Катя восторженно улыбается, смотрит на меня масляным взглядом, стреляет глазками. Для нее, когда один человек избивает другого, это проявление мужественности. Она принимает мою ответную улыбку за взаимную симпатию, не понимая, что ее стрельба – в молоко. Если б она только знала, что мой флирт – часть дневного маскарада. Ведь я пожертвовал тем, что большинство называет нормальной жизнью, ради веры. Став воином Света, я принял обет безбрачия.

Привычным до автоматизма движением включаю компьютер, пальцы машинально выбивают дробь на клавиатуре – логин, пароль. Ладонь ложится на мышку, и стрелка скользит по рабочему столу к файлу с клиентской базой. В ухо впивается телефонная трубка. Офисный автомат готов к работе…

Правда, в тот день я с трудом поддерживал дневной маскарад. Занимаясь этой глупой работой, мысленно возвращался к своей главной задаче. Почему я здесь? Ведь должен быть там! Как же мне хотелось вскочить с места, ударом ноги выключить ненавистный компьютер, сказать в лицо этой дуре Кате все, что я думаю о ее развратном поведении, и уйти, хлопнув дверью, послав в адское пекло офис вместе с его начальством. Но нельзя. Нужно быть терпеливым, смиренным, целеустремленным. Я должен и дальше вести эту игру в примерного гражданина, чтобы днем не вызывать подозрений у овечьего стада, а ночью вновь стать волкодавом.

С трудом дождавшись конца рабочего дня, я выбежал из офиса. Заскочив домой и сменив униформу менеджера на более удобную и привычную – бойца (черные джинсы, куртка-бомбер и армейские высокие ботинки), я поспешил к газетному комплексу, в котором располагались почти все областные СМИ. И примерно через час распахнул дверь с табличкой «Погорские кошмары».

Признаться, я несколько иначе представлял себе редакцию газеты. Воображение рисовало мне гигантский кабинет, по которому под непрерывный стрекот печатных машинок и рокот голосов носятся люди, потрясая исписанными листками, а в дальнем углу в маленьком прокуренном кабинете за дубовым столом восседает седовласый дядечка в костюме – главный редактор – и, покуривая сигару, что-то кричит в телефонную трубку. А за одной из приоткрытых дверей обязательно должны виднеться огромные грохочущие машины, по которым ползут бесконечные ленты пахнущих типографской краской печатающихся газет…

Редакция газеты «Погорские кошмары» занимала всего один кабинет размером пять на пять. Вдоль стен стояли три заваленные бумагами офисных стола с компьютерами. За одним восседал парень на вид лет двадцати пяти и пялился в экран, на котором я разглядел столбцы текста и фото человека с перекошенной рожей и огромным кухонным ножом в руке. За компьютером по соседству, тряся головой, сидела татуированная и пирсингованная девица. С ее черной футболки скалился жуткий монстр. На голове с малиновыми волосами громоздились огромные наушники. У окна стоял журнальный столик с электрическим чайником, сахарницей и вскрытой коробкой печенья. В кресле слева от него сидела еще одна девушка. В одной руке она держала чашечку кофе, другой прижимала к уху мобильник, по которому без умолку тараторила. В кресле по другую сторону стола расположился седовласый господин с усталыми глазами в черном заметно поношенном костюме. Моему появлению никто не придал значения.

– Могу я поговорить с главным редактором? – сдержанно-почтенно осведомился я у седовласого господина, решив, что он единственный в кабинете, кто внешне соответствует этой должности.

– Да я тут это… – Гражданин робко заерзал в кресле.

– Вам чего? – Сидящая на другом конце столика девушка оторвалась от мобильника и подняла на меня вопросительный взгляд.

Я повторил вопрос. Она окинула меня оценивающим взглядом (причем таким, словно прикидывала, гожусь ли я ей в бойфренды) и, видимо, осталась довольна.

– Погоди, – бросила в трубку девушка и позвала: – Вика!

Она ткнула в спину пирсингованную девицу. Та стащила с головы наушники, из которых тут же хлынули раскаты тяжелого рока. Мне даже удалось разобрать кое-какие слова: «Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон – сплошной обман…» Я с трудом подавил в себе желание схватить ее за малиновые патлы и хорошенько треснуть утыканной железками башкой о стол. К своему счастью, пирсингованная барышня выключила свою бесовскую музыку и вопросительно оглянулась. Девушка у столика кивнула на меня и тут же снова затараторила в телефон.

