По ее тону я поняла, что она действительно сожалеет об этом, но сделанного не воротишь. Как бы она ни сожалела, все уже случилось. Она должна была это пережить.
– И ты все это сделала, пока меня не было, – пробормотала я укоризненно, а она склонила голову и стала хрустеть пальцами. Это смущенное выражение лица Сенем. Выражение, на которое я не могла рассердиться, даже если бы захотела.
– Я прошу прощения.
Когда она пробормотала это – что еще больше указывало на ее смущение, – я не удержалась от улыбки, села рядом с ней и притянула ее к себе, обняв за плечи. Когда она захихикала, практически все проблемы исчезли.
– Но, Ниса, я бы убила эту ведьму Айбюке, если бы могла.
Когда Сенем открыла рот и снова заговорила, прошипев имя Айбюке, я не могла не занервничать. Я не могла выбросить из головы тот день, когда видела ее у дверей Демира. Если она знала, где он живет, то кто знает, что еще их связывало?
– Какое ей дело до Демира, что она от него хочет? Взять бы сковородку и стукнуть ее по голове! Можно подумать, что они вместе и она уже накинула поводок на его шею. Надоедливая, высокомерная, глупая букашка.
Не знала, что Сенем испытывает такие недобрые чувства к Айбюке. Ей очень хотелось избавиться от этой девушки, но она не могла отрицать факты. Хотя я не знала, есть ли у Айбюке и Демира отношения сейчас, я знала, что у них было прошлое, и Айбюке постоянно хвасталась этим.
– А разве они не вместе? – задавая вопрос, я старалась сделать вид, что меня это не очень волнует, но на самом деле мне было интересно.
– Нет, Ниса! Эта ведьма Айбюке просто все выдумала.
Радоваться мне или жалеть Сенем?
– Ты уверена?
– Да, да, я уверена. Я абсолютно уверена. На сто процентов.
Когда хихиканье между нами постепенно прекратилось, Сенем снова посмотрела мне в глаза, сохраняя серьезность. Видимо, она собиралась сказать или спросить что-то очень важное.
– Что ты думаешь?
Что я думаю? Я думаю, что ты глупая. Думаю, что ты надеешься без причины. Думаю, что даже если мы сейчас так смеемся, это ненадолго. Я знаю, что я кое-что от тебя скрываю, но, к сожалению, у меня не хватает смелости признаться в этом. Я столько всего думаю, но не могу открыть рот и сказать хоть слово. Как будто кто-то закрепил его скобами, и теперь я не могу разжать зажатые губы.
– Я не знаю, что ты хочешь услышать от меня.
Сенем поджала губы, когда я коротко ответила, оставив все, что было в голове, при себе. Я понимала, что она ждет от меня другого ответа, но это все, что я могла дать. Пожав плечами, она достала из кармана куртки телефон, перевела взгляд на меня и лукаво улыбнулась.
– Ничего не говори. Давай сфотографируемся.
Мне пришлось откинуть голову назад, когда она вдруг направила на меня фронтальную камеру своего телефона. Я даже не думала, что она додумается до такого.
– Уйди, девочка! Какие фото утром?
Сенем потянула меня за руку, а я продолжала метаться взад-вперед. С чего она вдруг это придумала?
– Да ладно! Я поделюсь в Instagram[3].
Пока я быстро поднимала брови, мол, что ты собираешься делать, Сенем продолжала невинно ухмыляться.
– Какой Instagram? Ты зарегистрировалась в Instagram?
Я не могла решить, злиться на нее или нет. Если она хочет постить себя в социальных сетях, пусть постит. Когда мы были в детском доме, мы практически не пользовались интернетом, разве что для выполнения домашних заданий и иногда для просмотра фильмов или сериалов, но, видимо, в новой жизни это изменилось.
– Да, давай и тебя зарегистрируем. Давай и на Facebook тоже. Может быть, и в Twitter[4].
Сенем могла общаться в социальных сетях как угодно, но я была за то, чтобы держаться от этого подальше. К тому же я не умела ими пользоваться. Мне нравился интернет, но я прекрасно понимала, что если социальные сети будут занимать мое время, то это будет сказываться на мне. А еще мне не хотелось фотографироваться с этими опухшими глазами.
– Нет, спасибо. Меня устраивает моя асоциальность.
