Дрожь во всем теле не отпускает, и мои зубы снова начинают стучать, отбивая барабанную дробь. Пытаюсь завернуться сильнее в одеяло, но не выходит желаемого результата. Ноги, вообще, ледяные. Надеваю на себя все, что до этого было на мне, но желаемое тепло не собирается проникнуть в меня и подарить успокоение.

Без конца ворочаюсь, но это не меняет ситуацию. Начинаю прислушиваться к соседней комнате, где лежит брат. Помню в детстве, мы ели мороженое, а потом забивались под одеяло, чтобы согреться. Обычно брат обнимал меня за спину, а я прижималась к нему, ощутив защиту и теплоту, которая разливалась по всему телу, даря заветную негу.

Безумная мысль пойти к брату и попросить меня согреть пронзает мой мозг и начинает постоянно звучать в голове, зачитываясь в голове, как мантра.

Самое худшее, что в конце концов, я сама себя оправдываю, что не могу заснуть и это вполне нормально, попросить брата согреть.

Зубы все еще продолжают стучать, и я встаю с кровати и выхожу из спальни, двигаясь к нему.

Стучу намеренно громко, чтобы исключить попятную.

На той стороне тишина, стучу громче. Снова тишина. Наверное, я совершенно потеряла стыд и совесть, потому что приоткрываю дверь и просовываю голову в отверстие между стеной и дверью.

–Коль!!Коля!!!– чуть слышный шепот, который в тишине звучит слишком звонко.

–Что случилось, Надя??– устало спрашивает меня брат.

Становится стыдно, что я его разбудила, но поскольку моя совесть уже давно мне помахала на прощание ручкой, продолжаю свой монолог.

–Коля…мне очень холодно…Ты бы мог …меня немного согреть??

Кажется, брат меня не услышал, потому что он продолжает молчать, а я даже слышу стук своих зубов и дрожание своего тела.

–Надя…– хрипло произносит он.-Ты уже давно не ребенок, а ведешь себя…

–Ну, Коль…я правда мерзну очень. Помнишь в детстве…

–Помню,– резко обрывает он.

Замираю, ожидая его вердикта. Я могла бы пойти на кухню и попить чай, могла погреться у батареи или, наконец, включить горячую воду и снова отправиться в душ, но из всех возможных вариантов я выбрала самый сумасбродный.

–Иди сюда,– говорит он тихо.

Сердце пропускает от радости удар, а потом делает кульбит, чтобы потом начать работать с усердием, который хватит на двоих.

Подхожу к кровати, начинаю различать его очертания.

–Ложись…я черт побери устал…Ложись, пока я не передумал, – говорит Коля, и я проскальзываю к нему.

Моя рука задевает его плечо, которое голое и такое горячее, что мою руку буквально обжигает.

–Повернись ко мне спиной,– выдыхает брат.

Поворачиваюсь к нему спиной, сворачиваясь коконом, и меня вдруг крепко обхватывают за талию и прижимают сильнее к себе.

Спина разом разогревается, а когда другая рука переходит мне под голову, ощущаю странное тягучее чувство, которое не похоже ни на что.

Дыхание Коли приходится прямо мне в волосы, и мне от этого становится приятнее.

Рука брата, как открытой ток, заряжает мое тело теплом и энергией, которую я буквально впитываю в себя. Закрываю глаза, чтобы придаться этому упоенному чувству защищенности и уюта, который мне дарит каждый раз Коля.

Брат странно не говорит больше ни слова, но я ощущаю его дыхание по поднимающейся грудной клетке и звуку свистящего дыхания.

–Коль, ты уснул??– спрашиваю я, когда мне становится тепло и дрожь в теле прекращается.

–Надя, спи уже,– раздраженно отвечает брат.

–Коль, я хочу сказать…что я такое чувствую только рядом с тобой…мне никогда не было так ни с кем хорошо. Так тепло, уютно и под защитой. Ты понимаешь??

Брат молчит, но его сердце начинает учащенно биться.

–Надя… в твоей жизни рано или поздно кто-нибудь появится, с которым ты почувствуешь себя в безопасности.

Качаю головой.

–Не знаю…не могу поверить, что буду кому-то столько доверять, как тебе…– шепчу я.

