– Ничем. Сериалы весь день смотрела.

– А позавчера? На твоём сроке уже пора пинетки начинать вязать и донимать мужа идеями о том, как должна выглядеть детская комната.

– Я не умею вязать.

– У неумелого руки не болят.

– Ну да, давай. Скажи, что я лентяйка. Посочувствуй своему несчастному брату, которого угораздило жениться на такой бесполезной женщине. Готовить я не умею, хозяйка из меня никакая…

Последние слова Юля произносила уже сквозь слёзы. Яна от изумления округлила глаза и даже присела на стул.

– Юлька, да ты чего? Тебя какая муха сегодня укусила?

Юля сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Налила себе стакан воды, но пить не стала – просто поставила на стол.

– Как-то всё неправильно, Ян. Помнишь, вчера Егор Акимович хотел уехать сразу же, как только увидел, что я беременна? Потом я уговорила его остаться, чтобы вы пообщались. Ты ведь почти сразу после его приезда ушла, и Андрея не было. Вы родные люди, понимаешь? Он расспрашивал о вас, мы весь вечер практически только об этом и говорили. Я уверена, что ему было интересно, и он сказал, что может задержаться на несколько дней, чтобы познакомиться с вами поближе, а утром как будто сбежал. Может, Андрей его чем-то обидел?

– Андрей? – с сомнением в голосе переспросила Яна. – Мой брат прямолинейный, конечно, но не припомню, чтобы он кого-то выставлял за порог без видимых на то причин.

– Да в том-то и дело, что причина была. Ты слышала когда-нибудь от мужа фамилию Доронины?

– Доронины? – Яна задумчиво сдвинула брови и почесала нос. – Кажется, Ринат как-то упоминал про какого-то знакомого… А что?

– У этих Дорониных есть дочка, которая вляпалась в какие-то неприятности с магией, – пояснила Юля. – Егор Акимович пытался ей помочь, но у него не получилось. У него сильный дар, Ян. Очень сильный. И с таким даром этот человек ничего не смог, поэтому к нам и приехал.

– А, ну тогда всё ясно, – улыбнулась Яна. – В этом случае Андрюша вполне мог выставить за дверь кого угодно. Даже меня, если бы я вдруг вздумала с тобой какими-то своими переживаниями делиться. Он же дышать на тебя боится, Юль. Для него сейчас нет ничего важнее тебя и вашего ребёнка. И он вполне объяснимо избавляет твоё окружение от всего, что может тебя расстроить. Старик привёз проблемы, а Андрей быстро и благополучно от этих проблем избавился.

– Вот и я о том же, – проворчала Юля. – Будь его воля, он бы мне и двигаться запретил, чтобы не дай Бог не споткнулась где-нибудь ненароком. То мать меня гиперопекой душила, а теперь и здесь от этого дышать нечем.

– Дышать нечем от жары, – возразила Яна. – Давай-ка мы с тобой сегодня окрошку сделаем, а? Сытно, вкусно, полезно и в такую погоду в самый раз. Только перестань кукситься. Старик изначально понимал, что заявился со своими просьбами несвоевременно, так что вряд ли обиделся. Ты на чём окрошку любишь? На квасе или на кефире?

– На кефире, – буркнула Юля в ответ.

– Ну тогда ставь вариться картошку и яйца, а я пока за кефиром в магазин сбегаю.

Юля проводила её взглядом и вздохнула. Ей пришлось признать, что Яна права – Егору Акимовичу было неловко с самого начала. Утром они с Андреем, наверное, поговорили, после чего незваный гость решил уехать, чтобы никого не беспокоить своим присутствием. Странно, правда, что даже попрощаться не захотел, но и этому есть объяснение – поезда в нужном ему направлении не каждые пять минут на Ивнянской станции останавливаются. А у Андрея нужно будет просто спросить, что там приключилось с этой девочкой Кариной. Возьмётся он помогать или нет – это уже его дело. Любопытно, конечно, но за два месяца до родов совать нос в колдовские дела Юля точно не собиралась.

* * *

– Она ничего не знает, – сообщила Яна брату по телефону, отойдя от дома на приличное расстояние.

– Точно?

– Точнее некуда. Вы разговаривать что ли друг с другом разучились? Ты молчишь, как партизан, а она себя накручивает, и на пользу ей это точно не идёт. Мне хотя бы можешь объяснить, в чём проблема?

