— Я же ведь сказала, что остаюсь дома. Не хочу быть обузой, — фыркнув, разворачиваюсь обратно и утыкаюсь в телефон. Теодор шипит, но я не могу разобрать сленговые слова, и в два шага оказывается у моей кровати.

— Пойдем, нам уже ждут! — говорит он на немецком, требовательным тоном.

— Я же ведь сказала, что я никуда не пойду, — отвечаю ему таким же тоном, и на последнем слово усмехаюсь.

Но, по всей видимости, Теодор куда наглее, чем я себе представляла. В следующую секунду, Теодор вырывает из рук мой телефон. Развернувшись, я одариваю его раздражительным взглядом.

— Отдай телефон обратно.

— Nein!

Буравлю его презренным взглядом и медленно поднимаюсь на кровати.

— Теодор, — произношу его имя на немецком, отчеканивая языком каждый звук буквы. — Немедленно отдай мой телефон.

— Какой? Вот этот? — по ребячески, парень поднимает вверх руку с телефоном и выгибает бровь, будто бы удивлен своими же словами.

Хмурюсь, продолжая буравит его взглядом. Омут ледяных глаз обкатывает стужей. Мне чудится, что по коже пробегают мурашки. Этот нахал издевается надо мной!

— Ладно, — восклицаю я. — Я пойду с тобой.

— Gut.

Соскочила с кровати и хотело было вернуть свой телефон, как Теодор вальяжно разворачивается и уходит прочь с мои телефоном.

— Эй! — обиженно восклицаю, — Телефон отдай!

— Отдам, когда мы будем на месте, — ехидно произнеся, замечаю, что Тео уже спустился по лестнице.

Ненавижу!

Выдохнув из себя, надеваю кеды и нехотя спускаюсь по лестнице. Я до сих пор не отошла от перелета: меня немного тошнит и от смены часового пояса, я чувствую себя потерянной. Медленно спускаюсь по лестнице, где около выхода ждёт меня этот наглец.

— Ну ты и zerepacha*! (черепаха).

— Сам такой, — шиплю так тихо, что едва ли себя слышу.

Доходу до последней ступеньки и мы встречаемся с Тео взглядами. Наглец одаривает меня оценивающим взглядом. Представляю, как он по десятибалльной шкале оценивает меня.

Мерзость какая.

Складываю руки на груди.

— И куда мы направляемся?

Тео продолжает смотреть на меня так, будто бы я маленькая блошка, которая пытается дотянуться до этого Дяди Стёпы. кстати, разница между нам в росте — практически полторы головы.

Тео молча открывает дверь и выйдя на улицу, ожидает, когда выйду я, оперевшись спиной о дверь. Тяжело вздыхаю от накатывающей меня безысходности. Выбор у меня невелик, поэтому, нехотя волоку ноги по ламинату и выходу на улицу.

Воздух в Германии намного отличается от Московского: он более легкий, как мне кажется. Выдыхаю полной грудью, пока Тео закрывает дверь. Подбросив ключи, Тео ловко из подхватывает и одарив меня холодным взглядом, идёт по направлению к гаражу.

— Мы что, не пешком пойдем? — спрашиваю я на немецком.

— Меньше вопросов, — холодно отзывается нахал, подойдя ближе к гаражу. Он прикладывает магнитный ключ и двери медленно начинают подниматься. Звук скрежета металла и подъёма механизма ворот немного подбешивает. Когда ворота оказались наполовину подняты, Тео легко ныряет внутрь гаража, оставив меня на улице. Смиренно жду, когда этот чудик выйдет. Но вместо этого, из гаража доносится рычание мотоцикла. Мои глаза разом округляются, стоит мне услышать очередной рев мотора.

Когда ворота полностью поднялись, замечаю сидящего на черном байке Тео. Он медленно выезжает из гаража. У меня отвисает челюсть, но стараюсь сохранять самообладание. Байк отполирован до такой степени, что я вижу в нем свое отражение. Тео ставит стального рыцаря на подножку, а сам, слезает с него и идёт обратно в гараж. Чувствую себя не в своей тарелки, продолжая рассматривать байк. Тео что-то ищет в гараже. Я вижу это краем глаза. Найдя шлем, он наскоро протирает его тряпкой и взяв второй, идет в мою сторону. Остановившись около ворот гаража, Тео с лёгкостью дотрагивается одной рукой до какой-то кнопки. Его черная футболка задирается, игриво оголяя накачанный пресс. Теодор уверенным шагом направляется ко мне и всучивает шлем. Пока я пытаюсь понять, как его надеть, Тео распихивает по карманам свои вещи. Заметив, что я застопорилась с шлемом, он внимательно наблюдает за мной. Застежка предательски не хочет поддаваться, словно, заколдована. Я пытаюсь поддеть ее ногтем, но не получается. И при всем этом, продолжаю сохранять невозмутимый вид.

