— Да, Марк, но ты такой ни один!

Ближе ко второй недели нашего пребывания в Кисловодске неожиданно для всех Перепел упорхнул, а если быть точнее уехал на поезде, заручившись что его велик Джон отвезет на машине в Белгород вместе с нашими. Я рассказал Джону про то что он закуколдил Марка и весь вечер мы обменивались фразами и угорали.

— Он такой же упрямый и тупой как его отец!

— Ахахаха!

— Я чувствую себя куколдом!

— Ахахаха!

Конечно без ненужного свидетеля Джон усилил пресмыкательство перед ношеной и брошенной. Помимо завтрака обеда и ужина за его счет он устраивал ей поездки в горах на лошадях, вывозил ее на живописные поляны стрелять из лука, все время брал с собой в поселок где баба с дедом угощали ее собранными на арендованном участке грецкими орехами и конечно же рассказывали про то какая она молодец что бросила такого гандона как Марк. На меня его отъезд тоже повлиял в лучшую сторону как косвенно, так и прямо. Во-первых, я выздоровел, во-вторых одним презираемым мной человеком стало меньше, а в-третьих даже как-то в квартире я стал чувствовать себя более вольготно, хотя так же продолжал спать с Джоном в одной комнате (но на разных кроватях!) и каждую ночь будить его своим пердежом. Мы втроем съездили в Приэльбрусье, поднялись на фуникулере на Эльбрус, походили по туристическим тропам и классно провели время на съемной хате у донны Фатимы в полуразрушенном городе Тырныауз, который находится в ущелье меж горных хребтов. Даже несмотря на то что я был не в лучшей форме для таких восхождений и скорее выступал в роли балласта для новоиспеченного куколда с вагиней всем все понравилось. К концу нашего отдыха уже меня и самого стало накалять диаметрально противоположное отношение ко мне и к малознакомой пизде. То есть в любой ситуации где ей он поможет, подлижет, уступит я буду послан на хуй. Но самое забавное в этой ситуации что она его просто френдзонила и пользовалась им. В какой-то момент, когда он отказался от помощи мне я не выдержал и выдал тираду.

— Ты алень ебаный! Из-за таких как ты мы живем в такой стране где мужики втаптывают друг друга в дерьмо и пресмыкаются перед бабами!

Под концовку хочется выдать какой-то самый цимес и состоит он в том, что, если можно так выразится- два главных мужчины в жизни Данила это королевский и императорский Алени. И неизвестно кто из них круче, потому что его отец состоятельный человек, известный в городе адвоакат мало того, что женился на РСП, так еще и по ее настоянию усыновил ее наебыша, дав ему свое отчество вместе с набором успешного человека, только недавно вступившего во взрослую жизнь- «машина+квартира». И это при живом его настоящем биологическом отце! Сколько раз я иронизировал на предмет того что у меня ни одного отца, а у Вадима (усыновленный прицеп) целых двое! Второй алень- не по месту в зачете, а по перечислению его дед Василий Иваныч, который на самом деле вообще ему никакой не дед! Он женился на его бабке с уже готовой матерью Джона для которой стал отчимом, а по навязанной ему вере от Раи Федоровны и диких анти-мужских советских, а потом и российских общественно-социальных норм. Дочкой не ограничились- на тебе еще и внука, дорогой дедчем! Конечно для всех и в первую очередь для самого себя он верит и убеждает что они его дочка и его внук. И в самой глубине души может быть у него закрадывается коварная мысль, гонимая и пугающая как самый страшный фильм ужасов- «Никакие они мне не дочка с внуком, а чужие люди, на которых я под давлением и манипуляциями грымзы жены спустил всю свою жизнь… В никуда, как дерьмо в унитаз!». И любимый «внук» унаследовал точно такую же губительную и разрушительную для себя и окружающих жизненную стратегию. А Оля, будучи, как и большинство современниц самой обычной, посредственной курицей с общипанной голой жопой, проебав одни свои отношения даже не выходя из квартиры(!) находит другие! Где по максимуму ей угождают, покупают и готовят ей еду, платят за нее, делают массаж вечером после прогулки и разве что не едят ее кал запивая ее мочей. Куколд сменяет куколда как день сменяет ночь, а я, проведя бессонную ночь за написанием этой истории понимаю, что мне нужно заканчивать сборник про детство, переходящее в юность и браться за настоящий труд своей жизни.

И покуда существуют, и продолжают свою деятельность Эдвард Бил и Миша Литвин, Артур Акаб и Юля Финесс, Настя Ивлеева и Дима Масленников, Моргенштерн и Даня Милохин, Егор Крид и Эльдар Джарахов я чувствую на своих вновь сильных и расправившихся плечах ответственность за целое поколение.