– А ты чего такой веселый? Я смотрю, ты неплохо порезвился, девке зачем голову оторвал?

– Фарат жизней насосался, ну и прокачал через меня кучу позитивных эмоций. А с головой случайно вышло, я из тьмы бил навскидку, разрывная ей в шею и угодила. Удачно вышло.

«Ага, вали все на меня», – мгновенно среагировал джинн.

«Засохни, с тобой потом поговорю», – послал его Игнат.

– Сколько вообще уцелело? – поинтересовался Демидов, пересчитывая противников.

Пять дружинников и обе магички – похоже, Кира добила ту троицу, что Игнат зацепил в самом начале, ну и добавила еще пару, которые были к ним ближе всего. Выжженный круг впечатляющим вышел: метров семь в диаметре. Ну и скунс, который якобы секретарь князя, уцелел. Сидел такой несчастный за колесом и нервно пялился на веселого егеря.

– Ну-ка, двигай сюда, Павел Иванович.

– Не пойду, – замотал тот головой.

– А чего ты меня так испугался? – удивился Игнат. – Может, потому, что ты меня убить хотел? Да я не злопамятный, я тебя, тварь, просто наизнанку выверну. А ну, падла, говори, зачем вы сюда приперлись? Сомневаюсь, что такую падаль, как ты, волнует наличие в этих глухих краях разбушевавшейся нежити. Иди сюда, говорю, не заставляй за тобой ходить.

Трегубов на едва держащих ногах медленно приблизился, у него странно подрагивало лицо, словно судорога проходила.

– Зачем вы сюда явились? – спросил егерь и обнаружил, что веселость схлынула и его голос вновь звучит жестко.

– Я же сказал вам, уничтожить нежить, – замямлил секретарь.

– Не хочешь по-хорошему? – процедил Демидов. – Значит, будет по-плохому.

Он толкнул Трегубова к капоту мобиля, тот уперся руками, а Игнат деловито начал его обыскивать. На землю полетел инкрустированный золотом небольшой пистолет, которого тот даже не достал, запасной магазин, все пули из чистого железа, но без рун. Затем кошелек, потом какая-то бумага с печатью, еще одна – и, наконец, кулон на золотой цепочке в виде головы какой-то твари. Демидов покрутил его в руках и кинул Басаргиной.

– Это ментальный амулет?

Магичка покрутила тот в руках, прислушалась и кивнула.

– Он самый, довольно сильный, сделан добротно, и не одноразовый, можно подпитывать. Так что потом себе возьмешь. А то опять будет, как сегодня ночью.

– Мне не пригодится: Фарат себя плохо рядом с такими вещами ведет, может взбунтоваться. Присмотри за этими, – мотнул егерь головой в сторону пленников.

– Ничего они не сделают, работай.

– Фарат, ну-ка покопайся у этого хмыря в мозгу, – приказал Демидов вслух, причем сделал это специально, дабы напугать остальных. – В принципе, делай что хочешь, мне нужна информация, и если после этого он будет только под себя ходить, мне плевать, все равно повешу тварь.

Павел Иванович рухнул на колени, заливаясь слезами и соплями.

– Пощади, все расскажу, – бормотал он.

Но его Демидов щадить как раз не собирался. Фарат материализовался в виде какой-то особенно жуткой твари, в которой Видок все же узнал Шайтана, или боевую ипостась народа ОР. Все присутствующие вздрогнули, кроме Киры: та уже давно привыкла к фокусам джинна. Мгновение, и Фарат вошел в тело секретаря, взяв его под полный контроль. Встав, он прошелся на руках, затем сделал сальто назад, правда, плюхнулся на задницу. Короче, джинн развлекался, как мог.

– Давай к делу, – приказал Игнат.

Прошло минут пять, лицо замершего сановника несколько раз меняло цвет – то красное, то синее. Демидов же не чувствовал никакого дискомфорта: раньше держать приоткрытым кокон было проблемой, а теперь он даже забыл, что тот есть, джинн стал полностью самостоятельной личностью – да, привязанной к своей темнице, но за рамки он не выходил.

– Надо бы тебе кокон укрепить. Как возможность появится, хоть немного, – заметила Кира, – много воли твой попутчик забрал.

– Потом, – отмахнулся Игнат.

