— Фрида…

— Что? — огрызнулся Бернфрид. — Какая ещё Фрида? Ты про что там читаешь?

— Фрида — фрейлина твоей супруги. Была. Пока не упала с лестницы. Года три назад. Помнишь? Мы с ней как-то провели ночку…

— Прояви уважение хоть к памяти покойной! — взъярился Император.

Блакари покачал головой. Бесполезно что-то пытаться сейчас втолковать. Да и если даже Сальдис действительно приложила руку к тому несчастному случаю — в данный момент это дело десятое. И вообще, вряд ли, конечно. Мало ли что она написала. Да и об убийстве речи не шло. Может Императрица просто наорала на бедняжку, та в расстроенных чувствах убежала и споткнулась на лестнице. Нельзя быть таким подозрительным.

— Ладно, дружище, ты прав, твоя жена на меня запала, — признал Кольбранд. — Но этому, — он потряс дневником, — не один год. И она никогда не делала даже каких-то намёков. А что там у женщины в голове и личном дневнике — над этим ни ты, ни я не властны. Уверен, любая иногда поглядывает на кого-то, кроме мужа. Если дальше мыслей дело не идёт — что в этом страшного? Или ты сам никогда при взгляде ни на одну женщину не представлял чего-то такого? Я-то чем виноват?

Он не стал говорить, что если кто-то тут и виноват, то сам Берн. Женщина не станет засматриваться на других, если с мужем всё ладно. Ведь любила же она его, когда выходила замуж. Уж в этом-то никто бы не усомнился, вспомнить только, как она сияла, глядя на Берна. Да и клятва на Сердце — уж его-то не обмануть.

Словно в ответ на эту мысль, Сердце засияло. Или это Бернфрид снова начал тянуть из него силу?

— Берн, прекрати! — потребовал Блакари, демонстрируя кусок Чёрной Скалы. — Ты же понимаешь, это бесполезно, магией ты меня не достанешь.

Император скривился, но тянуть силу не прекратил. Кольбранд только покачал головой. Вот упрямый. Проверяли ведь уже, против Чёрной Скалы бессильна вся сила Сердца. Даже небольшим булыжником удалось однажды отколоть несколько кусочков от казалось бы несокрушимого кристалла. Ох и влетело им тогда от отца Берна. Впрочем, Император не растерялся и поместил самые крупные осколки в королевскую корону и скипетр. А из мелких потом Берн сделал ожерелье для Сальдис. Они каждый раз вспыхивали сиянием, когда она улыбалась…

Блакари встряхнул головой. Не о том он думает. И вообще, раньше ведь таких мыслей о Сальдис, её улыбке и прочем никогда не возникало. Рун, лучше подумать о Рун. У неё тоже есть кусочек Сердца, в кольце. Даже в двух — своё Блакари ей подарил. И улыбается она мило. Ну, раньше улыбалась. В последнее время-то больше саркастически кривится и язвит. Может, от Нидгара желчностью заразилась? Вроде, у них тоже что-то было, тоже мимолётно. И то не факт, оба отмалчивались и так ничего и не признали. Хотя, сам Блакари и Рун тоже не распространялись об интрижке, а Берн вон знает. Лучше б жене больше времени уделял, а не за другими следил. А может и впрямь следил, с помощью Сердца?

— Что здесь происходит?

С хлопком воздуха в комнате появилась Рун. Стоило только вспомнить. Странно, чего это она? Давно ведь старается использовать магию по минимуму, да и в Башню Сердца не заходить. А тут телепортировалась.

— Берн, ты с ума сошёл? Немедленно прекрати тянуть силу! Здесь даже горы нет, чтоб выплеснуть эту магию на её разрушение!

— И ты туда же. Все сегодня так и норовят обозвать меня сумасшедшим! Сговорились? — прорычал Бернфрид.

— Рун, уходи, — велел Блакари. — Мне он ничего не сделает, а вот ты можешь случайно пострадать.

— Я могу пострадать?! — закричала девушка. — Идиот! Да весь дворец может пострадать! А то и весь город! Ты представляешь, сколько он зачерпнул?

Кольбранд покачал головой и продемонстрировал камень. Защищая от магии, он одновременно блокировал и его собственные магические силы, так что Блакари совершенно не чувствовал Сердце и исходящий из него поток силы.

— Она может пострадать, он может пострадать, город может пострадать! — визгливо выкрикнул Бернфид. — Только мои страдания никого не волнуют!

