Теперь я хотел бы от себя лично уточнить некоторые основные неизменные правила промышленной безопасности. Прежде всего следует помнить, что охрана безопасности — это такое ремесло, которое нельзя импровизировать. Неоднократно на страницах этой книги встречались слова «промышленная контрразведка». Я прекрасно понимаю, что это — упрощение; безопасность — это лишь часть контрразведки, ибо главная задача последней — обманывать вражеских шпионов так, чтобы они посылали своим шефам неверные сведения. Этому вопросу посвящена замечательная книга Пьера Нора «Мои товарищи погибли». Подобно врачу, специалист по безопасности должен учиться на практике, и это относится к большинству руководителей органов промышленной безопасности. Тем не менее можно все же сформулировать несколько общих правил. Длительные беседы с полковником Барралем, интервью, которые я получал у английских, американских и немецких специалистов по вопросам безопасности, а также мой собственный опыт эксперта по судебным делам о подделках и промышленном шпионаже позволяют мне сделать следующие выводы: прежде всего задача руководителя органа промышленной безопасности состоит не в том, чтобы арестовывать шпионов, так же как специалист по борьбе с огнем не должен только гасить пожары. В обоих случаях действия имеют превентивный характер. Специалист по борьбе с огнем оборудует все помещения так, чтобы пожар не мог возникнуть. Специалист по вопросам промышленной безопасности организует движение информации так, чтобы не было ее утечки. Что он делает? Прежде всего выделяет секретную информацию из всей остальной. Чаще всего считается секретной или конфиденциальной информация, лишенная всякого интереса (возможно, уместно сказать, что я получил однажды от французской совершенно секретной организации пакет, на котором были сразу три штампа: «секретно», «конфиденциально» и «подлежит распространению»).
При таком отборе обнаруживается, что имеется очень мало действительно секретной информации, которая заслуживает самого осторожного обращения с ней. Как только эта информация выделена, следует организовать ее движение так, чтобы о ней знало минимальное число людей. Старая французская поговорка, которую приписывают кардиналу Мазарини, гласит: «То, что известно троим, будет известно всему свету».
Проявляя несколько больше оптимизма, можно полагать, что то, что известно пятерым, еще можно сохранять в тайне, а дальше уж наверняка произойдет утечка. Следовательно, нужно очень строго ограничивать число лиц, допускаемых к секретам. Это вполне возможно, если исходить из следующего правила: всякий раз, когда вы хотите сделать кому-либо доверительное сообщение, следует спросить себя: «А нужно ли ему знать?» И тогда вы заметите, что можно ограничить движение секретной информации лишь циркуляцией ее между очень небольшим числом лиц. Это возможно даже при весьма сложных операциях, в которых, как правило, участвуют многие люди.
Когда определен канал, по которому направляется секретная информация, нетрудно обеспечить соответствующую охрану всего этого канала. Так, например, можно снабдить все документы невидимой чувствительной сеткой, которая покажет, были ли они сфотографированы. Это позволяет маскировать движение информации, не прибегая к грифам «секретно» и к печатям на пакетах.
Впрочем, в некоторых случаях полезно запрещать лицам, не имеющим на то специального разрешения, доступ в помещения, кабинеты, к сейфам и даже в целые отделения предприятия, независимо от того, хранятся там секреты или нет. Необходимо также предусмотреть охрану секретной информации во время ее пересылки. Именно в это время информация наиболее уязвима. Совершенно необходимо иметь точное представление, насколько это возможно, о движении секретной информации. Если произойдет утечка, будет довольно легко установить виновника.
Не следует также забывать и о других простых мерах предосторожности. Необходимо, например, точно учитывать число копий, снятых с секретного документа. Может быть, следует иметь копировальную машину, снабженную не только счетчиком, но и ключом, который приводил бы ее в действие. Необходимо составить совершенно секретный перечень документов, которые надлежит сохранять. Желательно, чтобы в комнатах отдела, где используется секретная информация, работали несколько человек, что значительно уменьшает возможности агента запираться в кабинете и фотографировать, воспроизводить документы или делать заметки.
