– Я сама, что-нибудь придумаю, дальше давай.
– Дальше у нас идут хобби, тут все ясно, чтение, танцы, авиакартинг, с вредными привычками тоже ясно, кофеманка. Вот как твои медицинские показатели могут быть в норме, если ты выпиваешь восемь чашек кофе, и это только до обеда?! – Насупила бровки моя помощница. В ответ я только пожала плечами. – Так, теперь предпочтения в одежде, как думаешь сексуально-деловой, есть такой стиль? Нет? Ну тогда пишем просто деловой. Любимая книга, тут все ясно, – она взяла в руки лежащий на столе маленький красненький томик, и прочла. – «Москва, Совнарком, товарищу ЛЕНИНУ. Документы», Издательство «Карелия» Петрозаводск, 1980 г. – перевернув пару страничек, зачитала. – «Документ №3. Резолюция собрания рабочих и служащих ст. Сорокская Бухта. 20 декабря 1917 г. Признать Советскую власть на местах. Приветствовать Совет Народных Комисаров, Петроградский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, Центральный Исполнительный Комитет Советов, выразив им полное доверие, и через них просим передать наш горячий, братский привет товарищам солдатам, рабочим, матросам и офицерам, примкнувшим ко второй кресьтьянско-пролетарской революции свергнувшим власть капитализма и его приспешников. Викжелю (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза) за ведение двойной политики вынести порицание. Председатель собрания Степанов. Секретарь Богданов А. ЦГАОР СССР, ф.393, оп. 2, д.24, л. 106. Подлинник». – Захлопнула томик и пренебрежительно кинула на стол. – Боже, какой бред…
– Эй! Это раритетный экземпляр, антиквариат, между прочим, книге без малого семьсот лет! – Возмутилась я, бережно кладя книгу на её законное место.
– Нет, ну ты мне объясни, как ты можешь читать этот бред?! Хотя чему я удивляюсь, если ты слушаешь записи Съезда ЦК КПСС и выступления Генсека товарища Брежнева, и при этом ржешь как лошадь, может ты и это чтиво, считаешь просто сборником анекдотов, а? Ладно, мне этого не понять. Идем дальше, какая музыка тебе нравится, джаз и блюз, так и запишем. Цветы, ромашки, кухню предпочитаешь средиземноморскую, вино белое, любимый цвет оранжевый. Кем хотела стать в детстве?
– Модельером. – Ответила я
– Не ври подруге, я точно знаю, что ты мечтала стать десантником, сама призналась по пьяни.
– Когда это?
– Позапрошлый новый год, Гатчина, твоя дача, Я, Ты, Хлоя и два стриптизера. – Тут же выдала Поля.
Я поморщилась от не очень приятных воспоминаний, перед самым новым годом я рассталась с очередным кавалером, Хлоя, чистокровная эльфийка, между прочим, что в нашей стране большая редкость, только что вернулась из Японии, Полина поругалась с Вертом, вот мы и решили отпраздновать новый год втроём под девизом «Все мужики козлы! И, нет в жизни счастья!». Откуда на даче взялись стриптизеры, я не помню, но подруги уверяли, что это я их вызвала. Наутро, я проснулась в постели с одним из танцоров, причем полностью одетая, ну он тоже был одет, но в рабочую одежду, ну если стринги, можно считать одеждой. Мучаясь головной болью, почти не запомнила лица этого благородного молодого человека, помню только, что у него на правой лопатке тату в виде пяти серебристых звездочек. А потом стриптизеры исчезли, но нарисовался разъяренный Верт, молча, выволок Полинку на улицу усадил в свой огромный черный бронированный джип, и укатил в неизвестность. А к вечеру подружка была уже замужней дамой. Как он это провернул, до сих пор для меня остается загадкой, мало того, что выходные были, так ещё и такое мероприятие, как свадьба за пять часов не устроишь, но этот дроу молчит как партизан.
– Кстати, насчет позапрошлого нового года, Поль, а как Верт все это провернул, и вообще, чего он тогда заявился, такой злой. – Задала я мучивший меня вопрос.
– Переадресация вызова, когда у меня визор отключен, то все звонки идут на его трубку. Ну, а поскольку стриптизеров ты вызывала с моего, то и девушка диспетчер звонила мне. Кто вырубил трубку, я не помню, но факт, утром у Верта поинтересовались, будем ли мы продлевать.... Хорошо, что спать мы увалились с Хлоей на одной постели, а то была бы не свадьба, а похороны.
