— Почему ты, наделенный знаниями, сделаешь шаг и разобьешься, а он, безмозглый, не боится пустоты?

— Потому что пустота — это его среда, — развел руками молодой человек.

— Правильно, — обнял подопечного Учитель. — Сделай Переход своей средой, и страх перед ним исчезнет. Я помогу тебе, вот, послушай. Осознание места в теле Всевышнего — осознанность бытия, каждого вздоха, всякого слова, отданного на волю ветра, любого шага, ибо, ставя ногу в яму, ты ломаешь ее, скользя по острому стеклу, ранишь ее, и только прямой Путь дает возможность делать следующий шаг без страданий. Это Христосознание, которое начинается с тела причин и следствий, оно, освещенное сиянием Атмана и праведностью Буддхи, должно быть очищено, раскрыто, осознанно и воспринимаемо. Его «главенство» над Менталом через равенство всех тел приводит к пониманию истинного значения заповедей и неоспоримого их соблюдения. Призыв Иисуса возлюбить ближнего своего, как самое себя, — это апелляция к разуму человека (ментальному телу) посредством прагматизма Кармического закона (каузальное тело), пока духовное развитие индивида не велико (сложно достучаться до буддхиального тела). Эго отражает эту формулу через потребы физического тела в Ментале, как «ты мне, я — тебе». Одна и та же энергия (любовь), разлитая в два Грааля (один правильный, другой перевернут) звучит по-разному. И тем не менее Спаситель имел в виду: отдай любовь другому, и он вернет ее тебе.

Что делает наука? Она обращается к ментальному телу — ты видишь, осязаешь, чувствуешь и способен воспринять разумом, значит, это истина, это существует. Что делает религия? Она тоже взывает к ментальному телу (на плотных планах больше не к чему) — поверь в то, чего ты не видишь, не чувствуешь, не осязаешь, в то, что необъяснимо, это Истина, это существует. А что делает в этих случаях человек? Что и обычно, выбирает. От науки он требует доказательств, от религии — чудес, то есть в обоих случаях ему необходимо подтверждение. Такова схема существования человеческого сознания до Перехода, сам процесс Перехода — это принятие или непринятие Христосознания. Оно (Христосознание) не трогает ментал, ибо человек, оказавшийся в Переходе, уже прочно отдал его эго-программам в полное властвование. Христос направляет сознание души к телу причин и следствий, как надстоящему над ментальным. Здесь, на этом уровне, Эго, как ни удивительно, становится союзником, ибо понимает язык выгоды и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе. Самость старается не мешать оценивать риски, хотя и кривится от лозунга «Возлюби ближнего», желая оставить только «самого себя».

— Учитель, — юноша запрыгал на месте от нетерпения, — у меня вопрос…

— Это у меня вопрос к тебе, — успокоил взглядом Ученика старик, — но задам его я после эпилога, слушай. Душа взрослого воплощенного по мере удаления от Райских Врат (мелкие грешки, непрерывное вранье, подглядывание за купающейся соседкой, украденная в бакалейной лавке булка, пока продавец отвернулся, и прочие шалости, сопровождающие жизненный путь) тем не менее в любой момент может оказаться у входа в Эдем… Милостью Божьей. Она (Милость Его), спускаясь по телам, материализуется на физическом плане как «Вхождение во Христа» сознанием человека. А вот теперь мой вопрос: какова тема следующего урока и, позволю себе наглость задать еще один, определи место его проведения.

Ученик радостно улыбнулся, догадка осенила его безусое лицо.

— Вхождение во Христа, это будущий урок.

Учитель удовлетворенно кивнул.

— Ты определенно не глупее птенца орлицы, ну а место, где будем искать истину?

Ученику никогда не приходило в голову отказать Учителю, ни в чем, и это не удивительно, таковы роли. Всяк, внемлющий словам другого, во власти его. Не забывай об этом, даже если невзначай взялся задавать вопросы, имей мужество получить на них ответы, не схожие с задуманными твоими.

— Может быть, на вершине горы? — Юноша заискивающе посмотрел на Учителя. — Где распятый Иисус готовился к Вознесению.