Именно в этот момент Фарат выбрался наружу и, послав Кире воздушный поцелуй, растаял в воздухе.

«Ну, показывай».

…Секретарь в каком-то подземелье, настоящее, с каменными стенами из крупных булыжников, под потолком тускло горят магические лампы, в камере на дыбе висит человек. Игнат знает его: это торговец из деревни, в которой они находятся, егерь жил у него неделю, и тот выступал заказчиком на нелюдь. Его тело изранено, пальцы расплющены, он уже не орет, а хрипит.

– Нежить в Озерном всех убила! Нежить! Нежить! Я правду говорю, вернулся, а там все мертвые, и голос в голове, голос-с-с-с…

Секретарь развернулся и уставился на палача.

– Выпытай все, что касается нежити, что за голос. Я хочу знать, что там завелось.

Палач с почтением кивнул, и секретарь покинул камеру…

Новая сцена.

…– Князь стар и немощен, – заявил мужчина лет сорока пяти. – Мой дед впал в маразм, одна война с Орежем чего стоит, мы ее не потянем, слишком силен противник, и слишком неудобно мы расположены по отношению к его союзнику, если Дарское княжество не забудет клятвы и ударит, мы не сможем его сдержать. Деду пора на покой…

Новая сцена.

…– Ты раздобудешь мне эту нежить, – приказал наследник княжеского престола, глядя прямо на секретаря. – Дед выжил из ума, окружил себя наемниками, он никого не слушает, все мысли о подготовке к войне, уже подняты дворянские дружины, со дня на день он начнет войну.

– Ваше высочество, но что мы можем сделать? – с почтением, но без раболепства поинтересовался Трегубов.

– Ты много лет был для меня наставником, Павел, – тихо произнес княжич. – Эта нежить очень могущественна, она может создавать идеальных рабов, живучих и отлично владеющих навыками, полученными при жизни. Некроманты веками пытались создать подобного слугу, а нежить делает это играючи, вернее не эту, а ту, которую она создаст из магички. Сейчас мы на грани войны, и не только Полесское с Орежским княжеством, но возможно нас ждет нечто более масштабное: все соседи Белогорска готовы обрушить на него полки – не сегодня, так завтра, – слишком богаты, слишком часто суют они свой нос куда не надо, диктуя всем свою волю.

– Княже, но союз с нежитью? – возразил секретарь, в его голосе было огромное сомнение. – От нас ведь все отвернутся. Да все соседи двинут полки против нас, как только пройдет слух, что мы пошли на такое.

– Не надо думать обо мне так плохо, – улыбнулся мужчина. – Ты, Павел Иванович, знаешь меня сорок лет, я никогда не совершал необдуманных поступков. Нежить останется нежитью, просто будет следовать нашим приказам, – я знаю, можно с ней договориться, мы будем возить ее по землям соседей, а что они там будут творить после этого, меня мало волнует. Пора Полесскому княжеству занять более значимое место среди остальных. И начнем мы с ослабленных войной орежцев. А теперь иди, я приставил к тебе специального человека, он знает, как поймать тварь…

– Давай следующую сцену, – приказал Игнат.

…Лесная дорога, в мобиле четверо, дружинник за рулем, магичка, которая сейчас лежит без головы, секретарь и человек в черном длинном кожаном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза.

– Слушайте внимательно, – произнес он, – у нас есть несколько часов, пока тьма не пробудит кукловода. Вы едете прямо к поселку, я же пойду туда один другой дорогой через лес, напрямик. В развалины не заходите, я все обследую, намечу план, и тогда уже будем действовать. Вам все ясно?

Все согласно закивали – похоже, незнакомец в черном пользовался непререкаемым авторитетом, от него веяло уверенностью и силой. Внедорожник остановился, и гость, распахнув дверь, выпрыгнул наружу, а караван из трех мобилей поехал дальше…

«На этом все, – сообщил Фарат. – Будь осторожен с этим черным, он опасен».

– Кира, внимание, тут есть еще один, скорее всего, наемник, одет в черный кожаный плащ, отделился от них заранее – похоже, мой спутник его видеть не может. Судя по увиденному, он тут самый главный, его авторитет абсолютен даже для этой падали. – Демидов несильно пнул носком сапога в брюхо валяющегося у его ног секретаря.