Маг хмыкнул:

— Тебе нелегко придётся. Люди объявят тебя богом, да и вообще будут всячески изгаляться. — Он разлил остатки водки по стопкам и уточнил: — А как ты решишь проблему с троном? Ведь трон принял Ханну, и её признали законной правительницей.

— Придётся жениться на ней, — Борн развёл руками в шутливом сожалении. — Стану законным мужем правительницы и буду строить этот проклятый мир так, как я это понимаю.

— Ты будешь ошибаться и обманываться, — поддразнил его Фабиус. — Очень много ошибаться и обманываться, демон!

— И пусть! — Борн упрямо сжал зубы, не выпуская жалоб на глупость людей и сущих, которую устал уже наблюдать. В конце концов, у него будет любящая жена. И сын, за которым можно будет наблюдать, чтобы изучить получше. И Диана… — Пусть я ошибусь! — Демон возвысил голос, и птицы, оживившиеся, как только студенты уселись обедать, опять смолкли. — Но это будут только мои ошибки!

— Подожди, а как же я? — вдруг усомнился в себе Фабиус. — Я никогда не преподавал детям.

— Так и я никогда не сидел на троне, — фыркнул Борн.

— А мои исследования? Я мечтал провести в Вирне канализацию…

— Я тебе дам в ученики Хела, — пообещал Борн. — Он самый способный из наших студентов и сможет тебе помогать. И у тебя останется время для науки.

— А ну-ка, подзови-ка его? — попросил Фабиус. — Демонёнку-то еда не нужна, он вполне может пропустить столовую.

Борн кивнул и мысленно окликнул Хела, сидевшего с друзьями в столовой. И снял невидимость с беседки.

Демонёнок выбежал в сад, заметил Фабиуса и заулыбался. Решил, наверное, что магистр привёз ему весточку от Акрохема.

— Знаешь, а ведь Сатана просил у меня отдать ему взамен Дамиена именно Хела, — сказал Фабиус, наблюдая как юный сущий бежит к ним, почти не касаясь травы.

Борн задумчиво промычал что-то неопределённое, но магистр не отставал:

— И чего он нашёл в мальчишке? Хотя… а ведь кроме тебя, он единственный на земле настоящий демон!

Хел был уже слишком близко, он мог догадаться, о чём идёт разговор, но Борн не сумел удержаться от вопроса.

— И что ты сказал Сатане, когда он попросил обменять Дамиена на Хела?

— Да я уже не помню дословно, — отмахнулся Фабиус. — Но это точно не для детских ушей.

Эпилог

Хел уже несколько дней подбирал слова для разговора с Дианой, ожидая, когда Борн предъявит студентам нового учителя магии. Он даже представить себе не мог, что им окажется магистр Фабиус Ренгский.

Они были почти дружны, насколько могут дружить многое повидавший человек и молоденький демон. Этот маг помнил добро и не забыл мальчишку, что помогал во время бунта в Ангистерне.

Хел был уверен, что Фабиус не запретит ему видеться с Дианой. Тем более что по средоточию огня они были близнецами, разве что человечья кровь Дианы «разбавляла» родство.

У демонов не существовало никаких предрассудков о невозможности близких связей между сестрой и братом. Да Хел и не думал пока ни о чём серьёзном. Он хотел быть рядом с девушкой. Здесь и сейчас. Ведь жизнь и смерть — а это одна и та же древняя сила — всё равно найдёт, как их разлучить.

Когда юный демон вернулся в столовую, студенты уже закончили обед.

Малко по домашней привычке сгрёб со стола крошки и отправил в рот. Хьюго поднялся, расслабляя ремень. Сладко потянулся:

— Ох, теперь бы поспать!

— Да ну тебя! — рассердилась Диана. — Всё бы тебе спать! Драться пошли!

Последнюю неделю она заставляла ражего учить её фехтованию на мечах. Тот в этом нелёгком деле оказался самым опытным из её друзей.

— З-зачем т-тебя звал д-демон? — спросил Хела Петря.

После случая с химерой парень начал заикаться, хотя внешне она его ни капельки не поранила. Теперь Петре был нужен лекарь-маг, а где его взять?

Хел знал, что Диана втайне мечтает сама научиться магии лекарей, чтобы избавить парня от заикания, а заодно и от лишней скромности.