– Вы что-то хотели? – спросила пирсингованная тоном, выдававшим, что ей чаще приходится общаться с сумасшедшими, нежели с адекватными читателями.

– Хочу переговорить с главным редактором.

– Ну я редактор. Чего вам?

Я несколько опешил. Признаться, не так представлял себе главреда газеты.

– Вы автор? – спросила она.

– Чего? – Я растерялся еще больше.

– Если вы принесли статью, так давайте. Надеюсь, в электронном виде? Знаете, что мы принимаем тексты объемом не более…

– Я не автор, – перебил я. – Мне нужно… В общем, вот.

Вынув из кармана мятую газету, я бросил ее на стол:

– Кто такой Женя Р.? Кто это написал?

– Редакция за содержание материалов ответственности не несет, – тут же выпалила редактор, приняв воинственную позу и даже не взглянув на статью. – Внимательнее читайте выходные данные: там все написано.

Похоже, ей не раз приходилось сталкиваться с юристами и разъяренными читателями.

– Я ни в чем вас не обвиняю. По крайней мере, пока… – жестко сказал я. – Мне нужен автор этих статей. Срочно!

– Ну, вообще-то мы не даем координаты наших авторов… – заюлила редактор, откинувшись на спинку стула.

– Значит так. – Я грохнул кулаком по столу. – Либо вы мне сейчас же даете координаты этого автора, либо…

– Либо что? – Пирсингованная барышня вскочила и, уперев кулаки в стол, уставилась на меня взглядом волчицы. Я сразу понял, почему именно она рулит газетой. Глядя мне в глаза, редактор прошипела: – Теперь вы меня послушайте. Если сейчас же не покинете кабинет, я вызову охрану, а вместе с ней милицию и нашего юриста. И впредь, если вздумаете являться в подобные учреждения, подбирайте тон и выражения. А теперь – всего хорошего!

Редактор снова включила музыку, и, прежде чем наушники очутились у нее на голове, до меня донеслась гремящая из них песня: «Дьявол здесь, дьявол там…» Как же мне хотелось разнести все в этом кабинете к чертям собачьим. Однако я прикинул, чем это может обернуться. Если бы дело касалось только меня… Но ведь своими действиями я подставлю весь наш Орден! Магистр не одобрит таких мер, будь это хоть контора по вербовке в Преисподнюю. В наш век безверия священные войны ведутся лишь со скрытыми лицами и под покровом тьмы. «Ничего, придет и наше время!» – подумал я и, выйдя в коридор, зло захлопнул за собой дверь.

Я вышел на крыльцо издательского комплекса. Прохладный ветер слегка охладил кипящую внутри ярость. Невыносимо захотелось пить. Увидев неподалеку ларек, я нервно выдернул из внутреннего кармана бумажник. И вдруг что-то выпало мне под ноги. Наклонившись, я встретился взглядом… с тобой, Рита! Подняв фотографию, я долго вглядывался в твои родные черты. И, как всегда в такие моменты, вдруг представил пламя. Как огонь рвется вверх, пожирает твою одежду, поджаривает тело, по лесу разносится твой дикий крик, а перед тобой – ухмыляющаяся физиономия Артура Велина… Я стиснул фотографию и какое-то время стоял, прижав кулак к груди. Потом убрал бумажник и снова вошел в издательский комплекс.

Пирсингованная редактор встретила меня все тем же волчьим взглядом.

– Извините, что я так ворвался, – как можно спокойнее сказал я. – Просто мне действительно очень нужно поговорить с автором. Помогите мне. Пожалуйста!

– Еще раз повторяю, – теперь уже без агрессии ответила редактор. – Мы не даем…

Я подошел к редакторскому столу и положил перед ней твою фотографию.

– Это – моя сестра, – сказал я. – Она погибла. Причем погибла именно так, как… как описано в этой статье.

Я расправил на столе смятую газету, на обложке которой была изображена заживо сгорающая на костре ведьма.