– Хорошо, – согласилась та. – Если это вам так нужно… Но только не сегодня.

– Завтра? С утра? – возликовала девушка.

– Нет, утром я собираюсь в город за покупками. Примерно около полудня вас устроит?

– О, конечно! Я вам так благодарна!

Женщина хотела ответить, но тут со стороны арки, ведущей из холла к лестнице, послышался восторженный возглас:

– Богиня! Совершенство!

Все трое повернулись: под сводом арки стоял в эффектной позе щегольски одетый молодой брюнет с пышным бантом вместо галстука; прядь завитых волос эффектно ниспадала на высокий бледный лоб.

Щеголь подлетел к миссис Барнетт и неожиданно рухнул перед ней на колени.

– Несравненная! – прошептал он, протягивая ей узкую коробочку, обтянутую красным бархатом. – Примите это в знак моего поклонения!

Женщина нахмурилась и приказала:

– Мистер Гилберт! Встаньте немедленно!

– Не раньше, чем вы примете мой подарок! Умоляю!

Щеголь открыл коробочку: внутри оказался золотой браслет.

– Это уже чересчур! – вспыхнула миссис Барнетт. – Оставьте меня, наконец, в покое!

Сэр Уильям и Патрисия переводили взгляд с одного на другого, не понимая, что означает эта сцена.

– Хотелось бы знать, за какие заслуги женщина может получать столь дорогие подарки от малознакомого мужчины, – раздался рядом с ними звучный голос леди Кларк. – Если только он действительно малознакомый…

Пожилой джентльмен и племянница вздрогнули: они никак не ожидали, что дама такой комплекции способна подкрасться совершенно бесшумно. Удивительно было также, что ее задиристый терьер ни разу не тявкнул. Впрочем, последняя загадка объяснилась сразу: пухлая рука хозяйки крепко сжимала его пасть.

Тем временем миссис Барнетт удалось заставить восторженного молодого человека подняться. Он продолжал попытки всучить ей свой подарок, а она отталкивала его руки.

– Вы так быстро вернулись, миледи? – заискивающим тоном спросил Уолтон, выбегая из-за своей конторки. – Вашей собачке не понравилась сегодняшняя погода?

– Я хочу понять, что здесь творится, – процедила та, не удостаивая его взглядом.

Видимо, она разобралась в ситуации практически мгновенно, потому что тут же загремела на весь холл:

– Какая вопиющая безнравственность! И во всем виноваты вы, мистер Уолтон! Превратили приличную гостиницу в дом свиданий!

– Миледи, миледи, – попытался остановить ее сэр Уильям, но безуспешно.

– Эта… женщина должна немедленно съехать! – постановила дама, кивая на миссис Барнетт. – Иначе уеду я. И тогда вы сильно пожалеете, мистер Уолтон: я так ославлю ваш вертеп, что сюда больше никто и никогда не приедет, а сами вы кончите свои дни в работном доме.

Несчастный Уолтон не осмеливался промолвить ни слова в ответ и только заламывал руки в умоляющем жесте. Растерянная Патрисия заметила краем глаза, как в холле появился незнакомый высокий мужчина в светлом костюме, очевидно, тоже постоялец. Никто не обратил на него внимания; сам он тоже не проявил ни к кому интереса, с безучастным видом уселся поодаль на диване и раскрыл какой-то журнал. Молодой щеголь прекратил свои поползновения и теперь стоял, обиженно поджав губы. Сэр Уильям, заметив это, подошел к нему и негромко посоветовал уйти. Тот с неожиданной покорностью исчез вместе со своей коробочкой. Это позволило миссис Барнетт обратиться к пышущей праведным негодованием леди Кларк.

– Вы достаточно оскорбляли меня, миледи, – щеки женщины пылали, но говорила она не повышая голоса. – Больше я не доставлю вам такого удовольствия.

– Вы смеете говорить со мной в подобном тоне?! – поразилась та.

Дама приложила одну руку к своему внушительному бюсту, а другую отставила в сторону, опираясь на зонтик, – и стала похожа на статую адмирала Нельсона на одноименной колонне, только в ее женской ипостаси. Было понятно, что она собирается разразиться речью.

– Миссис Барнетт! – взмолился хозяин. – Пожалуйста, не ссорьтесь с леди Кларк!

– Я не намерена ни с кем ссориться, мистер Уолтон, – женщина подняла на него блестящие от гневных слез глаза. – Будьте спокойны: я уеду отсюда завтра же. Я немедленно иду собирать вещи.

