В конце зала был туалет. Сара вошла и огляделась. Допотопная сантехника, повсюду ржавые потеки. Раковины и унитазы выстроились в ряд, словно статуи острова Пасхи. Вода из прохудившейся трубы капала в лужицу, из которой рос сталагмит. Сара повернулась к выходу, но в последний момент заметила темный прямоугольник в углу. Там оказался проем в стене, за ним узкий проход, в конце – разбитая дверь. Что это – душевая? Чулан? Поперек двери были приколочены три доски, на них – табличка с полустершейся надписью «Опасно! На лестницу не входить!».
Лестница? В туалете? Она посветила фонарем в дыру. Там и в самом деле виднелись ступеньки, однако вели они не вниз, а наверх. Странно… С улицы она видела лишь три ряда окон, да и главная лестница закончилась на этом этаже.
Ну что ж – кто не рискует… Ступеньки выглядели ненамного опаснее тех, по которым она сюда поднималась. Пыль покрывала их ровным слоем – никаких следов. Что ж, значит, идем нехоженой тропой. Сара решительно оторвала доски и шагнула вперед.
Состояние ступенек она переоценила: уже шестая не выдержала, и правая нога провалилась сквозь гнилое дерево. Расщепленные края ободрали кожу, острая боль пронизала щиколотку. Сара ухватилась за перила, и они оторвались от стены. Фонарь упал и покатился по ступенькам. Мрак сгустился.
– Черт! – Она попыталась вытащить ногу, но доска не поддавалась. Сара поморщилась от боли и невольно вскрикнула. Приказав себе успокоиться, она прислушалась. Тишина вокруг была почти осязаемой, плотной, как ватное одеяло. Чуть слышные звуки лишь подчеркивали гнетущее безмолвие. Старый дом что-то бормотал, вздыхал, поскрипывал деревянными балками. Снаружи, с эстакады, доносился приглушенный шум движения. Где-то рядом мерно капала вода.
Позвать на помощь? Эббот вряд ли услышит – он двумя этажами ниже. А если и услышит, то наверняка не упустит своего, помогая высвободить ногу. Да и вообще не нужна ей помощь – сама справится, как справлялась всегда!
Нагнувшись, Сара ощупала край дыры. Острые щепки целились вниз, как миниатюрные копья. Она просунула руку дальше и стала их обламывать, постепенно расширяя отверстие. Несколько минут упорной работы – и ногу удалось вытащить.
Сара присела на ступеньку и осмотрела лодыжку. Кожа ободрана до крови, чулок превратился в лохмотья. Она попробовала опереться на пострадавшую ногу. Больно, но стоять можно. Стиснув зубы, она наклонилась за фонарем, который тускло мигал. Сара как следует встряхнула его, и лампочка разгорелась. Посветив сначала вниз, потом вверх, она стала подниматься дальше, тщательно пробуя каждую ступеньку перед тем, как перенести на нее свой вес.
Четвертый этаж был совсем без окон. Тусклый луч выхватил из кромешной тьмы обшарпанную деревянную мебель. Вдоль одной стены выстроились дубовые шкафы с выдвижными ящиками, вдоль другой – старинные письменные столы-конторки. На массивных дубовых столах в центре зала стояли какие-то непонятные громоздкие машины. Все покрывал толстый слой пыли, на котором изобиловали крысиные следы, но человеческих видно не было.
Обходя комнату, Сара не могла отделаться от странного чувства. Она первой вошла сюда за бог знает сколько лет. Судя по всему, этот этаж заброшен намного раньше остальных. Кто знает, есть ли на фабриках свои привидения?
Сара попыталась поднять крышку одной из конторок, однако та не поддавалась. Она нажала изо всех сил, и крышка, заскрежетав, немного отошла. Фонарь осветил узкую щель шириной в долю дюйма. Открывать дальше Сара не решилась. «Это все темнота, – подумала она. – Еще немного, и начнут чудиться монстры по углам».
Сара вышла на середину зала и стала рассматривать машины, стоящие на столах. Рычаги, кулачки, шестеренки… Странные механизмы. У каждого – рычажная клавиатура, как у старинной пишущей машинки: десять рядов по десять клавиш. Смахнув пыль с верхнего ряда, Сара увидела цифры – от нуля до девяти. Она попыталась нажать на одну из клавиш, но рычаг заклинило намертво.
Скорее всего это какие-то примитивные счетные машины. Сара была помешана на компьютерах, и такие вещи ее всегда интересовали. Первый комптометр Дорра появился в 1885 году, машина Берроуза – в 1911-м. Судя по внешнему виду, эти механизмы еще старше. Детали, похоже, сработаны вручную. Проверить в патентном бюро? Сара обошла машину в поисках марки изготовителя. Ничего.