Другое простое средство, которым часто пренебрегают, состоит в том, чтобы прилично оплачивать служащих: это способ избавить их от искушения. С другой стороны, нужно очень внимательно относиться к посетителям, с виду совершенно обычным: к работникам ремонтной службы и обслуживания, связистам, электромонтерам, слесарям и т. д. Совершенно необходима проверка их документов. В первую очередь надо, за очень редкими исключениями, запретить им доступ в помещения, откуда исходит секретная информация.
Не раз можно было слышать в Англии (в палате лордов или в палате общин), как некоторые английские профсоюзы обвиняли в том, что к ним пробрались коммунисты, что они служат целям промышленного шпионажа или подрывных действий восточных стран. У меня никогда не было доказательств обоснованности таких обвинений. Тем не менее электромонтер или связист, явившийся починить телефон и имеющий надлежащие документы, вполне может оказаться шпионом. Поэтому по мере возможности следует не допускать его в закрытые помещения, а уж если это необходимо, то не оставлять его там одного. В отдельных случаях, особенно когда это касается руководителей промышленных или иных предприятий, деятельность которых весьма разносторонняя или у которых нет времени соблюдать меры предосторожности, рекомендуется назначать служащего, отвечающего за безопасность. Он должен уничтожать копировальную бумагу, ленту с пишущей машинки, сжигать черновики, убирать в сейф секретные бумаги. Заработная плата такого служащего невелика в сравнении с тем, во что может обойтись похищение действительно важного секрета. Зато нет такого метода, который позволил бы предупредить правление о действиях шпиона на его предприятии. Чаще всего об этом узнают по сокращению прибылей. Затем узнают подробности: конкурент выпустил продукцию раньше изобретателя или одновременно с ним, но гораздо дешевле; в другой стране публикуются данные секретных исследований; конкурент или представляющее его подставное лицо берут патенты. Вот тогда необходимы расходы на систему промышленной контрразведки. Размеры этих расходов заранее не могут быть определены. Согласно сведениям из некоторых американских источников, получение документации, защита от утечки и содержание в Вашингтоне представителя, сообщающего о возможных государственных заказах, — все это обходится в 160 тыс. франков в год; но такая сумма реальна только для компании средних масштабов. По другим источникам, за исчерпывающие сведения о крупном должностном лице, которое должно иметь доступ к секретной информации, платят 14 тыс. франков. Ясно, что если утечка информации, организованная этим должностным лицом, может нанести в дальнейшем ущерб порядка 10 млн. франков, то такой расход оправдан.
Случается, что промышленная контрразведка, как и военная, предпринимает наступателыще операции с целью обмануть противника, деморализовать его, говоря языком секретных служб. Расскажу об одной операции такого рода: автомобильная фирма, желая обмануть конкурентов, интересовавшихся прототипом гоночного автомобиля, организовала фиктивные испытания на Корсике. В то время как ее противники подсматривали с помощью телеобъектива эти испытания и фотографировали их, настоящие испытания были проведены в другом месте. Это, конечно, творческая работа и, вероятно, гораздо более интересная, чем обычная работа по охране безопасности. К сожалению, такое случается довольно редко. Поскольку многие промышленные работы теперь ведутся правительствами, они, в свою очередь, выходят на арену промъшленной контрразведки.
Правительства различных западных стран интересуются промышленным шпионажем, а главное — пытаются дополнить законы таким образом, чтобы за промышленный шпионаж карали так же, как за военный. Дальше всего в этом отношении пошли американцы, в частности штат Нью-Йорк, а американский закон о коммерческих взятках считается наиболее современным. Европейский совет в Страсбурге изучает возможность принятия различными европейскими парламентами аналогичных залконов в масштабах «общего рынка».
