– Привет, Вера. Что ты здесь делаешь?

Это была какая-то рабочая фраза Константина Безумцева, она вырвалась сама и повисла в воздухе, немного неуместная. Вера рассматривала меня с каким-то странным выражением на лице. Казалось, она пытается угадать, зачем я здесь.

– Я просто зашла выпить чашечку кофе. А ты?

Я не знал, что ответить. Мои едва полученные воспоминания не давали рационального ответа – все они относились к чувствам, желаниям и эмоциям, и поэтому мой ответ был тоже иррациональным и импульсивным.

– Я искал тебя.

Вера посмотрела на меня серьезно и пристально. Как врач на больного.

– Ты не похож на остальных.

Громкий и веселый голос, ужасно мне знакомый, заставил ее вздрогнуть.

– Кто не похож? Снова говоришь сама с собой, любимая?

Она повернулась, и я увидел мужчину в элегантном пальто, поверх которого был повязан теплый вязаный шарф. В руках он держал поднос с булочками. У него были темные глаза и темно-русые волосы, он был высокий, даже долговязый, но держался прямо. И у него была приятная улыбка. Вера засмеялась.

– Ты же знаешь, я немного странная!

Он подошел и поцеловал ее – это вышло естественно, она нисколько не сопротивлялась и отвечала взаимностью. Я удивился, потому что вместо ревности ощутил желание тоже прикоснуться к ее губам, подобно незнакомцу в пальто. Я коротко поклонился ему, но от других приветствий воздержался – странное поведение Веры создало не типичную социальную ситуацию. Она заметила мой жест, и глаза ее расширились от удивления. Ее кавалер, как ни в чем не бывало, принялся выкладывать на стол блюдца с круассанами.

– Ты его что, видишь?!!

Я в недоумении поднял бровь и посмотрел сначала на него, потом на Веру.

– Конечно, Вера!

Она открыла рот, но так и не смогла закрыть. Человек в пальто уселся за столик и посмотрел прямо на меня. Я встретился с его взглядом и понял, что он смотрит куда-то дальше, мне за спину, словно меня здесь вовсе нет.

– Что? Что ты там рассматриваешь, малышка?

Она улыбнулась ему и, бросив на меня быстрый взгляд, ответила:

– Ничего. Так, просто показалось.

Я стоял, ничего не понимая. Ее глаза, полные недоумения, говорили мне, что я явился причиной какого-то феномена в этом странном, закрученном мире. Впрочем, это сейчас занимало меня в меньшей степени – я боролся со все усиливающимся желанием поцеловать эту чудесную девушку. Повинуясь импульсу, я сел за столик, заняв место прямо между ними. Мужчина никак не отреагировал. Она протянула руку и прикоснулась к моей ладони, словно проверяя, насколько я реален.

– Ты… Ты его видишь.

Я кивнул.

– Ты знаешь, кто он?

Я пригляделся к ее спутнику. Его внешность была не просто мне знакома, я совершенно точно знал его, вот только…

Девушка смотрела на меня с удивлением и интересом одновременно, наблюдая за реакцией. Но я никак не мог сделать самый последний шаг.

– Нет. Никак не могу вспомнить! Почему он меня не видит?

Мужчина все это время рассеянно вслушивался в ее вопросы, думая о чем-то своем. Вера стиснула мою руку.

– Костя, посмотри внимательно. Он – это ты.

***

Это напоминало стробоскоп в вертикальной трубе. И я летел вниз.

Как только я понял, кого мне так напоминает незнакомец, мы вместе с ним провалились сюда и теперь стремительно падали, приближаясь друг к другу с разных концов этого странного тоннеля, который тоже изгибался вправо и вверх. Я видел и чувствовал, как он падает на меня, а я на него, и мне это нравилось. В момент нашего столкновения возникла оглушительная вспышка звука и света, и я вновь оказался за столиком в переулке, но теперь сидел на месте человека в пальто.

Вера глядела на меня, широко распахнув голубые, полные удивления глаза. Я осторожно вздохнул – казалось, что мое тело более мне не принадлежит – и спросил:

– Что случилось?

Она перевела взгляд на пустой стул между нами и покачала головой.

