По лицу Гайтары – впрочем, это касалось всех Айз Седай, достаточно долго имевших дело с Единой Силой, – определить возраст было невозможно. На первый взгляд ей можно было дать не больше двадцати пяти лет, а то и меньше. Если приглядеться, начинало казаться, что ей лет сорок пять или пятьдесят, но годы пощадили ее редкую красоту. А присмотришься подольше – все снова меняется. Для знающих людей это гладкое, лишенное возраста лицо служило несомненным признаком Айз Седай. Остальных же, а таких было великое множество, привел бы в недоумение цвет ее волос. Убранные резными костяными гребнями локоны были белы как снег. В Башне шептались, что ей более трехсот лет, а это почтенный возраст даже для Айз Седай. Впрочем, говорить о возрасте сестер считалось крайней грубостью. Даже полноправная сестра не избежала бы наказания за подобный проступок, а простую послушницу или принятую немедленно отослали бы к наставнице послушниц за порцией розог. Но за мысли никто не наказывал.
И еще кое-что делало Гайтару женщиной необычной. Временами у нее случались Предсказания – она обладала талантом видеть то, что еще скрывалось за пеленой грядущего.
Это очень редкий дар, и он проявлялся лишь от случая к случаю. Но по слухам – а комнатки принятых всегда полнились сплетнями и пересудами, – за последние несколько месяцев у Гайтары было не одно и даже не два Предсказания. Некоторые заявляли, что именно благодаря одному из этих пророчеств армии заняли позиции под стенами города до прихода Айил. Но, понятное дело, никто из принятых не знал ничего наверняка. Возможно, знал кто-нибудь из сестер. Может быть. Даже когда факт, что у Гайтары было Предсказание, становился общеизвестным, порою никто, кроме Тамры, понятия не имел, в чем же оно заключалось. Глупо было надеяться, что у Гайтары случится Предсказание как раз в присутствии Морейн и Суан, однако Морейн все же надеялась. Впрочем, за те четыре часа, что прошли с тех пор, как она вместе с Суан сменила Тимэйл и Брендас в гостиной Амерлин, Гайтара только и делала, что сидела за столиком и писала письмо.
Внезапно Морейн пришло в голову, что четыре часа – слишком долгий срок, чтобы писать одно-единственное письмо, а ведь Гайтара до сих пор не исписала и половины страницы. Она просто сидела, держа в руке перо, зависшее над листом бумаги кремового цвета. Словно мысли Морейн каким-то образом коснулись ее, Гайтара взглянула на перо, издала негромкий раздраженный возглас и открутила стальную пробку с маленькой, покрытой красной глазурью бутылочки, в которой был спирт для удаления засохших чернил, – очевидно, уже далеко не в первый раз. Жидкость в бутылочке оказалась не менее черной, чем в резной стеклянной чернильнице с серебряной крышкой, стоявшей на столе. Кожаная папка с золотыми уголками, полная бумаг, лежала раскрытой перед Тамрой, и правительница, по всей видимости, внимательно их изучала. Однако Морейн не могла припомнить, чтобы видела, как Амерлин перевернула хотя бы листок. Лица двух Айз Седай оставались воплощением холодности и бесстрастия, но было ясно, что обе чем-то обеспокоены. Их беспокойство передалось и девушке. Лихорадочно думая, Морейн закусила нижнюю губу, но тут же вынуждена была прекратить это занятие, поскольку едва не зевнула. Прекратить закусывать губу, конечно, а не думать.
