1

У больших зданий разная судьба. Одни становятся памятниками архитектуры, другие (так бывает чаще всего) исполняют свое предназначение, получают ремонт и контроль, не надеясь заслужить почетное звание шедевра. Но и те, и другие могут оставить значительный след в истории. Жизнь проходит сквозь дома и тесно связана с домами; течение жизни отдает домам самые разные свои особенности. Порой причудливые изгибы судеб создают внутри домов незримую атмосферу, славу или репутацию, из которой образуется реальная сила. Она способна влиять на жизнь. Зайцы видят в этом действие темных сил и стараются, по возможности избегать их, а если уж пришлось столкнуться с ними, то как-нибудь задобрить. Волкам до мистики нет дела; в случае явно непонятных и вредных событий мистический дом сожгут дотла, а на месте его посадят рощу. Лет через тридцать дурная сила целиком будет съедена корнями и травой. Волки говорят, в таких местах очень хорошо посеять семена, принесенные ветром с Полей Памяти.

…На стене висят знаки. Из неправильных геометрических фигур складывается чей-то профиль. Весьма сомнительно, что этот тип мог кому-нибудь помочь. Бетонная пыль ворошится. Это не колдовство.

– Здесь еще не развалилось, хорошо. Это лучше сносить целенаправленно. Мы этим займемся скоро! – говорит волк.

Дому – если бы он втайне был живой – страшно думать, что его снесут. Но разум неумолим: некоторые здания, даже из числа очень полезных, удобнее построить заново, а не ремонтировать. Разумеется, физически это будет новый дом. Впрочем, судьбу угадать тяжело, и в случае удачи ненужные дома стоят долго. Но чаще их сносят. Землетрясения, наводнения, пожары обрушат фасад и без участия разум. Иногда к дому подбирается война. Остаться в памяти может самый простой и неказистый домик, и в памяти живущих он есть, он не исчез; массивы больших пустых зданий нагоняют тоску. Но здесь совсем не те здания.

Незадолго до первой войны с драконами здесь была экспериментальная площадка. Кралепор испытывал новую технику строительства зданий в комбинации со старой. Тогда успели возвести только несколько зданий с коммуникациями. Дома глядели друг на друга с расстояния в несколько сотен метров. Площадку разделяла надвое низменность, бывшая речная пойма, покрытая густым ивняком. Речку отвели еще очень давно. На площадке выросли панельно-блочные проекты, в технологии которых был ряд преимуществ. Тем не менее после войны волки занялись вновь кирпичным строительством. Панельные дома тоже возводили, в других местах. Благодаря коммуникациям площадки была очень удобной для проведения массовой застройки, которую волк и лисы не планировали. Когда в столицу проник ОЭК, он почти сразу начал занимать участки. Площадку тоже заняли и возвели много типовых домов, одинаковых, как карандаши. ОЭК рассчитывал вести обширную торговлю площадками в домах, т.е. квартирами, но среди приехавших иностранцев не было такого числа покупателей, и не было большой охоты покупать. Квартиры сдавали в аренду. По периметру района постоянно фланировали псы с одинаковыми рыжими головами. Здесь находились склады вооружений, и боевые группы бежали сюда, в надежде выдержать роковой для себя день. Однако вырваться им не удалось. Из высотных зданий по другим кварталам пытались стрелять из винтовок и гранатометов. В ответ волки применили танки и самоходную артиллерию. Район был взят; никто из иностранцев не смог выйти, даже по подземным тоннелям и трубам. Враги исчезли, дома остались.

С тех пор прошло десять лет. Кралепор сносит ненужные здания с предельной аккуратностью: волки считают, пыль иностранных конструкций может быть очень вредной. Вокруг дома сооружают огромный чехол из полимерных и тканых материалов. Внутри действует полуавтоматическая система. Процесс ее настройки занимает много времени. Зато всю механическую работу система делает сама, не торопясь. С чужими домами предстояла долгая работа. Но уже сейчас решают, как использовать освобожденную землю.

