Я знала, что в этом доме творится что-то неладное. Знала, у моих сводных братьев есть тайны, и одну из них вижу перед собой. На экране камеры идет «кино» в черно-белых тонах, которое является одной из граней, той жуткой реальности, что мне открывается в последние дни.

Всех «актеров» знаю лично: мои сводные братья Максим и Виктор и одна из наших горничных Оля. Одета, видимо специально для этого «мероприятия» в подвязки, не закрывающему ни одно из самых сокровенных мест женского тела.

Сначала она прикована мягкими наручниками к специальной металлической палке, свисающей с потолка. Безвольно лишь принимает очень грубые ласки Виктора, который просто по-хозяйски трогает её тело, будто пробуя товар. Однако взгляд девушки, направлен не на неё, а на Максима, который наблюдает за этим. Он сидит вальяжно в кресле и только его полурастегнутая рубашка и топорщащиеся брюки, выдают его возбуждение.

Как же это порочно, стоять в комнате охраны, и понимая, что никого нет наблюдать за тем, каким странным утехам предаются мои, так называемые, родственнички. Но почему-то я не могу оторвать глаз от этой картины, и внизу живота предательски разливается приятое напряжение.

Смотрю на Максима, который, как всегда, с истинно королевским терпением, просто выжидает. Виктор, же, тоже как всегда, подготавливает всё для брата, больше трудится, говорит, активничает. А потом передает Максу бразды правления. Причем делает это с удовольствием.

Оба мужчины одеты, причем в настолько дорогие костюмы, что обычному человеку показалось бы святотатством не снимать их, готовясь к тому, чтобы отыметь в подвале дома девицу. Но, им все равно. То, что они одеты, а она нет, видимо придает им еще большего ощущения власти над девушкой.

Хотя большего и не надо, даже через экран камеры я понимаю, что даже если она это согласилась на это за деньги, сейчас она готова раствориться в обоих мужчинах. Отдать им всю себя, подчиниться и в этом и найти своё счастье. Какая-то дикая, инстинктивная часть меня с ней согласна. Порой, это всё, чего мы хотим. Но не каждый достоин нашего подчинения.

Вдоволь наигравшись с её телом, Виктор говорит так громко, что я слышу его голос из наушников, лежащих рядом со мной.

– Девочка готова!

Максим что-то отвечает, видимо приказывая её привести. Виктор одним движением снимает наручники с палки, но оставляет на девушке, берет её за тесный чокер и ведет, задрав ей голову к брату. Ставит на колени и опять же, слишком громко говорит, что я могу расслышать.

– Сделай приятно своему хозяину.

Девушка кивает несколько раз, и он отпускает её чокер, она в наручниках, что явно неудобно, но все равно решительно и резво тянется к брюкам Максима, который специально ей не помогает. Её лица или его члена я не вижу, но вижу, как Максим откидывается на кресле и задирает голову, как рукой придерживает девушку за волосы, а она двигается ритмично и быстро.

– Старательная девочка? – спрашивает Виктор, снова громко.

Максим что-то отвечает, и Виктор лишь усмехается в ответ. Смотрит на то, что девушка занята, и я уже думаю, что сейчас он подойдет и возьмет её сзади. Но у него, будто другие планы. Он отходит куда-то в угол, достает непонятную для меня статуэтку, ставит на стол и… я не понимаю, что он делает. Вроде бы как, двигаются его губы, но что, он шепчет статуе? Что за бред?

В любом случае, он разворачивается к девушке, и я замечаю в его руке презервативы. Ну что же, теперь игра доходит до самого главного действия.

Не слышу и не вижу, как он надевает защиту и входит в девушку, но вижу его гримасу наслаждения и чуть закатившиеся глаза. Что же, теперь, я знаю, как он выглядит, когда занимается сексом. И я совру, если скажу, что не думала об этом недавно.

Мечты сбываются, блин.

Он начинает двигаться сразу резко, быстро, отрывисто. В наушниках слышно какое-то шипение и я не сдерживаюсь. Оглядываю комнату охраны, все равно никого нет и быстро надеваю наушники. Есть некоторые помехи, но очень хорошо слышны заглушаемые женские стоны, переходящие в крики и сопение, переходящее в рычание и пошлый шепот её мужчин.