Видимо, было нечто такое, что не давало сегодня Амерлин и хранительнице летописей покоя. Морейн видела Тамру вчера в коридорах, и если девушке суждено было увидеть женщину, являвшуюся живым олицетворением уверенности, то это произошло именно вчера. Итак… Возьмем битву, кипевшую в течение последних трех дней. Если Гайтара действительно Предсказала эту битву и если у нее действительно были и другие Предсказания, то что же еще их тревожит? Гадать не было смысла, но порассуждать, возможно, стоило. Айил, захватившие мосты и ворвавшиеся в город? Маловероятно. В течение последних трех тысячелетий, когда на карте внезапно возникали целые государства, а потом так же внезапно исчезали в небытие, когда даже империю Артура Ястребиное Крыло навеки поглотил огонь и хаос, ни одной армии не удалось ни пробить брешь в стенах Тар Валона, ни опрокинуть его ворота. Впрочем, немногие пытались это сделать. Возможно, битва каким-то образом обернется катастрофой для других? И необходимо что-то предпринять, чтобы предотвратить эту катастрофу? В настоящее время из Айз Седай в Башне находились только Тамра и Гайтара, если только кто-нибудь не вернулся среди ночи. Говорили, что раненых солдат так много, что потребовались все сестры, обладавшие хотя бы малейшей способностью к Исцелению. Однако никто и не мог сказать прямо, что их направили на помощь раненым. Айз Седай не могут лгать, однако зачастую они изъясняются намеками и вполне способны намекнуть на то, чего нет в действительности. Сестры вправе использовать Силу и в качестве оружия, если им или их Стражам грозит опасность. Ни одна Айз Седай не принимала участия в битве со времен Троллоковых войн, когда они сражались против порождений Тени и армий приспешников Темного. Но возможно, Гайтара Предсказала, что эта самая катастрофа разразится, если Айз Седай не вступят в битву? Но тогда зачем ждать третьего дня? Могло ли Предсказание быть настолько подробным? Возможно, если бы сестры вступили в битву раньше, то тогда…
Уголком глаза Морейн заметила, что Суан улыбается ей. От этой улыбки и без того симпатичное личико Суан стало по-настоящему красивым, а ее ясные голубые глаза засияли. Она была на ладонь выше Морейн, – Морейн давно научилась справляться с раздражением, которое когда-то чувствовала из-за того, что практически все окружающие женщины выше ее, но так и не смогла ничего поделать с привычкой замечать рост других, – и у нее была почти такая же светлая кожа. Суан носила платье принятой со спокойной уверенностью, которая так и осталась для Морейн неподвластной. Платья с высоким воротом были чистейшего белого цвета, не считая каймы на подоле и манжетах, перекликающейся по цвету с полосатым палантином Амерлин. Морейн никак не могла понять, как все эти сестры из Белой Айя терпят такое – все время ходить в белом, будто бы постоянно носишь траур. Когда она была послушницей, самым трудным для нее было день за днем одеваться в белое. Ну, если не считать необходимости обуздывать свой нрав, чему пришлось упорно учиться. Благодаря характеру Морейн и по сию пору время от времени попадала во всякие переплеты, но уже не так часто, как в первый год своего пребывания в Башне.
– Когда узнаем, тогда и узнаем, – шепнула ей Суан, быстро взглянув на Тамру с Гайтарой.
Ни та ни другая не шелохнулись. Перо Гайтары снова зависло над страницей, и на нем опять высыхали чернила.
Морейн не удержалась и улыбнулась в ответ. Суан обладала удивительной способностью заставлять ее улыбаться, когда самой Морейн хотелось хмуриться, и смеяться, когда хотелось плакать. Улыбка превратилась в зевок, и Морейн поспешно посмотрела, не заметили ли этого Амерлин и хранительница летописей. Но те по-прежнему были поглощены собственными мыслями. Переведя взгляд обратно, Морейн увидела, что Суан тоже прикрывает рукой рот, сердито глядя поверх ладони. Морейн с трудом удержалась, чтобы не захихикать.
Вначале ее удивляло, что они с Суан подружились, но среди послушниц и принятых близкими подругами становились девушки либо очень похожие, либо очень разные. В некотором отношении они с Суан были похожи. Обе – сироты: их матери умерли, когда девочки были еще маленькими, а их отцы оставили этот мир после того, как дочери покинули родной дом. Они обе родились с искрой дара, что было необычно. Рано или поздно девушки все равно начали бы направлять Силу, независимо от того, стали бы они этому учиться или нет. Кроме того, далеко не каждая женщина способна этому научиться.
Дальше начинались различия. Они относились к тем временам, когда девочки еще не оказались в Тар Валоне. Причем дело было не только в том, что Суан родилась в бедной семье, а Морейн – в весьма состоятельной. В Кайриэне Айз Седай были в почете, и в честь Морейн в Солнечном дворце устроили пышный бал, чтобы отпраздновать ее отбытие в Белую Башню. В Тире же способность направлять Силу была объявлена вне закона, и Айз Седай не пользовались популярностью. Суан посадили на корабль, отправляющийся вверх по реке к Тар Валону в тот же день, когда одна из сестер обнаружила, что девочку можно научить направлять Силу. Различий было очень много, но, впрочем, ни одно из них для подруг не значило ничего. Помимо всего прочего, Суан пришла в Башню, уже умея полностью контролировать свои эмоции. К тому же она моментально решала всевозможные загадки, чем Морейн похвастаться не могла. Суан терпеть не могла лошадей, которых Морейн любила всей душой. И то, как быстро подруга схватывала все новое, очень изумляло Морейн.