Она вытерла пыль с остальных клавиш – там стояли символы стандартных арифметических действий, значки «<» и «>», и множество других, совсем ей неизвестных. Что значит, к примеру, «»? Или «Ш»? Или «‡» и «?»? Решив не ломать зря голову, она перешла к шкафам. Выдвижные ящики были пустыми, если не считать разрозненных листов бумаги, исписанных формулами. Ей попался на глаза заголовок: «Об эвентуальной бифуркации жестко связанных динамических ансамблей». Увлекательное, должно быть, сочинение…
Один из ящиков оказался запертым. Однако стоило дернуть посильнее, и трухлявое дерево начало поддаваться. Еще рывок, протестующий скрежет сломанного замка – и ящик выскочил наружу. В нем лежали две толстые папки. Тусклый свет с трудом позволял разобрать, что на них написано. Чернила были выцветшие, почерк старинный, витиеватый.
«Каталог» – значилось на меньшей папке. Сара положила ее на стол, открыла, держа фонарь в левой руке, и стала читать. «Оценка оптимальной стратегии закупки товаров с использованием симплициальных интегралов». «Метод ветвей и границ в проблеме единичного производства». «Об n-мерной структуре графов наследования по женской линии у ирокезов». «Применение функций Грина к теории кос в полузамкнутых сетях». «Динамические уравнения распространения идеонов».
Что это? Математические исследования? Не совсем. Тут присутствует и антропология, и экономика. Стало быть, прикладная математика. Какая странная мешанина, да и место странное! Даты напротив заголовков заканчивались 1892 годом. Самый ранний шедевр, принадлежавший некоему Джедедии Кроуфорду, носил название «Некоторые стохастические процессы с поглощающими барьерами». Год 1833-й. Сара провела лучом фонаря по рядам шкафов. Собрание трудов по математике за шестьдесят лет? Научный институт, спрятанный на четвертом этаже производственного здания?
Она вынула из ящика другую папку и с трудом разобрала название: «Техническое обслуживание и ремонт аналитических машин Бэббиджа».
Сара задумалась. Чарльз Бэббидж был профессором математики колледжа Святого Луки в Кембридже с 1828-го по 1839 год. Он описал вычислительный механизм нового типа, который намного превосходил простые устройства для сложения и вычитания, существовавшие в то время. Такая «аналитическая машина» могла бы сама, без участия человека, выполнять целую группу последовательных математических операций и даже выбирать необходимые действия в зависимости от предыдущих результатов. Запоминающее устройство предлагалось чисто механическое, с зубчатым барабаном и перфокартами, однако, по существу, Бэббидж придумал и описал первый цифровой компьютер. К сожалению, уровень технологии девятнадцатого века не позволил воплотить в жизнь его идеи. Машина так и осталась в проекте.
Что? У Сары екнуло сердце. Она посмотрела в темноту, где выстроились странные механизмы. В проекте?
Она положила папку на стол и принялась листать. Сборочные чертежи, рисунки, сноски с номерами деталей… Смахивает на кошмарные фантастические конструкции Рубба Голдберга. Но это определенно они, те самые машины, что стоят на столах! А вот и инструкции, написанные от руки тем же витиеватым спенсеровским почерком. Ладно, хватит, в темноте все равно не разобрать. Сара решила забрать находку с собой. Однако в последний момент, когда она закрывала папку, ее внимание привлекла запись на полях одного из рисунков:
«Использование электрической тяги. Обсуждал с братом Томасом в Мэнло-парке. Пока неосуществимо. Б. Куинн, 21 июля 1881 г.».
Сара подняла брови. Б. Куинн… Неужели тот самый? Ну и ну! Выходит, Карсон не просто случайный покупатель особняка Куинна? Похоже, они вели какие-то общие дела. И не только друг с другом, но и с Эдисоном! Во всяком случае, ей не приходил в голову никакой другой Томас из Мэнло-парка, с которым можно было в 1881 году обсуждать «электрическую тягу». Это уже кое-что. Идея «квартала Брейди Куинна» нравилась ей все больше. Куинн был местной знаменитостью, на «ты» с самим Эдисоном и вдобавок имел отношение к первым в мире компьютерам! Тут пахнет крупным открытием. Сара обвела взглядом помещение. Пол и столы заросли пылью, здесь много лет никого не было – десятки лет. Об этих машинах никто, кроме нее, не знает. А когда она купит здание, то и машины будут принадлежать ей!