– А как ты сумела доказать, что все было в рамках приличий?
– Да ни чего я не доказывала, в первую брачную ночь, вернее день, всем всё было понятно. – Хмыкнула Поля.
– О-о-о… А-а-а…
– Ага. Сама знаешь у дроу с этим строго.
– Ну да, ну да. Ладно, мы отвлеклись, что там дальше?
– А дальше все, тут кое-какие мелочи я сама без тебя справлюсь, а теперь дорогая моя нам нужно разработать нашу стратегию.
***
Глава 2.
Юлиан ДраГорас был зол, нет не так, он был, просто, ВЗБЕШЕН! Все сотрудники знали, что, когда Юлиан ругается – это нормально, а нецензурную брань в его исполнении лучше не принимать всерьез. Когда же, он становится по-настоящему зол, то начинает изъясняться изысканно-литературным языком, с трудновоспроизводимым выговором благородного джентльмена, втаптывающего собеседника в грязь, не снимая белых перчаток.
Я стояла перед его столом, опустив глазки долу, и проявляла героизм в самом, что ни на есть натуральном виде, потому как мне до дрожи хотелось треснуть своего нового начальника увесистой чернильницей, да-да, чернильницей! между глаз.
– Семь лет… семь лет одно и то же… И вот теперь я смотрю на вас, и думаю, стоит ли запоминать ваше имя. Нет, я думаю, не стоит… Как же мне вас тогда называть… м-м-м… ладно я потом что ни будь придумаю, а пока будьте любезны приготовьте кофе, сверьте мое расписание, отправьте эти бумаги юристам, к трем часам забронируйте мне столик в Астории, как только позвонят из «Сейнерс» сразу соединяйте. – Промолвил Юлиан ДраГорас, глядя на меня с толикой презрения, сочувствия, или, скорее всего жалости, и, определенно, с чувством собственного превосходства.
Нет, я его, конечно, понимаю, видеть такое «чудо» каждый день, не каждый выдержит, но нельзя, же настолько нетерпимо относиться к людям только из-за их внешности. Да уж, мой облик претерпел кардинальные изменения… я поняла, в чем заключается, так сказать синдром «личного секретаря Юлиана ДраГорас». Все мои предшественники были самой, что ни на есть неординарной внешности, в каждом была своя изюминка, любой из них выбивался на общем фоне. Вот мы с Полинкой и разработали мой новый образ, под кодовым названием «Серость». Ради этого пришлось, изменить цвет глаз и волос, теперь глаза у меня были блекло-голубые, а волосы пыльного мышиного цвета, а всё благодаря новейшим разработкам военных, Полинкин отец, там занимает не последний пост. Так вот, благодаря ему, мы получили, так сказать новейший, практически не испытанный, как выразился Сергей Илларионович, «набор юного шпиона», состоявший из одного маленького, можно сказать, микроскопического амулета, накладывавшего иллюзию, да так, что мама родная не узнает. Вживляется, это чудо магической и технологической мысли, под кожу посредством шприца (я же говорю микроскопический), его свойства позволяют не только изменить внешность, и слегка «замылить» ауру, но и уравновесить, так сказать внешнее и внутреннее. Меняется поведение, мимика и жесты, так вот представьте, высокую, нескладную, невзрачную девицу, смущенно теребящую край своего пиджака. В мешковатом, сером офисном костюмчике, с юбкой до середины икры, в беленькой блузочке, застегнутой на все пуговички, туфли, тоже серые, без каблука, из серии «ну и что, что некрасиво, зато удобно». Жидкие волосики завязаны в куцую гульку, на блеклом лице ни грамма косметики, на теле ни капли парфюма, из украшений только простые серьги из серебра, но с секретом, прекрасный аксессуар из того же набора «юного шпиона». Короче, глаз шефа радовала, мышь серая- обыкновенная, только вот, толи амулетик нужно доработать, толи это я такая не правильная, но если на меня пристально смотреть примерно минут десять, то сквозь иллюзию проступают мои черты, да и с поведением, что-то не очень получается. Поэтому и хочется швырнуть, что-нибудь поувесистей, в голову моего нового начальника, но я держала себя в руках, с трудом, но держала. А он продолжал.
