— Они? — прищурилась я.

Пождал губы, вздохнул тяжело. Его претила данная тема.

— Это все, что я пока могу сказать, — поведал Макар леденящим тоном, напрочь запутывая мои мысли.

— Ни черта не понимаю, если честно, — тряхнула головой, упорядочивая мысли. Губу закусила и, задумавшись, постучала пальцем по подбородку. — По твоим словам, тебя будто бы заставили быть с Олей. Приставили к ней под дулом пистолета. Это же смешно!

Не сдержавшись, я рассмеялась. Ситуация крайне абсурдная.

— Нисколько. Не вижу ничего смешного, — с серьезным видом произнес Макар, буравя меня взглядом.

И было в его глазах что-то такое, от чего я подавилась своим смехом. Отчаяние. Скорбь пугающая.

Откашлялась. Ссутулившись, обняла свои плечи и замолкла в неловкости.

— Эм-м... — подумала извиниться, но вовремя прикусила язык. Не за что извиняться.

И вообще мне пора уже домой. Что-то я засиделась. И разговор уже порядком опостылел.

— Поэтому мне важно потянуть время. Я закрывал глаза на все выходки Ольги, тем самым тренировал терпение на случай безысходности. Но сегодня она перешла всякие границы. Что ей нужно от тебя?

— Что ей нужно от меня? Полагаю, то же, что и тебе — испортить мне жизнь, — ядовито выплюнула и развела руками, скучая по своей спокойной, размеренной жизни. — Вы же два сапога пара!

Макар нахмурился. Ощерился, выражая явное несогласие.

— А если точнее, — нетерпеливо потребовал он, включая дотошного дознавателя.

Выдохлась. И чай уже остыл. Да и не обладал он никакими успокаивающими свойствами.

Отодвинула стаканчик в сторонку, спрятала руки под столиком и неосознанно принялась выворачивать себе пальцы. Губы кусала. А пауза меж тем затягивалась.

Во время нее Макар нашел себе увлекательнейшее занятие. К просвечивающейся ткани сырой блузки изучающе присматривался. Темным взглядом шарил по моей груди. Бесстыдно обводил соски, чуть выделяющиеся из-за перепада температур. На дне его потемневших глаз в секунду поселилось что-то дикое. Примитивное желание вспыхнуло в глубине.

Да как он смеет?

Задыхаясь от наглости, я тотчас сложила руки на груди.

— Сюда смотришь! — резким жестом я обвела свое лицо пальцем. — Или я немедленно ухожу!

Тогда взгляд Макара тягуче прошелся вверх по моей шее. По полыхающему лицу.

Глаза в глаза. Мое возмущение и его мужской интерес столкнулись друг с другом. И ни капли стыда я не различила в нем.

Животное!

— Смотрю, — прищурился он.

Плотнее прижала к себе руки. С мыслями снова собралась.

— А если точнее, твоя невеста реш... — начала было я монотонно.

Напротив раздалось цыканье. Возмущенное. Упрекающее. Макар шлепнул себя ладонью по лбу, заставив меня замолкнуть на полуслове.

— Вот только не надо так называть ее, — процедил он жестко, с нажимом чеканил каждое слово.

Выглядел он крайне напряженным. Вскипел, как вулкан перед самым извержением. Из-за одного словечка!

Пф.

Он бы уже определился.

А то сначала — расскажи, а потом — подбирай слова. Не называй ее невестой.

А как мне ее называть?

И вообще, я заметила одну странность — сам Макар называет Олю уважительно — Ольгой, но в то же время чаще всего я слышу из его уст «она».

Из крайности в крайность...

Сделала вид, что пропустила его замечание мимо ушей.

Пускай раздражается на здоровье. Пускай хоть лопнет!

— Твоя невеста решила, что я устроилась в компанию твоего отца, чтобы приблизиться к тебе, — выговаривала я с чувством, с толком, с расстановкой. А Макар хоть и набычился, хоть и напряг челюсть до скрежетания, проявляя крайнюю степень недовольства, однако внимательно слушал, и пристально следил за моими движущимися губами. — Оля думает, что я хочу... просто мечтаю возобновить наши отношения.

Усмехнулся. Но как-то горько. Сухо.

— Да, у нее необычайно богатое воображение, тут ничего не скажешь.

— Да уж.

Ее "воображение" до сих пор стоит в ушах крикливым визгом.