– Ничего, милый. Это просто воспоминания не дают мне покоя.

– Воспоминания? О чем ты? А где…

Я, наконец, до конца осознал, что произошло. Тот человек в пальто – это был я. Как такое возможно? Это был я, но не совсем я, это была часть меня, и это все, что я сейчас мог самому себе объяснить. Какая-то недостающая составляющая, которая расхаживала в пальто и сером шарфе по улицам под руку с моей женщиной. И теперь она исчезла.

– …Где второй я, с которым ты была? Тот, который… тебя любил?

Задав этот вопрос, я получил ответ изнутри своего подсознания, почувствовав, что часть пустоты, которая терзала меня с самого момента пробуждения, исчезла, а на ее месте появилось это жгучее и яркое, как тяжелый наркотик, чувство. Тот второй, что был с ней – он теперь стал частью меня. Частью, которая любила Веру. Она поднесла руку ко рту.

– Ты – не ты. Ты – он!

Я молчал, мне нечего было сказать в ответ на это. Вера продолжала:

– Ты сидел здесь, потом вы словно… я не знаю, как объяснить – словно слились, и один из вас… нет, не один из вас, вы оба пропали, и потом остался только ты.

Поправив шарф, который вдруг начал мне мешать, я спросил:

– Что значит я – не я? Кто тогда я?

Вера взяла меня за руку, и я понял – она хочет убедиться, что я действительно существую.

– Я не знаю, кто ты теперь. Я знаю, что он любил меня. Единственный из вас. А тебя я раньше не встречала. Скажи, что ты чувствуешь?

Мне не было нужды думать над ответом.

– Я ощущаю пустоту. И еще я люблю тебя, Вера. Всегда любил.

– Правда?

– Да. Но я не знал этого, пока мы не соединились. Я и тот, который был с тобой.

Вера кивнула.

– Откуда ты взялся?

Я пожал плечами.

– Сегодня я проснулся в отеле в паре кварталов отсюда. Я ничего не мог вспомнить, пока не увидел вас.

– И что ты вспомнил?

– Что люблю тебя.

Она улыбнулась, и слезинка скатилась из уголка ее правого глаза. Я поднял руку, чтобы вытереть ее, и обнаружил, что теперь вместо пыльного пиджака на мне красивое серое пальто.

***

Мы ехали по проспекту – Вера вела машину, я глазел по сторонам. Теперь меня тошнило значительно меньше при виде изогнутого мира.

– Почему все вывернуто?

Она оторвалась от дороги и посмотрела на меня внимательно.

– Что вывернуто?

В голосе ее слышалась надежда.

– Весь мир загибается вправо и вверх, и в бесконечность. Со мной что-то не так?

Вера перестроилась в правый ряд и остановилась на обочине.

– Нет, милый. С тобой все нормально.

– Я ничего не помню с момента, как проснулся в номере. Мне снилась большая водяная капля, и я плаваю в ее центре…

Женщина усмехнулась.

– Любопытно. Значит, капля?

– Да. И кроме нее там ничего не было, даже воздуха. А потом начался шторм.

– Искажение поверхности без внешнего воздействия невозможно, – она говорила сама с собой, морщинки на лбу собрались вместе.

– Что это значит?

Вера очнулась.

– Я не знаю. Костя, ты ничего не помнишь, но это твоя работа.

– В смысле?

– Трехмерная петля Мебиуса.

Я посмотрел в окно – мы стояли на эстакаде, с которой открывался прекрасный вид на город. Мир изгибался вправо и вверх, выворачивая горизонт, закручивался в псевдо-петлю, геометрию которой отказывалось принимать человеческое сознание.

– Как? Как это возможно?

– Я бы спросила об этом у тебя, но ты ничего не помнишь. Любой из вас или не помнит, или не придает этому совершенно никакого значения, словно все, что произошло, совершенно неважно.

Она с досадой отвернулась.

Я с трудом удержался от очередного вопроса. Вера еще немного помолчала и, бросив: “Поехали домой”, вырулила обратно на дорогу.

Она заговорила вновь, когда мы свернули с большой дороги в спальный район, застроенный невысокими домами.

– Только я вижу петлю. И ты. Теперь и ты.