Гордо вскинув голову, она удалилась. Патрисия обвела присутствующих беспомощным взглядом: ее дядя озадаченно поднял брови, хозяин с опаской косился на леди Кларк, мужчина в светлом костюме, казалось, осознал наконец, что происходит нечто странное и озадаченно смотрел вслед миссис Барнетт. Что касалось леди Кларк, то дама была явно обескуражена тем, что ей не дали выразить себя во всей полноте. Она собралась было обрушить неизрасходованный запас обвинений на хозяина гостиницы, но ей помешал сэр Уильям. С непринужденной вежливостью он попросил:

– Мистер Уолтон, нельзя ли подать чай на террасу?

С террасы действительно открывался обещанный хозяином великолепный вид на море, но Патрисия сейчас этого не замечала.

– Дядя, что это значило? – спросила она.

Девушка говорила тихо, поскольку за соседним столиком восседала леди Кларк. У ног дамы крутился Реджи.

– Не знаю, дорогая, – отозвался сэр Уильям, – очевидно, некое несходство характеров. Честно говоря, у меня нет ни малейшего желания вникать. Боюсь только, что твоя идея с портретом теперь не осуществится.

Приветливая горничная принесла чайник, чашки и блюдо с разными видами печенья и кусочками кекса. Терьер, явно с недобрыми намерениями, приблизился к Патрисии. Девушка тайком скормила ему кусочек печенья, и он тут же продался, ткнулся мокрым носом ей в ладонь и даже позволил себя погладить.

– Кажется, Реджи с вами подружился, – миролюбиво прогудела леди Кларк.

– Очень славный песик, – вымученно улыбнулась Патрисия.

Дама милостиво ей кивнула и обратилась к сэру Уильяму:

– Кажется, я немного вышла из себя, но, уверяю вас, сэр, у меня были на то причины. На вашем месте я бы не стала позволять вашей юной племяннице общаться с подобной особой.

Она многозначительно покивала головой.

– Прошу прощения, миледи, – вежливо отозвался пожилой джентльмен, – кого вы называете подобной особой?

– Эту Барнетт, конечно.

– Почему же?

– Вынуждена признать: выглядит она довольно респектабельно. Но это все, что можно о ней сказать с уверенностью. А больше о ней ничего не известно. Кто она? Откуда? Почему приехала одна? Называет себя миссис, но вы видели у нее обручальное кольцо?

– Честно говоря, не обратил внимания, – признался сэр Уильям.

– А я обратила. Кольца нет. В журнале регистрации она свой адрес не указала, написала только: Лондон. Я, например, всегда оставляю свой полный адрес – мне скрывать нечего. Я останавливаюсь в «Голове оленя» уже двадцать лет, и меня здесь прекрасно знают. Должна заметить, прежде это была солидная гостиница, и общество здесь собиралось соответствующее, поверьте мне! К сожалению, старый мистер Уолтон в прошлом году скончался, а его сын в погоне за наживой решил пускать кого ни попадя. Представьте, две недели назад я, как обычно, приехала сюда – и что же? Здесь поселились две оголтелые туристки, совершенно забывшие о том, как подобает себя вести в их почтенном возрасте… кстати, вы их видели?

– Кажется, да, вчера вечером.

– Значит, это была чистая случайность. Вряд ли вы еще их встретите – они целыми днями пропадают на экскурсиях. Просто какая-то мания! Затем – жалкий смазливый клерк, который выдает себя чуть ли не за директора банка…

Из двери вышел давешний молодой щеголь. Увидев компанию на террасе, он вспыхнул, опустил глаза и проскользнул за угол дома, в сад.

– … еще и этот сумасброд, Джозеф Гилберт! – возмущенно закончила фразу леди Кларк. – По-моему, это какой-то психически неуравновешенный тип, возможно, даже опасный. То запрется у себя в комнате и бубнит что-то, а то пропадает на день или два! А потом приехала эта Барнетт, и началось полнейшее безобразие. Она не вызвала у меня симпатии, но все же я попыталась завязать с ней разговор – люди на курорте обычно общаются друг с другом, не правда ли? Это естественно, и это тоже отдых. Но она абсолютно не умеет себя держать: спросишь ее о чем-нибудь, а она буркнет в ответ что-то невразумительное и убегает. Мой покойный супруг был директором Ост-Индской компании6, и я не привыкла к такому обращению!