— Чем ты его так довёл? — Рун строго взглянула на Блакари.

— Да почему по-твоему сразу я виноват? — возмутился тот. — Это Сальдис, она на меня запала.

— Ну ты и скотина, Блакари, — покачала головой девушка. — Мимо жены друга не смог пройти.

— Я ничего не сделал, ничего не было, она просто…

Рун отмахнулась, не дослушав, и обернулась к Императору.

— Берн, успокойся. Она тебя не стоит. Пусть убираются оба, раз им так хочется. Мы… я… Всё будет хорошо.

— Так и знала, что ты неровно дышишь к моему мужу! — объявила Сальдис, входя в распахнутые двери. — Ну и отлично. Забирай его себе. Боров он, а не медведь!

— Дамы, спокойнее, — попытался вклиниться Блакари. — Не нагнетайте обстановку и не говорите того, о чём потом пожалеете.

— Милорд Кольбранд, вы, как всегда, так рассудительны, — томно вздохнула Императрица. — Не то, что некоторые. Давайте уйдём, как и собирались утром.

— Утром?! — взревел Император.

Блакари ошарашено перевёл взгляд с Берна на Сальдис. О чём она говорит? Каким утром? Что ещё за провокации? Но что-то сказать он не успел.

— Ах, Берн. Ах, милорд Кольбранд, — передразнил появившийся из воздуха Нидгар. Судя по отсутствию хлопка, он не телепортировался, а давно тут был, скрываясь под невидимостью. — Смотреть противно. Всю жизнь так. Сначала она, — он указал на Рун, — пялилась на нашего медведя влюблёнными глазами. А когда он женился на другой, к кому пошла искать утешения? К главному столичному бабнику, красавчику Блакари. На которого и новоиспечённая Императрица скоро начала слюнки пускать. Прямо сюжет для пьесы о трагической неразделённой любви. Только вот для меня там вряд ли роль найдётся, что толку от персонажа, тихо сидящего в углу за книжками, на чувства которого плевать и так называемым друзьям, и окружающим женщинам.

Блакари перевёл взгляд с Нидгара на Рун, а затем на Сальдис и обратно:

— Ну и в которую из них влюблён ты?

— В обеих! — вскрикнул Нидгар, брызгая слюной.

— Губа не дура, — не удержался от комментария Кольбранд.

— Да что ты понимаешь! Ты, которому стоит только улыбнуться женщине, как она сразу согласна на всё! Ты так к этому привык, что даже не замечаешь, как они на тебя смотрят!

— В конце концов заметил ведь, — возразила Сальдис.

— Нет, — хихикнул Нидгар. — Не заметил.

В следующий миг он изменился, став точной копией Блакари, даже с неизменным мечом на поясе.

— Бернфид, дорогой друг, — произнёс фальшивый Блакари, — Ваше Императорское Величество, дозвольте сообщить, что ваша дражайшая супруга не далее как нынешним утром наставила вам рога с небезызвестным милордом Кольбрандом. Ну или она так думала.

Император заревел от ярости. Сверкнула ослепительная вспышка, вся башня содрогнулась так сильно, что Блакари не устоял на ногах. Когда он поднялся и проморгался, в комнате остались только трое, Нидгар и Сальдис исчезли.

— Ты! — закричал Бернфрид, указывая на него пальцем. — Ты мне за это ответишь!

— Эй, это же был не я…

Но Император ничего не слышал. С его пальца сорвалась молния. Обогнув защищённого осколком Чёрной Скалы Блакари, она врезалась в стену, отразилась и ударила в потолок, с которого тут же посыпался целый ливень разрядов.

Кольбранд кинулся к застывшей в растерянности Рун и, сбив её с ног, накрыл своим телом.

— Убирайся отсюда, быстро. Берн совсем спятил. Хотя и Нидгар, похоже, тоже. Кажется, слухи про вашу интрижку были ложны. А зря, авось успокоился бы.

— Вот только не надо винить меня, — придушенно выдавила Рун. — И слезь, не пушинка.

— Найди их, Сальдис может угрожать опасность.

— И бесы с ней, — скривилась девушка. — Ладно, ладно, найду и спасу я твою ненаглядную. А ты позаботься о Берне. И не вздумай…

— Не собираюсь я его убивать, — заверил Кольбранд. — Он и мой друг. Лучший друг. И не зарюсь я на его жену!

Рун кивнула и исчезла с хлопком. Блакари поднялся и обернулся к Императору.