Доктор.

Не в силах принять, не смогла проглотить

Та бездна и, выплюнув снова наружу,

Позволила девочке мертвой ожить.

Доктор.

Вы слышите сами, какой бред несете?

Подобное молвить, уж лучше молчать.

Вы так мое сердце невольно добьете.

Доктор.

Но кто бы тогда мог ее откопать?

На многие мили мы с Вами остались

Последним, кто носит клеймо «человек».

И, лорд мой, не Вы ли недавно признались,

Что это проклятье на грешный наш век?!

Лорд.

Признался, однако какое проклятье

Поднимет того, кто давно умертвлен?

Я помню, ее пульс покинул запястье,

Ее труп в могилу был мной заключен.

Я помню ее бездыханное тело,

Без красок и жизни пустые глаза,

Как теплая кожа к утру охладела,

Последняя, помню, стекла как слеза.

За матерью вслед отошла, не иначе.

Доктор.

Скорее, вернулась к отцу в мир живых.

Найдите, прошу Вас, в своей Вы удаче

Хоть малую каплю поддержки Святых.

Вы грешник, однако Богиня Вас любит!

Неверный, однако хранимый Вы ей.

Проклятье нас с Вами, заметьте, не губит,

Последних и разных ее сыновей.

Лорд.

Могла бы оставить в живых, кто ей верен,

Кто знает молитвы и свято живет.

Скажи, почему я безбожен и скверен,

Однако же лимбо меня не зовет?

Доктор.

Не знаю, возможно, она Вам ответит,

Когда беспробудным уснете Вы сном.

Лорд.

С цветами у ада меня, что ли, встретит?

Доктор.

Уверен, Святая не чтит Вас врагом.

Кто знает про лорда, возможно, он больше,

Светлее любого из нас, докторов.

И пусть Вы кричите, что Бога нет, все же

Взгляните на небо, ведь нет там врагов!

Лорд.

Друзей там, однако, я тоже не вижу!

И если святая действительно есть,

То нимб она носит, скорее, как грыжу!

Скажите, а демон способен воссесть

На троне святого и мнить себя богом?

Не ласковой дланью, а лапой держать!

И, власть заимевши над нашим чертогом,

Решила в такую игру поиграть…

Оставить неверных и слепо молящих,

Вернуть из могилы покойника в свет.

Неверный поверит душою скорбящей,

Молящий же скажет, что демона след.

Доктор.

Скорее, неверный подумает: спятил.

А верный, увидев живых мертвецов,

Молитвы все вспомнит давно, что утратил

От страха, восторга пред силой Богов.

Лорд.

Я ужас не слышу, твой голос спокоен

От мысли, что мертвый способен ходить.

Ребенок, который давно упокоен,

Воскреснет, и это ты хочешь клеймить

Восторгом и силой безумной богини?

Доктор.

Как задал вопрос ты, отвечу я здраво.

Я рад, что сердечко умершей княгини

Забилось и снова жить дало ей право!

Но Вы же, напротив, боитесь увидеть,

Безмерно хотите, но страх Ваш сильней.

За что же себя можно так ненавидеть?

Лорд.

Я страшно виновен и как перед ней

Вести себя, право, уже и не знаю.

Ни мать, ни ребенка отец не сберег.

Дышу и за это себя осуждаю…

Быть может, беду я на них и навлек?!

Доктор.

Воистину адским деяние Ваше

Для кары столь жесткой обязано быть.

Души до краев переполнены чаши,

Должны темной кровью и жаждой убить.

Неужто с убийцей провел я все лето?!

Лорд.

И встретили осень в компании с ним!

Мой меч не извел невиновных со света,

Однако жесток был ко многим другим…

Кто вилы и копья в меня направляли.

К соседям, что город хотели мой взять.

Я лорд, у меня не должно быть морали,

Я тот, кто обязан всех нас защищать.

Однако защитник, как видите, жалкий.

Доктор.

Достойный правитель, хороший отец.

Безбожной, но все же надежной закалки.

Лорд.

Какой же Вы, доктор, порядочный льстец!

Доктор.

Давайте мне руку, с могилы холодный,

Болезненный ветер в доспех Вам свистит.

Теперь от земли Ваш ребенок свободный,

Уверен, она… эту кровь Вам простит.

Лорд.

Она-то, быть может, вину мне и спустит,

Но сам я навряд ли прощенье приму.

В объятья родные без трепета впустит,

Но в них невозможно дышать самому.

Доктор.

От счастья, от горя дыханье собьется?

От жуткой, но все же нелепой вины?

Вы знаете, грешник в грехе сознается,

Когда его разум и сердце пьяны

Вином или скорой возможной кончиной.

Но Вы же не пили, Вас смерть не зовет.

Однако решили по странной причине

Присвоить проклятья суровый исход.

Лорд.

Ты знаешь, но я иногда сомневаюсь,

Что дело имею я с божьим слугой!

Ты вроде бы свят, но кричишь, не стесняясь:

Убийца – не грешник, покойник – живой…

Доктор.

Боюсь Вас расстроить, я предан Богине!

Богине, не храму, не книгам, не Вам.

Поэтому вижу я в жизни княгини

То чудо, в котором поверишь ты сам.

Лорд.

Не верю и дальше, что это возможно.

Теория Ваша абсурдна, мой друг.

Оспорить такое не очень-то сложно.

Доктор.

Однако Вы думали сами: "А вдруг".

Лорд.

Неужто читать Вас и мысли учили?!

Доктор.

Не помню таких я уроков, увы.

Но, зная о том, как ее Вы любили,

Такую возможность хотеть Вы должны.

Лорд.

Тогда скажи, всезнающий, мне важно.

Куда пойдет воскресший, где искать?

Доктор.

Пойдет туда, куда не страшно…

Где защитят отец и мать.

Она пойдет… Точнее будет

Вас ждать и ждет лишь там, в одном,

Куда дороги не забудет.

Она пойдет… в свой старый дом.

___________________________________

Акт 3.

Лорд.

Как видите, замок на месте,

Нет битых окон и следов.

Мне кажется, мы просто вместе

Играем с вами в дураков.

Сошли с ума и ищем мертвых,

Сбежавших из своих могил,

Для смерти с гробом непокорных,

Кого Ваш ангел невзлюбил.

Доктор.

Я сразу понял, Вы – неверный,

Не надо мне напоминать,

Какой в твоих глазах презренный

Мой Бог и как бы наказать

Желал бы ты, с мечом у горла

За все заставить отвечать.

Оставьте богохульство, полно.

Я… я попрошу Вас помолчать.

Естественно, замок на месте.