Слышу цоканье языком, а следом мужские жилистые руки тянутся к моим. Тео берет шлем из моих рук и с лёгкостью расстегивает застёжку. Ничего не говоря, одевает шлем мне на голову, да так сильно надавливает, что я покачиваясь. А после, аккуратно застегивает его под подбородком. Я волнительно сглатываю образовавшуюся слюну и едва слышно мычу: — спасибо.

Но Теодор делает вид, что не слышал этого. Лишь легонько стучит по моему шлему, отчего я морщусь, а следом указательным пальцем опускает защитное стекло. От неожиданности я вздрагиваю. Мир сразу же приобретает потухшие краски. Через шлем трудно дышать и мне кажется, голова вот вот лопнет. Поэтому, я обратно открываю защитное окошко и сверлю Тео неодобрительным взглядом. Не обращая внимания, парень одевает шлем и защелкнув застежку, садиться на байк. Я еще с минуты мешкаюсь, а после, подступаю к байку.

— Садись! — кричит Тео на немецком.

Я осторожно сажусь на байк, стараясь не касаться Тео, но не выходит. Руками едва ли дотрагиваюсь до его плечей, и как только нахожу равновесие, сразу же отпускаю.

— Держись, — приказывает Тео, а я не знаю, за что мне взяться. Парень разворачивается ко мне и добавляет: — За меня держись, малая!

И в следующее мгновение, он вновь закрывает на моем шлеме защитное стекло, а следом, и свое. Мне ничего не остается, как осторожно обнять Тео за его талию.

Тео что-то кричит, но я не понимаю что, лишь чувствую, как тот пожимает плечами, словно, разминается. Мгновение другое, и мы резко стартуем с места, а после, Тео так же резко затормаживает. Я жмурюсь от страха и машинально вцепилась пальцами сильнее в талию Теодора. Мы оба покачнулись на байке. Теодор начинает смеяться, а я не могу раскрыть глаза. Комок страха застрял в горле и не дает глубоко вздохнуть. Мгновение другое, как мы спокойно выезжаем на дорогу и Тео несет меня по городу, на который опускается сумрак.

Теодор гонит байк так быстро, что я не ощущаю дорогу под ногами. От рева мотора закладывает уши. Успеваю заметить, как мимо пролетают крыши домов, вывески кафе и огни светофоров. На очередном повороте, где Тео сбавляет скорость, приходится плотнее прижаться к его спине, чтобы не вывалиться из кресла. От Тео вкусно пахнет: шлейф мужественного аромата подхватывает ветер, стоит парню прибавить скорость. Я не решаюсь спросить, куда мы направляемся. Возможно, тем и лучше. У нас с Теодором пока не получается найти общий язык, и, как я заметила, он не шибко разговорчив.

Через пару минут мы заворачивается на набережную и Тео припарковывает свой байк на одной из стоянок. Теодор заглушает мотор.

— Приехали, — говорит он не немецком.

Я аккуратно слезаю, держать за Тео и наконец-то могу открыть защитное стекло. Мир вновь окунает меня в теплые оттенки фонарей и уходящий закат, до которого как мне кажется, рукой подать.

— Где мы?

Тео снимает с себя шлем и легким движением руки, поправляет темные волосы.

— Как видишь, мы у озера, — тараторит нехотя парень. Он слезает с байка и подойдя ко мне, ловко расстегивает застежку, а следом, снимает шлем. Волосы наэлектризовались, отчего, я чувствую какое-то поле над головой. Тео усмехается и отойдя к байку, убирает шлемы в бардачок.

Делаю вдох полной грудью. Свежий воздух наполняет мои легкие и я ощущаю, как тревога постепенно улетучивается. Город словно охраняет лазурное озеро. Набережная широкая, освещаемая нежно-желтым светом фонарей, окутывает моих прохожих в небывалую теплоту. Кто-то катается на велосипедах. Кто-то гуляет с детьми или собаками. На самом озере замечаю несколько небольших парусников, которые рассекают лазурную гладь.