Коля делает порывистый вдох, а потом выдох.

–Спи, тигренок…– говорит, сжимая меня за талию сильнее .

Закрываю снова глаза и улыбаюсь.

Теперь все хорошо.

С этой мыслью я засыпаю.

Утром открываю глаза и замечаю, что рядом место на кровати пустует. На прикроватной тумбе замечаю листок:

"Я уехал на работу. Закроешь дверь, ключи оставь у себя. Вдруг пригодятся. Расскажешь все родителям, как есть. А вечером я приеду и поговорю с отцом."

12 глава

Сколько помню себя, всегда очень сильно любил своего отца. Радик Шамаев, единственный человек, который заботился обо мне. Мать, Кристина Тихонова-Шамаева, кроме побоев и пьянки ничего не подарила.

Старался скрывать этот факт от отца, потому что знал, уроет ее и ее любовничка… А внутри семилетнего ребенка таилась надежда, что когда-нибудь она меня полюбит… А вот херасе!!

Напилась, под дозой в этот день била так, что искры из глаз. Потерял сознание, сломала мне конечности. Затем меня, как ненужную игрушку, бросили в квартире, истекающего кровью…а она укатила с любовником своим, телотрахателем.

Помню ее слова: "Зачем я ей, если мой отец все равно не желает возвращаться в семью?"

Нужен был ей я, чтобы затащить отца в Загс, а потом, чтобы он оставался ее мужем.

Но не любил мой отец ее. Теперь его хорошо понимаю, пипец как понимаю…Дочка депутата Геннадия Тихонова, которой позволено было все, а тут чел понравился, даже переспала, а вот не любит он ее. «Ничего, исправим,»– сказал ей отец. Шантажом и угрозами заставляет невесту отца отказаться от него и уехать, а своей дочке пробить место под солнцем и сделать Шамаевой. Только прогадал старик, отец, если и женился, все равно семьей наша семья не стала.(Книга «Снова полюбишь меня и точка» есть на Dream, где подробно описываются эти события и история любви Радика и Виктории Титовой).

Столько лет прошло, а все еще помню ее глаза, полные безразличия, а потом ненависти.

Деда посадили за взяточничество, шантаж, даже за изнасилование какой-то детдомовской …Сгнил старший Тихонов, оставив за собой только шлейф проклятий в его сторону, чью жизнь он в свое время погубил. Мать признали невменяемой, какое-то время она лечилась в наркологическом диспансере, а потом вышла, нашла какого-то мужика, вышла замуж и укатила с ним в Европу.

Надю увидел в первый раз, когда выписали из больницы после операции на печень. Печень, как оказалось, отказывала с самого рождения, и отец, ставший мне донором, стал для меня роднее и дороже, чем кто-либо.

Викторию Титову, любимую женщину отца, принял, уважал, а потом в какой-то момент просто объявил ее своей матерью. Эта женщина подарила мне всю материнскую любовь, которой я был лишен в свои годы. А Надя заставила почувствовать защитником и самым счастливым пацаном, у которого теперь появилась младшая сестренка и семья.

Потом появление крохотной Лизы, которую мы лелеяли и любили всей семьей.

Единственной связью от прошлой жизни являлась бабушка по материнской линии. Тихонова старшая, привыкшая к роскошной жизни. Жила одна на пенсию, злая на весь мир, периодически названивала мне.

Когда Надя стала превращаться из угловатой девочки в красивого подростка, поклонники у нее появлялись с завидной регулярностью Вот и жил, расчищая дорогу своей сестренке, пока ей не встретиться достойный.

Мой тигренок был слишком ласковый и наивный, а я не хотел, чтобы ее кто-то ранил.

Все изменилось, перед отъездом в Америку. Бабка как-то часто стала названивать, а один раз даже попросила приехать. Вот и я не смог найти причину отказа и поехал к ней. В ее квартирке, которая, оказывается, была ее собственностью, доставшейся ей от своего родного отца. Здесь она проживала последние годы своей жизни. Жалости не вызывала она совершенно, все из-за ее ядовитого языка и злости на весь мир. Я даже не мог понять, почему она не обрывает связь со мной, хотя с дочкой давно не общалась.