Я ей не завидую, не завидую. Снимаю наушники, и понимаю, что томление в моем теле слишком сильно. Надо бы пойти в душ и сбросить с себя это, но главное там, не думать о том, что хочется оказаться на месте девушки. Нет, они, конечно, обалденные парни, да и секс втроем это моя любимая фантазия и жанр порно, но все-таки. Слишком уж я их не выношу, особенно после недавних событий.

«Они вообще два эгоистичных подонка. С такими один раз трахнешься, фиг разгребешься потом от проблем. Нет-нет», – уговариваю я себя.

В видео все становится еще интереснее, девушку буквально насаживают на Макса, а Виктор снова пристраивается сзади. С удивлением приподнимаю брови, когда вижу, что та статуэтка, будто бы горит. Не понимаю, пытаюсь присмотреться и вижу вокруг неё что-то вроде дыма. Типа ароматическая какая-то?

Странно. Перевожу взгляд на троицу, девушка в объятьях двух кричит и задыхается от яркого наслаждения, а Виктор, схватив её волосы задирает ей лицо, будто заставляя смотреть прямо в камеру.

Это немного странно. Еще страннее, то, что я вдруг, понимаю – это не Оля. Это её сестра Карина.

Только вот Карина пропала три дня назад, и у нас даже была полиция по этому поводу. Получается, что она все это время здесь и трахается с ними?

Не успеваю я зависнуть с этой мыслю, и начинаю рассматривать помещение, в котором они веселятся. Точно ли я его знаю, вдруг это и не наш подвал и не подвал вовсе?

Замечаю часы на стене, большие, цифровые, удобные чтоб с этого ракурса увидеть время: 16:03.

Сердце падает в пятки.

На часах уже 16:04 только сейчас и обеда нет. Я лениво и обреченно смотрю на собственные часы: 11:21. Это не прямой эфир.

Это запись. В комнате охраны, так вовремя начавшая играть.

Я понимаю одну очень важную мысль – меня надули.

Все подстроено.

Им нужно было, чтобы я это увидела. Увидела пропавшую девушку и их странный, дикий, хоть и завораживающий секс.

И самое жуткое, я не знаю, в чем их цель. А то, что все подстроили братья, у меня нет ни малейшего сомнения.

Дверь сзади открывается и закрывается очень резко. Я успеваю только обреченно заметить, как Виктор защелкивает замок и поднимает на меня взгляд.

Пошлые звуки того, как он на пару с братом имеют Карину по-прежнему раздаются из наушников, но их перебивает голос Виктора из реальности.

– Ну как тебе?

За несколько недель до этого.

День с утра не задаётся. Сумка, между прочим, единственная, порвалась еще с самого утра. Пока я стою на очереди на распечатку курсовых, прямо передо мной что-то ломается в принтере и мне нужно под дождем идти до соседнего копицентра через дорогу. В общем, весь день идет насмарку и нет ощущения, что как-то запомнится кроме кучки мелких неудач.

Все меняется в тот самый момент, когда после предварительной защиты дипломов, я со своей сокурсницей и приятельницей Машей решаю зайти домой. Проходя по длинному коридору на этаже, я ощущаю стойкий запах тяжелого алкоголя.

Мысленно хмыкаю, что, вроде, алкашей среди соседей не было, а мысль, что это может быть из моей квартиры я отметаю. Мать прекратила пить уже больше двух лет и намеков на возможный срыв вроде не было.

Вроде.

Пока я не открываю дверь и первым делом замечаю приговор. Приговор в виде бутылки коньяка на нашем кухонном столике.

– Ой, может я позже зайду? – начинает лепетать Маша.

– Все нормально, – киваю я.

Нихера не нормально.

Нахожу мать в нашей комнате, она в неадекватном состоянии валяется на моем разложенном диване, даже не осилив расстояние до её половины комнаты.

– Оооо, – говорит она радостно.