— А если к нему еще добавить ревность. В какой-то степени это делает ее неуправляемой. Она теряет чувство меры. Вообще не видит рамок.

— Я заметила. Она буквально настаивала на моем уходе, или, говорит, она сама избавится от меня. Каким образом она не уточнила, правда. Просто дала понять, что видит во мне конкуренцию.

На сей раз Макар одобряющие кивнул, соглашаясь с моими выводами.

— Все это лишь тактика запугивания. Она же наивно полагает, что мы скоро поженимся, а она знает, на что я способен, если захочу сорвать все ее планы, — бесстрастным тоном произнес, а я непроизвольно всхлипнула. Просто я тоже знаю, на что этот человек способен. — Но не переживай, Ольга ничего тебе не сделает.

— Ты в этом так уверен? — не верила я ни единому его слову. Не могла себя заставить, не могла я полагаться на Громова. Но и оставить угрозы Оли без внимания тоже не могла. Особенно если учесть ее способы "запугивания". — Не проще ли мне обратиться с заявлением в полицию? Ну, не прямо сейчас, а в том случае, если она снова вздумает мне угрожать.

— Бред, — отрезал Макар и взмахом руки рассек пространство возле себя, молниеносно отметая вариант. — Полиция сочтет это бабскими разборками. Если подумать, это и есть бабские разборки... Говорю, как есть, — посмотрел на меня с извиняющимся видом. — А вот у меня имеются рычаги давления.

Слабо верилось, тем не менее я поинтересовалась:

— Какие?

— Весьма действенные, — Громов намеренно не вдавался в подробности.

— Хм, а почему тогда ты раньше не применил их?

— Говорю же, я закрывал глаза на все ее выходки. Без ответной реакции ее энтузиазм постепенно сходил на нет. А сейчас она нацелилась на тебя, и, как понимаю, добилась своего. Перебор в общем. Тут я уже не могу закрыть глаза.

— А эти твои рычаги, — показала в воздухе кавычки. — Они хоть сработают?

— Разумеется. Они поумерят ее пафосные замашки, — на краткий миг Макар ушел в раздумья, затем кивнул каким-то своим мыслям. — Да, я приструню ее, иначе ей вообще ничего не светит. Ни папочкины денежки, ни место в компании.

Класс. Она еще на фирму претендует.

И теперь понятно, почему она чувствовала себя в стенах офиса, как королева перед своими подданными.

— Ну, удачи, — скупо ответила, внутренне злорадствуя. Невольно скривилась от дальнейшей участи. Как я проработаю оставшиеся дни? Как-как? А никак. — А я, пожалуй, выйду пока на больничный.

— Как пожелаешь, — пожав плечами, согласился Макар. Не хотя. Мрачно. Точно принуждая себя, тем не менее.

Надо же. Я даже опешила на секунду.

— Это еще не точно, мне надо хорошенько обдумать все.

Макар тяжело вздохнул. Откинулся на спинку стула и всмотрелся в окно, где серость постепенно напитывалась сочными красками.

Дождь незаметно закончился. Лучи солнца начали пробиваться сквозь стремительно проплывающие облака.

Вскоре кафе опустело. Заметила, что внутри остались только мы вдвоем, не считая парочки работников, прячущихся в подсобке.

— Так ты была знакома с Ольгой раньше? — вернулся Макар к разговору. Как-то холодно. По-прежнему всматриваясь в окно.

— Нет, — мотнула головой и почему-то не пожелала озвучивать свои подозрения о Кате: — Я думала, ты рассказывал ей обо мне. Просто она знала некоторые подробности.

— Какие? — повел он бровью в удивлении, возвращая на меня взгляд, пронзающий насквозь.

— Про то, где я жила, про измену и.... — осеклась, едва не проговорившись о беременности, а затем сконфуженно отмахнулась, — Ну и так еще по мелочи.

— Про измену? — Макар оживился. Выкатил ошалевшие глаза на меня и даже подскочил с места, словно его совесть в заднее место ужалила.

— Ага, про нее, — вякнула я с кислой миной.

— Невозможно! О ней знают только я, ты и Клим! — заявил он чересчур уверенно.

— Да? — напряженно хмыкнула я. — А та, с которой ты мне изменил? Ее ты уже не учитываешь? — надменно вскинула подбородок, сузив глаза в маленькие щелочки.