Большая группа волков в сопровождении двух лисов осматривала юго-западную часть «5-го района песиков». Два дома обернуты серой и желто-бежевой материей, остальные пока не трогают. На огромных глыбах кое-где сидят легкомысленные воробушки и пытаются что-то выклевать. Трава растет на руинах крупных зданий, но это еще не рекультивация.

Волки лазали по обветшалым каркасам.

– Говорят, на верхних ярусах, лежат мумии. Неужели правда?

– Это уже касается естественных наук. А нас сейчас геодезия.

– Геодезия – тоже ведь естественная наука.

– Нет, она прикладная.

Лисы имеют большую профессиональную компетенцию, но стараются молчать, и к ним почти не обращаются. Волки видят дома, наиболее пострадавшие при обстреле. Вся верхняя часть обрушилась. Лестничные проемы еще кое-как держатся. Друг Сергея забрался на пятый этаж, кое-что замерил и спустился, чихая. Сергей подумал, и вместе со своим другом зашел во второй такой же дом. Оценивали химический состав стен и воздуха, степень деформации несущих конструкций. Внутри есть настоящие камни, щебень, галька и другие элементы настоящей земли, есть редкоземельные металлы, но в очень малом количестве. В итоге нужно составить план утилизации.

Часть волков склонялась к мысли, что все фрагменты зданий нужно вывезти из города, так же думал руководитель группы. Друг Сергея Ярослав предлагал засыпать часть обломков внутрь земных полостей, которые есть на площадке, в подвалы, в провалы; к обломкам добавить специальные грунтовые модификаторы. С их помощью материал превратится в настоящий грунт. Чтобы это шло быстрее, стоит сверху высадить лес. Деревья впитают лишние микроэлементы; но ведь лес можно срубить и пересадить заново, уже на чистой земле.

– И сколько займет этот процесс? Когда лес вырастет и все впитает.

– Не знаю! Нескоро, конечно.

– Столько ждать. Гораздо проще все вывезти сразу. Все равно же вывозить, и тут нет таких полостей. Вырубать будет не вредно? Если деревья наполнятся этим… самым разным материалом?

– Но ведь материал превратится в грунт! – сказал Ярослав. – Дурного будет гораздо меньше.

– Это можно гарантировать? – Ярослав опустил уши, но, не желая сдаваться, еще немного поспорил. Руководитель комиссии сказал:

– Ты еще очень молодой волк! – это сочетание звучит куда менее обидно, чем «мальчик» или «паренек»; молодой волк – это совершенно нормальное обращение. Но Ярослав уловил в тоне намек на «мальчика». Он негромко фыркнул и опять начал спорить. Было пыльно и жарко, и здесь, среди чужих камней и плит никто бы не захотел драться. Под ногами – тоже камни и плиты, многочисленные осколки. Незачем поддевать их спиной и хвостом. Сергей записывал в блокноте мысли и рисовал декорации к невидимым сказкам. Взрослые волки спорят уже друг с другом, стоя на опушке пустого бетонного леса.

– Кончаем уже! Это надо написать, а не трепаться. Между тем наш молодой друг уже рассказ сочинил? Сергей, Вы сочинили?

Все засмеялись и посмотрели на Сергея, а спустя мгновения вновь приступили к осмотру. Сергей немного смутился. Он ожидал вопросов, но к нему не обращались. Ярослав отвел его в сторону и увлеченно стал объяснять идею преобразования и культивации неметаллических строительных элементов. Сергей с ним не спорил, но, вместе с тем, ему казалось, что руководитель тоже прав. Он не занимался вопросами геологии или архитектуры, хотя он хорошо знал физику материалов. Сергей работает в области энергетики: теплоэлектростанции, гелий-водородная генерация, другие экспериментальные вещи – это как раз для него. Здесь обязательно пройдут электрические магистрали, поэтому надо оценить землю уже сейчас. Сергей записывал мысли, попутно прослеживая в них путь к сюжету. Сюжет что-то не придумывается. Обычно во время дальних перемещений возникают неплохие словесные конструкции. Сергей стал обсуждать с Ярославом разные вещи, затем все волки смотрели на портативную аппаратуру, затем, уже на обратном пути, Ярослав сам что-то рассказывал. Уже близилась ночь.