Петря никак не мог угнаться за однокорытниками ни в учёбе, ни в юношеском нахальстве. А вот Малко, пользуясь покровительством ражего и Дианы, в последние дни вёл себя с остальными студентами почти на равных и мечтал купить настоящий меч.

Конюхам мечи не положены, но парень понимал, что обратно в подмастерья его не турнут. Особенно если будет справляться с учёбой. Учить на мага, а потом заставить чистить навоз — непозволительное расточительство.

— Борн сказал мне, что магию у нас будет преподавать магистр Фабиус, — пояснил Хел, беспечно улыбаясь. — Я должен буду ему помогать.

— Так ты не станешь больше с нами учиться? — растерялась Диана.

— Борн считает, что я знаю достаточно, — Хел решительно взял девушку за руку — сколько можно терпеть? — Но я буду рядом.

Он потянул Диану к выходу. Ему надоело стоять посреди этой бесполезной столовой. Хорошо хоть больше не нужно было маскироваться и есть кашу.

— Ничё так у тебя глаза загорелись, — удивился Хьюго, наблюдая за Хелом. — Хотя, я бы тоже обрадовался, если бы меня освободили от зубрёжки и приставили носить за магом суму с его эликсирами.

Малко задумчиво посмотрел на ражего и покачал головой.

Он был сообразительней и Хьюго, и Петри. И понял, что заставило вспыхнуть глаза юного демона — загорелая рука Дианы в его ладони.

К Хелу Малко относился нормально и почти не боялся его. Вот только Диана…

Он посмотрел на девушку и украдкой вздохнул.

Раньше-то было легче. Раньше-то было понятно, где ученик конюха, а где дочка магистра. Ну а теперь что делать?

Он до боли сжал рукоять самодельного деревянного меча, иного у него пока не было, и отвернулся.

***

Правительница проснулась, но ещё лежала в постели, когда Борн привёл к ней магистра Фабиуса.

— Это мой друг, магистр Фабиус Ренгский, — представил приятеля демон. — Он не растерял магию и кое-что смыслит в лекарском искусстве.

Ханна улыбнулась и протянула магистру руку.

Она много слышала о нём и от Борна, и от горожан в Лимсе. Если демон доверяет этому магу, значит, и она рада гостю.

Магистр Фабиус пощупал пульс, спросил Ханну о симптомах её болезни, почесал бороду и велел служанке принести полотенце и тазик горячей воды, чтобы омыть руки.

— Ты выйди, — посоветовал он демону. — Не гоже тебе будет смотреть.

Борн нахмурился. Уходить ему не хотелось.

— Чего я такого не видел, чтобы вдруг «не гоже смотреть»? — удивился он.

— Иди-иди, — рассмеялся Фабиус. — Не смущай женщину. Хоть она и твоя будущая супруга, но правила есть правила.

Борн неохотно покинул спальню и прислонился к стене у дверей: подглядывать было ниже его достоинства, хоть он и сгорал от любопытства.

Что там собирается «смотреть» этот упрямый маг? Разве лечение не сродни колдовству? Спросил бы у стихий, что с Ханной творится, да и дело с концом?

Борн бы и сам спросил, вот только не выходило. Не умел он изобретать в магии то, чему не учился. Вот исцелить сломанную руку или ногу — пожалуйста. А найти неведомую причину женской слабости…

Демон пытался, конечно, сам разобраться в болезни Ханны. Он формулировал вопросы и так, и этак, но по всему выходило, что Ханна здорова.

Здорова! Однако лучше-то ей не становилось!

«Может, и вообще нет никакой болезни? — размышлял он, подпирая холодную каменную стену. — Может быть, правительница просто испугана тем, что с нею случилось?»

Всё-таки София была для матери милой ласковой девочкой, а сейчас она страж единственного пути в ад, жестокая убийца собственного отца. Такое даже чёрта могло испугать, а Ханна…

— Заходи! — позвал магистр.

И Борн тут же просочился сквозь стену. Двери — это для людей, это пусть они теряют на них время.

Магистр снова мыл в тазике руки.

Борн непонимающе нахмурился и посмотрел на любимую женщину: чего этот маг тут делал?

Ханна встретилась с демоном взглядом и опустила глаза. Бледные щёки её налились румянцем смущения.

Борн, понимая, что и сам сейчас покраснеет, только от злости и вспыхнувшего в желудке огня, сел рядом с ней на постель: