С момента ухода Халита, такое произошло несколько раз. Сначала мяч задел мою ногу, но ко мне подошла одноклассница, извинилась и сама подняла его. Потом он снова упал рядом с нами и задел мою руку. Я снова вернула его, не издав ни звука, но на этот раз извинений не было. Мяч прыгал раз, прыгал два, а на третий раз попал в цель.

По мере того как улыбка Айбюке все больше и больше расползалась по ее лицу, я все больше и больше чувствовала, как начинаю злиться. Быстро поднявшись со своего места и не заботясь о своей больной голове, я подобрала лежащий на земле жесткий волейбольный мяч.

– Тебе он нужен?

Хотя мой голос прозвучал резче и злее, чем я рассчитывала, Айбюке продолжала делать вид, что я ей совершенно безразлична.

– Да. Ты умеешь его бросать?

Она говорила так спокойно и уверенно, что это еще больше разозлило меня. Злость эта была не только потому, что мяч больно ударил меня по голове, но и потому, что это был симптом того, что накопилось у меня внутри. Например, ревности… Да, она могла быть красивее меня. Да, она могла быть намного красивее меня. У нее могло быть окружение, шик, стиль, но это, конечно, не означало, что она была лучше меня.

– По-моему, ты хочешь драки.

Они не слышали, что я сказала, но Гекче точно услышала, она быстро встала со своего места и подошла ко мне.

– Эй, Ниса! Что ты собираешься делать?

– То, что я должна, конечно же.

Этот короткий диалог между нами на мгновение вернул меня в детдомовские годы. Когда я училась в шестом классе, один мальчик из юношеского общежития преследовал Сенем, говоря всякие глупости типа «гадкая», «грязная» и другие обидные слова, и когда Сенем рассказала мне об этом, я вскочила со своего места и схватила мальчика за воротник.

Когда я оказалась прямо перед ней, то бросила мяч в ее ноги гораздо сильнее, чем она. Должно быть, я попала в нее, потому что она отступила назад со стоном.

– Что ты творишь, идиотка?

Она вдруг повысила голос настолько, что даже парни, игравшие в футбол, вынуждены были посмотреть в нашу сторону.

– Что с тобой происходит? Что ты от меня хочешь?

Делая вид, что не понимает моего вопроса, она посмотрела на стоящих рядом девушек и пробормотала: «О чем она, черт возьми, говорит?»

– Ниса, пойдем. Забудь об этой дуре.

Гекче хватала меня за руку и пыталась увести в сторону, но я быстро вырвалась.

– Нет, я никуда не пойду, у меня с ней свои счеты.

Айбюке продолжала нагло ухмыляться, делая вид, что мои слова ее совершенно не волнуют.

– Ты слишком самоуверенна. Я так не думаю.

Было такое ощущение, что это ее эго берет верх над ней. Она так громко смеялась над моими словами, что стала похожа на плохую женщину из «Йешильчама».[5]

– Чтобы устраивать соревнования по буллингу, мы должны быть на одном уровне, дорогая.

Моя нервозность постепенно усиливалась, пока окружающие выражали открытую поддержку ей, за исключением нескольких девушек. Я не собиралась принимать это близко к сердцу, если она думала, что сможет так меня подавить, то она ошибалась. Я распрямила плечи и на этот раз была единственной, кто смотрел на нее насмешливо.

– Ты, конечно, права, мы не на одном уровне, – начала я, пока она ухмылялась подружкам, но я планировала погасить весь ее энтузиазм более тяжелыми аргументами.

– В конце концов, я не прыгаю из одной кровати в другую и не веду себя как шлюха.

Ухмыляющееся лицо Айбюке мгновенно опустилось, а все девушки вокруг побледнели от моих слов. Мне не хотелось раздавить ее таким отвратительным способом, но она сама напросилась. Она снова бегала за Демиром. Интересно, знала ли она, что Демир был с ней только для того, чтобы отомстить?

– Следи за языком, приютская дрянь.

Я не обиделась, когда она сказала это. Какая разница, если это правда. Я не стыдилась того, откуда я родом, почему должна была? Это был мой дом.

– Следить за языком? О боже! С чего вдруг? Это ты так себя ведешь, а я должна следить за тем, что говорю… Ну уж нет!

– Что я сделала?