– Я не знаю, сестрёнка, – честно признался Андрей. – И если честно, то узнавать не хочется. Есть предчувствие…

– И у тебя тоже? Сегодня прямо день семейных предчувствий какой-то! – иронично заявила Яна и завершила звонок.

Андрей положил телефон на стол, тяжело вздохнул, поднял взгляд на собеседника, с понурым видом сидящего напротив, и заявил:

– Я никуда не поеду. Обстоятельства не те, Егор Акимович. Вы все сейчас ставите меня перед выбором между беременной женой и какой-то неразрешимой задачей. Что, по-вашему, я должен выбрать? Доронину я обещал подумать, но не говорил, что помогу.

– Подумал? – сухо осведомился старик густым басом.

– Нет, – честно признался Турин. – Случай, бесспорно, интересный, но это приоритетов не меняет.

– Так возьмёшься или нет?

Этим утром Андрей и правда поехал в офис, но не уделил работе ни минуты. В шесть утра он проснулся сам, в шесть пятнадцать разбудил гостя, а в половине седьмого они вместе бесшумно покинули дом, чтобы Юля не слышала ни слова о том, о чём предстояло поговорить. Останься они дома, обсуждать просьбу Егора Акимовича пришлось бы в её присутствии, а Турин категорически не хотел втягивать в это жену.

Старик всё понял правильно сразу же после того, как Андрей шёпотом сообщил ему, что уже успел пообщаться в Москве с Дорониным. О деталях говорили позже – в офисе, без посторонних ушей. Егор Акимович рассказал всё, что знал о Веронике и Карине, об их наследном даре и о том, что случилось с девочкой, когда её похитили. История старика во многом повторяла то, что Андрей уже слышал от Доронина, но человек со способностями на всё смотрит иначе, поэтому подробностей было больше. К тому же Егор Акимович пытался избавить Карину от «тьмы», и информация на данную тему казалась особенно важной.

«Нет этому края, Андрюш. Тянешь его, тянешь… А оно обрывается и побольнее струны по рукам хлещет. Я ж не один раз пробовал. Помогало, но ненадолго, а потом ещё больше… Чужое она в себя берёт, понимаешь? Не колдовство, а силу чужую. Ту, какая наследников не нашла. Ну вот взять, к примеру, тебя. Кому твой дар опосля тебя достанется, ежели у вас с Юленькой детей не будет?»

Андрею этот пример не понравился, потому что был слишком личным. Понятно, что при отсутствии потомков наследственные магические способности утрачиваются, только он привык думать, что насовсем. А Егор Акимович пребывал в уверенности, что «ничего никуда не девается» – магия наследства без наследников просто витает в воздухе. Никто её не видит и не ощущает, но она есть.

Исходных данных даже для принятия решения о том, имеет ли смысл вмешиваться, оказалось катастрофически мало. Это точно не дар, не порча и не проклятие. То, что происходит с девочкой, убивает её. Слишком много магии – тоже плохо. При наличии способностей можно как-то использовать накапливающийся ресурс, но Карина так не может. Её наследные способности, если верить отчиму и деду Егору, в чём-то схожи с врождённым даром Юли – это скорее парапсихология, чем колдовство. Похищали девочку для того, чтобы сделать наследницей более мощного дара, связанного с ясновидением. Для всего этого не нужно столько силы, сколько сейчас Карина получает извне. И расходовать эту силу она не может. Если ничего не сделать, магия её уничтожит. А если вмешаться, велик риск, что накопленное «увидит» более подходящее вместилище, и тогда уже придётся спасать от неизученной проблемы самого себя.

– Нужно сначала понять причину, – уклончиво ответил Турин на вопрос своего малознакомого родственника. – Вы с Дорониным либо что-то упускаете в своих объяснениях, либо чего-то не знаете. С этой девочкой произошло нечто более сложное, чем просто навязанная передача наследия.

– Ты боишься, – сузил глаза старик.

– Да, я боюсь, – честно признался Андрей. – У меня семья. Через два месяца должна родиться дочь. Я и раньше-то старался держаться от колдовства подальше, а теперь у меня есть веские причины избегать таких вот задач. Сейчас я работаю только с тем, что понятно и просто, потому что дар нужно реализовывать, а то, во что пытаетесь втянуть меня вы…