. В моей голове прояснилось, сознание пришло в норму и ещё никогда не было таким ясным. Я встал с дивана и прошёл по комнате пружинистой походкой скинув, как мне показалось лет десять точно. Я был уверен, что при желании смогу пройтись и по потолку, и сквозь стену, настолько во мне бурлила сила.
— Вы посмотрите только на неё, — воскликнул Череп. Кобра сидела на стуле, повязка сползла и лежала на полу, а сама девушка разглядывала свои новые руки. Под жемчужиной они выросли у неё за пять минут. Лицо при этом осунулось, но Кобра выглядела довольной. Организм же не берёт строительный материал для своего тела из воздуха, он расходует внутренние ресурсы. Я её понимал, и мы оба захотели есть так, как никогда в своей жизни.
Весь следующий день мы приходили в себя и вяло отбивались от Паши. Он же развлекал нас предсмертными криками счастливчиков, которые по собственной дурости решились погостить у Галатеи в Благодати. Кого мы только не услышали, как только не грозили Галатее и чего она только не делала с ними за это. Один даже спел Орлёнка, если мы правильно поняли нашего попугая: «Орлёнок, Орлёнок!…да сдохни же ты наконец, скотина!». Прямо как мы, но нам то ещё повезло, что успели вовремя уйти. Наконец придя в себя, мы решили, что пришла пора прогуляться до Стальных ворот и зарисовать орнамент, искусно выбитый на них Древними. Мы вышли из нашего дома на этот раз в сопровождении попугая, который распугивал прохожих подлетая к ним сзади и садился на плечо. Далее он начинал нести несусветную чушь, но верхом нашего шествия стало перевоплощение Кобры в Горгону. Она сперва предлагала в Галатею, но из живых её видели только мы. Зато волосы-змеи произвели на прохожих неизгладимое впечатление. И ещё костяные щупальца за спиной… и в общем Кобру чуть не пристрелили два раза пока мы дошли до выхода из города. Около Стальных ворот нас ждало столпотворение. Нибелунг открывал новую инсталляцию.
С внешней стороны бункера, за Стальными воротами, вдоль обеих стен стояли высокие круглые по три метра клетки, расширяющиеся к верху. В них сидели обращённые, на этот раз Нибелунг решил не пускать партию кровососов в расход на арене, а решил попугать прибывающих путешественников. Между клетками, дополняли кладбищенский антураж чадящие факелы. Они горели, извергая под десятиметровый потолок чёрный дым. Обращённые сидели пока смирно, видно было, что они ещё не голодны. Тут же рядом карлик организовал для них донорский пункт. Если ты сдавал стакан крови, то мог потыкать в обращённого копьём или ножичком. Одним словом, довести его до бешенства и заставить трясти толстые прутья клетки и клацать клыками. Затем же необходимо было отпаивать обращённого своей кровушкой, чтобы он снова успокоился. Мне лично такие забавы были не по нутру. Но народ развлекался, всего за двести грамм своей крови они вымещали на них накопившуюся злобу. В Стальном городе нормально так натерпелись от кровососов. Череп рассказывал, что три года назад, вскоре после того, как он появился на этом слое, обращённые знатно поглумились над жителями славного Стального города. В те дни жертвами стали порядка четырёх сотен человек. С того момента карлик затаил на них злобу, и теперь каждого обращённого до кого он мог дотянуться, ждали развлечения с летальным исходом.
— О, Лесник! Ну, как ты? — карлик заметил нас, когда мы показались в створе ворот.
— Нормально, с помощью белой жемчужины встал на ноги. Такое ощущение, что могу свернуть горы.
— По секрету, белая здесь не идёт ни в какое сравнение с другими слоями. После неё уже вообще ничего не надо качать. К тому же у нас здесь всего один дар.
— Живчик то по-прежнему нужен, — не согласился я.
— Я про прокачку дара. Поздравляю ты достиг совершенства.
— Ещё не проверял. Возможно, ты и прав.
— Так и есть. Проверено лично мной. Я же ксер, разве не говорил вам? — Нибелунг приосанился.
— Нет.
— Ну вот сказал, — карлик тряхнул бородой. — Вообще кто здесь принимал белую по пальцам пересчитать, но результаты были я вам доложу, что-то с чем-то. Один ментат, царство ему небесное, после того как сожрал белую, стал читать мысли на расстоянии. Стоило ему включить свой ментальный прожектор как человек падал без чувств. Вторая раньше могла только от пальца прикурить, а потом научилась поджигать на расстоянии обращённых и заражённых.
— Она жива? — заинтересовалась Лиана.
— Так вы же её видели, Фея! Моя невеста, — Нибелунг погладил бороду и мечтательно вознёс глаза в потолок.
— И что же она ничего не сделала? Подожгла миньонов, хотя бы? — спросил папаша Кац.
— А на вас хотела взглянуть, — бесхитростно ответил Нибелунг. — Вообще-то она больше по стационарным целям. Стену или дом сжечь это, пожалуйста. А эти прыгают как мартышки, чтобы их поджечь ей дотронуться до них надо. А трогать их, сам понимаешь, опасно. Вы что уходите уже?
