– Что если…

Когон подошёл к Фунаи и приобнял её за плечи. Посмотрел ей в глаза.

– Я уверен, что это поможет нашему миру. Нашему сыну в частности.

– Я понимаю твои переживания. Вот только ты поздно об этом задумалась.

– Назад пути уже не будет.

Фунаи была правой рукой Когона и вместе с ним состояла в организации, о которой никто пока не знает. Если вообще узнают.

– Да где же эта папка?

Фунаи не нравилось, что в их общей комнате царил хаос из разных документаций и набросков. Однако она понимала в этом бардаке, что да где искать. Быстро обвела взглядом всю комнату и остановилась на кружке с кофе, которая стояла на той самой папке. Окликнув Когона, жестом указала, где его папка. Подбежав к краю стола, Когон схватил папку и победно улыбнулся. Фунаи не скрыла от него свою лёгкую ухмылку. Когон заметив это переменился в лице.

– Думаю, нам уже стоит идти.

– А как же Кинз?…

Мужчина посмотрел в сторону комнаты, где находился ребёнок.

– Он уже взрослый, чтобы оставаться одному.

Ободряюще положил руку на плечо жены.

– Более того…

– Наш визит не затянется надолго.

Фунаи не нравилась эта затея. За это время пока они были дома можно было найти того, кто присмотрит за их сыном. Но раз Фунаи об этом не позаботилась, а выглядеть глупо не хотела, она согласилась с мужем. Объяснив сыну, что им нужно идти и что скоро придут. Они отправились на встречу с друзьями, чтобы обсудить дальнейшие действия их плана.

Родители… Я увидел родителей. Они куда-то собирались. Не помню, куда именно. Я попытался взять себя в руки. Сжав кулаки я пытался унять все эти нахлынувшие симптомы. Но я не мог это выдержать. Кожа на лице и ладонях была наэлектризована. Глаза безумно сверкали. Тело перестало мне повиноваться. Сквозь туман на меня стала наползать тьма. Сначала это был просто серый свет, который постепенно окрашивался в тёмно-красный. Потом он стал багровым. Только это и осталось в моём сознании, как только я перестал контролировать себя. Это продолжалось пару секунд, после чего к багровому свету добавилось фиолетовое свечение. Мне даже показалось, что оно слегка искрит, так, словно оно издаёт слабый электрический разряд. Я понял что это исходит из моих ладоней. Нужно было выпустить её. На волю. Просто отпустить. Что я и сделал. Последнее, что я чувствовал, были странные ощущения – вибрации в мышцах и лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Было очень приятно. Я направил эту энергию на уже почти развалившийся дом, который был в конце этого квартала. И я его уже уничтожил – я почувствовал как дом сперва медленно рушится, потом разваливается на куски, и наконец исчезает, став просто огромной неровной кучею каких-то кирпичей и кусков гнилого дерева. Стало легче. Намного. Эта боль была несильной. Но она вызвала во мне понимание, которого я прежде не знал – такого странного, нетренированного чувства. Чувства свободы. Как будто я выпускал воздушный шарик. Правда, я этого не ощущал. Зато я мог делать это с любыми предметами. Со всем, на что попадало моё внимание. Хотя это и было ненадёжно. Всё же я мог разрушить и поднять в воздух что угодно. В этом и заключалась моя сверхсила. Телекинез. И сейчас эта сила всё больше и больше рвалась наружу. Но я тренировался её контролировать. А потом научился… как это сказать? Держать себя под контролем. Не дать ей вырваться. Что она такое? Какова её природа? Что это за сила? Если быть честным, то меня эта сила вполне устраивает. Никто не сунется на меня. А что ещё лучше, так я могу быть другим. Не, таким как все. И эта сила предавала меня преимущество перед другими, обычными людьми. Сила уже стала частью меня и одновременно не меня. Было все таки проблематично вызывать её по обычным случаям. И еще есть несколько сложностей. Самое простое – не использовать силу при жителях Олд-Дрейта. Они считают, что эта "дурь" пришла из Нью-Дрейта. Это как травиться никотином, когда тебя несёт от одной мысли о сигаретах.

Я не понимал, каким именно образом она появилась у меня. Знаю, что она была со мной с раннего детства. И наивысшей точкой силы было при совершеннолетии. Сейчас мне 25 лет.

Прошлое.

Фунаи и Когон шли по длинному коридору. Им казалось, что они слышат шум голосов в огромной зале. Они направлялись к Вагфозу, а после к Рохеису и Вуддайну. Сегодня важный день для них всех. Решится судьба Новой Земли. Но, не дойдя до дверей, замерли и прислушались: в зале Вагфоз, Вуддайн и Рохеис о чем-то спорили. Озираясь по сторонам, Фунаи и Когон стояли все также на месте. Но им очень хотелось послушать. Им стало любопытно, о чем они так яростно разговаривают. Хотя у них не было ни права, ни возможности узнать все подробности. Перед тем как решится войти они услышали, то, что им не понравилось.

– А что он? Что он? Мне думаешь есть дело до него?

Вагфоз яростно доказывал свои слова двум товарищам.

– Если из-за вас двух утырков все разрушится, то…

Ему не дали договорить. Видимо те были очень озлоблены на его высказывания и могло произойти, что-то ужасное, если это не остановить. Когон и Фунаи, резко распахнув огромные двери, вошли в зал. Рохеис и Вуддайн сразу ретировались и обратились к новоприбывшим.

– Мы вас уже заждались.

Рохеис был спокоен. Хотя то, что они слышали за дверьми, верилось с трудом.

– Если все в сборе… и спокойны, можем идти на встречу с правителем Дрейта.

Фунаи не скрывала злость на то, свидетелями чего они не стали для них. Рохеис жестом указал на выход и они отправились в путь.

Настоящее.

С этим наваждением, после которого я выпустил свою сверхсилу, я пришёл в себя. Вспомнил о сегодняшнем сне. Меня спасла мысль о том, что сновидения – продукт несовершенства человеческого восприятия. Иногда то, что мы видели имело смысл. Но в основном это было набором разных событий на основе наших эмоций, переживаний. Которые не несли какой-то скрытый смысл. Но в моём случае… Я видел это так отчётливо. Что хочет мне сказать вселенная? Предупредить меня? В правом переднем кармане я почувствовал вибрацию от моего мобильника.