— Нет, — коротко ответил старик.

— Тогда в пустыне, — молодой человек не собирался сдаваться, — где искушаемый дьяволом Иисус провел в изгнании сорок дней.

— Нет, — снова последовал отрицательный кивок.

— В роще! — воскликнул Ученик, подразумевая Гефсиманский сад. — Где Спаситель ожидал предательства своими апостолами.

— Снова мимо. — Учитель был непреклонен.

Юноша вернулся на край скалы, внизу бесшумно сверкала в лучах солнца, взошедшего над каньоном, лента реки, а над головой, в небесной сини, неподвижно застыли две птицы — орлица и орленок.

— Везде, — неожиданно произнес Ученик. — Ибо Христос здесь.

Он указал на сердце, а старик, смахнув трясущейся ладонью слезинку, еле слышно прошептал:

— Вот это правильный ответ.

О пользе еды и не только

Утренний моцион, плавно перешедший в философский дискурс на краю бездонного обрыва, безусловно, располагает, тем более если принять во внимание, что окончился в полдень, к неторопливому продолжению беседы, но уже за обеденным столом.

Учитель, известный ценитель не только словесных блюд, но и самых настоящих, предназначенных для употребления в пищу, сделал широкий жест, распахивая двери своего жилища, и перед Учеником открылась великолепная, приводящая в восторг не только глаза, но и желудок, картина накрытого к трапезе стола.

Если ваш покорный слуга начнет описание увиденного со слов «чего там только не было», то, скорее всего, он смертельно обидит радушного хозяина скудостью похвал, а посему там было все, чего угодно душе юноши, ползавшего полдня по горам, лесам, расщелинам и пескам. Заняв предложенное место, молодой человек едва сдерживал дрожащие от нетерпения руки, желающие хватать все подряд, и давал волю исключительно блуждающему по гастрономическому великолепию голодному взгляду.

Старик, намеренно выдержав долгую паузу, вознесшую до невообразимых высот аппетит Ученика, но при этом не позволив ему завалиться в голодный обморок, сказал:

— Пожалуй, мы можем позволить себе совместить урок с приемом пищи. Ты как?

Юноша, загипнотизированный дымящейся ножкой фазана, обсыпанной зернами спелого граната, активно закивал головой.

— Напомнишь тему? — улыбнулся Учитель.

— Вхождение во Христа, — с готовностью отозвался Ученик, нетерпеливо ерзая на своем месте.

— Тогда сразу к делу, пролог. — Старик уселся поудобнее. — Вхождение во Христа — обретение сознания не запрещающего, не отвергающего, не приемлющего что-либо, но принимающего все имеющееся в Мире Бога как необходимую, неотъемлемую данность, высшую справедливость и Божественную милость. Христосознание не противопоставляет носителя окружающим, не отделяет индивида от общества, оно растворяет Человека (Христа), но не в совокупном потоке сознания, а во всеобщей любви, пусть даже не принятой большинством.

Христос не видит врага, только друга, не видит злобы, только заблуждение, не видит других, как и себя, отдельно от Бога, только вместе.

Ученик, не отрывая взора от стола, закивал головой с утроенной частотой, на что Учитель, не обратив ни малейшего внимания, спокойно продолжил:

— Вхождение во Христа — технологически это отказ от Матрицы ментального тела, определяющей границы, связи и последовательности. «Кто без греха, пусть первым бросит в меня камень» — фраза внематричная для ментала, видно, что здесь Иисус работает из каузального тела (полное понимание причин, возможно, состоявшихся в иных воплощениях, приведших всех, подчеркиваю, всех участников текущего события к имеющему место следствию).

Собственное бедственное или, напротив, «сытое» положение будет восприниматься воплощенной душой как органичное пребывание в общей структуре Мира Бога, без унижения или возвышения над другими участниками бытия.

— Учитель, — не выдержал юноша, — давайте начнем трапезу.

— И урок. — Старик отломил от пышущей жаром лепешки ломоть и положил перед Учеником. — Сколько изделий из хлеба ведомы тебе, друг мой сердечный?