Она закатила глаза на мой ответ, а я встала с кровати, на которой мы сидели, и надела кардиган. Если мы останемся в комнате и поболтаем еще немного, мы можем пропустить первый урок.
– Не упрямься, давай просто сделаем профиль, – я покачала головой, как бы говоря «нет», когда она в очередной раз попыталась меня уговорить.
– Я не хочу. Хочешь, скажу по буквам?
– Хорошо, тогда оставайся так.
Не отвечая ей, я проверила содержимое своей сумки. Все было готово, но, конечно, я забыла взять спортивную одежду. Я пообещала себе, что положу ее еще вчера вечером, но лень победила.
Пока я доставала из шкафчика и складывала в сумку одежду, Сенем фотографировала меня. Интересно, вернется ли когда-нибудь эта девушка к прежней жизни?
Застегнув сумку, я снова встала перед ней и выжидающе посмотрела. Она должна была прекратить фотографировать и выйти из комнаты.
– Давай вставай. Не будем заставлять Седата ждать.
– Сначала фото!
Я закатила глаза, опустив плечи, когда она стала настаивать. Разве мы не закрыли эту тему?
– Мы не фотографировались с тех пор, как приехали. Давай, не обижай меня, – с упреком обратилась она ко мне. Пусть делает их как можно скорее, и пойдем.
– Ты похожа на одну из этих «но сначала дай мне сделать селфи», говорю тебе.
Я рассмеялась, а она схватила меня за концы волос, дернула за них, подошла ближе и направила на нас камеру.
– Замолчи и улыбнись.
Я посмотрела в камеру скорее с оскалом, чем с улыбкой, а Сенем, в отличие от меня, улыбнулась во весь рот. Я оставалась в той же позе, пока она делала несколько снимков один за другим, при этом она постоянно меняла то взгляд, то улыбку. Разницу между нами можно было объяснить с помощью эмодзи на телефонах. Я всегда оставалась с одним и тем же угрюмым выражением, а Сенем переходила из одного состояния в другое.
Когда после фотосессии я вышла из комнаты в коридор, Сенем все еще была занята со своим телефоном. Увидев меня в дверях, она быстрыми шагами подошла ко мне и поднесла телефон к моему лицу.
– Смотри, я уже выложила.
Я еще раз закатила на нее глаза, посмотрела на фотографию на экране и прочитала надпись, которую она написала под ней.
«Эта девушка слишком упряма, чтобы смеяться».
– Это ты упрямая, – пробормотала я, высунув язык и бросив на нее серьезный взгляд. Она лишь пожала плечами, как будто ей было абсолютно все равно, взяла меня за руку и закрыла дверь в комнату. Наконец пришло время уходить.
Наверное, я была единственной, кто не ходил в школу несколько дней, но помнил дорогу, как будто это было вчера.
Как только я пришла в школу, единственное, что я делала, это брала пропущенные лекции у Гекче и переписывала их себе в тетради. Если ты учился на третьем курсе средней школы, неважно, где ты учился, в обычной средней школе или в колледже, уроки были не такими уж простыми. Аллах, неужели столько материала было пройдено всего за три дня? Предполагалось, что я буду повторять их снова и снова, но в эти дни у меня не было такого настроя. Я продолжала делать заметки не только на уроках, но и на переменах, не могла сосредоточиться на разговорах в классе и шутках Кана. Короче говоря, я проводила день, пытаясь наверстать пропущенное и получая нагоняи от преподавателей.
Надо сказать, что у меня уже все ладони были в чернилах, а кончики пальцев болели от постоянного держания ручки. Вдобавок ко всему, если учесть, что меня отругал учитель биологии, вернее, отругал нас, я даже пожалела, что пришла в школу.
Мы с Огузом отложили домашнее задание по презентации, которое должны были сделать. Вообще-то, это мне все равно, потому что Огуз сказал мне на уроке, что все подготовил и нам нужно только вместе все повторить. Для этого он снова пригласил меня к себе домой. Сначала я сказала, что могу прийти, но после того, что услышала от Бахар, мне не очень хотелось идти к нему, тем более когда его мама уехала из города на работу. Я по-прежнему держалась от него на расстоянии. На уроках и переменах я отвечала на его вопросы мимоходом, а когда он пытался со мной поговорить, я его не слушала. Я делала это специально, потому что мои чувства постоянно подталкивали меня держаться подальше от Огуза. Я твердо решила, что между мной и Огузом не будет ничего, кроме того, что мы одноклассники.
