Летоисчисление здесь фантастических чисел не имело. На титульной странице обозначался праздник по случаю коронации нового императора на ноябрь 1868 года. Как я понял из вопроса «зачем тебе трехлетняя газета», сейчас был 1871 год. На данный момент император Константин Ромейский имел неполных девятнадцать лет отроду. Где-то внутри газеты даже отыскалась новость, связанная со скачками Харитона Любомирского. По смутным воспоминаниям Кости это был его троюродный брат.

Самуил от скуки пытался доводить Марту. Он, как и я, не имели понятия о нахождении этого Леона, откуда девушка была родом. Зато, по словам Самуила, род Пшемыславских знали все. Истории об отдельных членах этого рода были не то чтобы оскорбительными, а просто глупыми и смешными. Но девушка была крайне стойкой и не поддавалась на провокации моего друга.

- Как-то раз Гжиштоф Пшемыславский зашел на прием к одному герцогу, - он уже скатился до уровня анекдотов, бородатых как бояре Ивана Грозного, - в это время были именины у великого князя Аркадия. Они хотели совместно подарить одного родовитого скакуна. Вместе с подарком нужно было же и письмо с добрыми словами написать. Герцог взял перо, макнул в чернила и говорит: «Как вас представить в записке?». Гжиштоф сказал свое полное имя. Герцог подумал-подумал и написал «Пан Гоша из Леона».

Блин, так не смешно же. Я бы так и закричал, будь мы где-то у костра посреди густых зарослей травы и остовов старых советских заводов. Но сейчас я сидящий в тесной каюте дворянин с газетой в руках, поэтому ответ мой был несколько другой:

- Сдаете позиции, Сэм, - с английским акцентом произнес я, откладывая газету в сторону.

Марта от рассказов Самуила начал клевать носом. Эффект от подколок оказался обратный желаемому.

- Да ну вас, - Самуил обиженно скривился.

Вдалеке послышался выстрел из корабельных орудий. Марта подскочила со своего места со скоростью разжатой пружины. В одно мгновение мы остались вдвоем с Самуилом.

- Я и моргнуть не успел, - ошарашенно сказал он.

- Да сам в шоке, - сказал я и рассмеялся.

Неторопливой походкой мы пошли на палубу. Решение было не совсем разумным, но гордость за великий флот Ромейской Империи все сомнения срубала на корню. Один эсминец «Дунай» имеет две орудийные башни с двумя стволами диаметра не меньше 150 миллиметров. Любое деревянное судно от такого быстро ко дну пойдет. Главное только ни на какого левиафана не наткнутся, в существовании которых я не сомневался.

Поднявшись на палубу мы увидели, что солнце давно село. Тяжело ориентироваться во времени с отсутствием телефона под рукой. Нужно будет часы прикупить в Боратовске.

Ночь была темной от сковавших небо тяжелых облаков. За пределами освещенного фонарями «Дуная» почти ничего не было видно. В нескольких сотнях метров спереди шел второй броненосец, который был по классу больше нашего.

Сначала мы увидели вспышку от выстрела, а спустя секунду услышали гулкий тяжелый хлопок. В небо по широкой дуге улетел яркий шар красного цвета, окрашивая округу на значительном расстоянии.

- Осветительные из мортиры, - послышался восхищенный голос Самуила.

- А я думала, что комета, - грустно вздохнула Марта.

- Желание успела загадать, наверное, - я посмотрел на нее с улыбкой.

- Чтоб ты память не возвращал, - с издевкой сказала девушка, высовывая язык.

- А осветительные маги делают или химики? – Обращаясь ко мне, спросил Самуил, но я только пожал плечами, - химики, значит.

Я подошел к одиноко стоящему с подзорной трубой офицеру. Он при виде меня подслеповато сощурился. Его худое лицо от такого покрылось цепью морщин.

- Доброй ночи, офицер, - привлек к себе внимание, - а что происходит?

- Пираты, - со скукой произнес мужчина.

Марта почти силой вырвала из рук офицера подзорную трубу.

- Как вы их в такой темноте увидели? – Спросил с удивлением я.

- Мы и не увидели. Это у «Маринеску» оптика есть хорошая.