Когда на ее лице снова появилась раздражающая улыбка, я сделала еще один шаг и подошла к ней. Гекче все еще пыталась меня увести, но я игнорировала ее усилия. Я не собиралась делать ни шагу отсюда, пока этот вопрос не будет закрыт.

– Что ты не сделала? Ты все время смотришь на меня. Ты постоянно обращаешь на меня свой высокомерный взгляд. Ты снимаешь и отправляешь людям мои фото и видео! Да что с тобой такое? Ты глупая? Ты одержимая? Ты озабоченная? Что с тобой? Что тебе нужно от меня, Айбюке?

В ответ на мое возмущение она, продолжая делать вид, что ей совершенно наплевать на меня, сделала шаг в мою сторону и подняла указательный палец. Сначала она хмыкнула, а потом бросила на меня свой саркастический тяжелый взгляд.

– Посмотри на меня, сиротка. Ты знаешь, с кем ты разговариваешь? Нет, не знаешь. Очевидно, что ты не научилась манерам у своей матери. Ах да, у тебя не было матери. Тебя удочерили. Ну, разве это плохо? Мы повысили твою популярность в школе. Теперь тебя все знают и узнают. Я думаю, ты должна быть очень рада этому. А теперь иди и садись в свой угол.

Меня не смущало, что она в очередной раз бросила мне в лицо, что я из детского дома. Я не возражала, что она посылает мои фото и видео людям в школе или кому-то еще. Но… Это было последней каплей, когда она так бросила мне в лицо мою безродность. Никто не заслуживал такого унижения!

Когда она, повернувшись, с самодовольной улыбкой отправлялась к своим подругам, я сделала шаг и остановила ее, резко дернув ее за волосы, которыми она так гордилась.

– Девочка, я тебя разорву!

Я так быстро развернула ее и повалила на землю, что мне было все равно, коснется ли ее голова земли. Я со всей силы ударила ее по лицу, продолжая при этом кричать:

– Я убью тебя! Гадина!

Гекче хватала меня за руки и пыталась оттащить от Айбюке, но я продолжала ее бить. Айбюке даже не издала ни звука. Что же замолчала, красотка? Что случилось, ты же минуту назад пела как соловей? Проглотила свой маленький язычок?

– Не тебе говорить о моей маме и моей семье! Поняла, идиотка? У тебя нет на это права!

Я уже собиралась ударить ее по лицу еще раз, когда кто-то схватил меня за талию и поднял с тела Айбюке, и мой кулак повис в воздухе.

– А ну иди сюда.

Услышав голос Огуза, я начала вырываться еще сильнее.

– Огуз, отведи ее куда-нибудь. Постарайся успокоить ее, пока не пришел учитель Халит. Надеюсь, никто из других классов этого не видел.

Пока Гекче быстро объясняла Огузу, что делать, мне пришлось укусить его за руку, чтобы он отпустил меня, но наш джентльмен не ослабил хватки.

– Я еще не закончила с тобой, насекомое! Я надеюсь, что ты получишь по заслугам за каждый свой поступок! Будь ты проклята!

Пока я проклинала Айбюке, Огуз все еще держал меня в тисках. Зачем он вообще пришел за мной? Меня вполне устраивала ситуация, я собиралась избить и убить эту мерзкую девку.

– Отпусти! Я разорву эту тварь!

Кстати, я что, говорила, как Сенем? Да плевать! Услышав хихиканье Огуза, я продолжила вырываться и на этот раз попыталась ударить его по ногам, но он так крепко держал меня, что даже этого я не смогла сделать.

– Отпусти, Огуз! – крикнула я еще раз очень громким голосом, и он опустил меня на землю и с улыбкой посмотрел мне в глаза. Почему он сейчас улыбался? Неужели это было так смешно? Когда я снова начала уходить, он схватил меня за руку, притянул к себе и остановил. Не знаю, потому ли, что он только что играл в футбол, или потому, что оттащил в самый дальний угол спортивной площадки, но он выглядел довольно потным.

– Думаю, мне будет приятно посмотреть на это в другой раз, но не сейчас. Никто из нас не хотел бы, чтобы ты попала к той директрисе-ведьме, тете Дамлы.

Хорошо, что Огуза это волновало, но мне это было вовсе не нужно. Более того, его ухмылка все еще действовала мне на нервы. Какая ему разница, пойду я к тете Дамлы или нет? Я бы понесла наказание за преступление, которое совершила, гордо расправив грудь.