- Молодняковская? – Тут же живо отреагировал Самуил.

- Кыштымградская, - покачал головой офицер.

- Ну оно и понятно, - хмыкнул парень, покачивая белокурой головой, - старого класса броненосец. Конструкция хорошая, но вот компоновка уже не соответствует времени.

- А если это не пираты, а судно торговое? – Нахмурился я, придумывая как можно отобрать подзорную трубу у этой светловолосой бестии, - там же не разберешь в этой темноте.

- Они нас увидели и тут же развернулись, - пожал плечами офицер, - значит пираты.

С такой железной логикой поспорить трудно. Я даже их корабль отсюда разглядеть не мог, чтобы с теми коробками сравнить. Только белый парус хоть как-то угадывался в темноте ночи.

«Маринеску» сделал залп из трех орудий. Снаряды, по всей видимости, не долетели до цели, разорвавшись в воздухе.

- Они картечью стреляют? – Послышался голос Самуила, - а зачем?

- Так расстояние до цели отмеряют, - офицер зевнул, прикрывая ладонью рот, - чтобы потом скорректировать залп из основных.

После непродолжительного молчания со стороны того корабля послышался залп из полудюжины орудий. Разорвался только один снаряд, после которого белый парус сильно отклонился в бок.

- Вот и все, - сказал офицер, забирая подзорную трубу обратно.

Широкой походкой мужчина ушел в сторону капитанского мостика, где переговаривались несколько офицеров в синих мундирах.

Ночное представление было окончено. Ради такого даже матросов не поднимали на палубу. Орудия «Дуная» стояли все так же неподвижно. Похоже только для нас троих это все казалось необычным. Начинаю себя чувствовать ребенком.

«Маринеску» дал на прощание залп картечными по стремительно тонущему пиратскому судну. На всю оставшуюся ночь орудийные башни замолчали.

Мы вернулись в каюту с воодушевленными разговорами. Незаметно для нас Марта задремала сидя на стуле. Я перенес ее себе на кровать, а сам с Самуилом пошел к судовому врачу.

Мы нисколько не удивились отсутствию врача. В самом деле уже была ночь и любой нормальный человек лег спать. Недолго порезавшись в карты в лазарете, Самуил ушел к себе, а я так и остался лежать на такой удобной кушетке.

Меня разбудили с помощью ношатыря. Пробуждение ото сна оказалось очень неприятным, но крайне действенным, так как сонливости не было. Врач оказался очень доволен своей выходкой. На мои недовольные реплики он отвечал с каким-то маниакальным смехом, очень напоминая доктора Ливси.

С ругательствами я поднялся на палубу. Полная энергии Марта искала русло, куда бы можно было ее выплеснуть. Мое появление она восприняла с воодушевлением.

- Что с лицом? – хихикнула она, чуть не тыкнув прямо в глаз пальцем.

- Будешь задавать много вопросов – брошу за борт, - проворчал я, щурясь от яркого солнца.

По комплекции Самуил был крупнее меня, из-за чего его рубашка была мне великовата. Если заправить низ в брюки и стянуть верх плотным зеленым жилетом, то выглядело более-менее, хотя рукава по-прежнему были длиннее положенного.

Умывальник я не нашел, но зато обнаружилась полная воды бочка и ведро к нему. Из опасений намочить чужую рубашку повесил ее на перила.

Я совершил одну непоправимую ошибку, когда попросил Марту помочь. Она конечно же согласилась, но с хитрым прищуром, которому я не придал особого значения. А зря.

На меня вылилось полное ведро воды. Марта заливисто засмеялась.

- Ой, не удержала, - сказала девушка, задыхаясь от смеха.

Я медленно провел рукой по опавшим под тяжестью воды на лоб волосам. Сейчас у меня, должно быть, взгляд настоящего маньяка. В это утро у меня было стойкое желание кого-то прибить. А тут как раз подвернулась Марта.

Девушка отступила на пару шагов назад со спрятанным за спиной ведром.

- Наивная, - сказал с дьявольской усмешкой я.

Силами магии бочка с водой оторвалась от палубы. Почувствовав масштаб угрозы Марта с нечеловеческой скоростью сбежала. За ней мне точно не угнаться. Бочка вернулась на свое старое место.