– Это уже мои проблемы.

– Я серьезно! Надеюсь, ты не собираешься грабить банк?

Клаус как-то странно посмотрел на Егора:

– Вы серьезно считаете, что я какой-то бандит? – приподнял бровь он.

– Нет, конечно, нет! Но достать столько денег за один день просто нереально! Постой, мы?

– Да, старуха тоже спрашивала меня про банк. И знаешь, я уже подумываю, что это не такая плохая идея.

У Егора расширились глаза от страха. Клаус рассмеялся.

– Шучу я, шучу! Расслабься – он приобнял Егора за плечи и тот напрягся еще больше, но уже не из-за страха, что Клаус решиться на криминал.

Обратно они решили поехать на автобусе, чтобы сэкономить время. Стрелки часов перевалили за семь часов вечера, и Егор беспокоился, что они могут не успеть до закрытия магазина электроники. Клаус настаивал, что телефон нужен ему уже сегодня.

Эта недолгая прогулка вдвоем с Егором отвлекла Клауса от одолевавших его мыслей. Он почувствовал ту легкость, непринужденность, которую не ощущал уже несколько лет. Как бы странно не завязалось знакомство парней, но сейчас в голову Клауса закрадывались мысли, что Егора он мог бы даже назвать кем-то похожим на друга. Он мало о ком мог так сказать.

Да, у него был Байсал Фазли – его учитель и наставник. Он знал его практически всю жизнь. Когда Клаус подрос, то их отношения стали более доверительными и свободными. Он с натяжкой мог назвать учителя своим другом в силу разницы в возрасте. Он больше походил на отца или очень старшего брата.

Была еще девушка, с которой Клаус проводил много времени после того, как вернулся в замок. Принцу только-только исполнилось двенадцать лет, а по закону в этом возрасте отпрысков знатного рода приобщали к дворцовой жизни. Учили обращаться с рабами, завязывать полезные знакомства, постигать науку дворцовых интриг и зарабатывать репутацию.

Для Клауса все это было сложнее, чем для детей, которые с рождения наблюдали за родителями, гостями поместья. Все они росли в подобающей для будущих аристократов среде, а не в лачуге на окраине страны, где ближайшие соседи жили примерно в двадцати километрах.

В этот сложный для одичалого ребенка период, несмотря на то, что учитель обучил его всему, что нужно знать придворному, но теория и практика – разные вещи, принц и познакомился с Алалой Анкер. Девочка была старше его на два года и младшей из трех сестер. Она была скромной и тихой. Позже Клаус узнал, что ее отстраненность была обусловлена страхом несоответствия старшим сестрам. Ее всегда сравнивали с ними, что выработало в девочке жуткую неуверенность в себе.

Наверное, именно ее неуверенность в себе и дикий страх толпы Клауса их и сблизили. Они вместе ходили на занятия по танцам, вместе читали книги, вместе тихо сидели в самом углу на банкетах. Клаус был принцем, но в Исоробии наследникам присваивался титул только в восемнадцать лет. До тех пор он был обычным высокородным ребенком, как и все, кто с родителями, нянями или другими дальними родственниками приезжали в город-крепость, так называли Анатодом, потому что в нем было все для комфортной жизни тех, кто обладал властью и деньгами. В этом городе жили только высокородные, среднеродные и рабы, которые выполняли всю работу простого народа. В основном это были королевские рабы, но если какой-то высокородный господин хотел открыть гостиницу, публичный дом, магазин или любое другое заведение, то, с разрешения короля, открывал свой бизнес. В частном заведении работали уже рабы владельца.

К сожалению, когда Клаусу исполнилось четырнадцать, а Алале шестнадцать, она покинула Анатодом и вернулась в семейное поместье. Дети были обязаны жить в столице до пятнадцати лет, а дальше уже по желанию их родителей могли вернуться домой или отправиться в любое другое место. Многие оставались в Анатодоме, основывали бизнес, подыскивали выгодную пару или просто развлекались, просаживая родительское золото.

Почти два года Клаус чувствовал себя одиноко. Да, он привык к дворцовой жизни и прекрасно умел держаться в обществе тех, кто заранее пытались выстроить доверительные отношения с наследником престола, но все они были поверхностны и вызывали у принца только отвращение, как и все связанное с высокородными.

Еще один человек, которого он мог назвать другом, был его двоюродный брат. Авгу́ст. Он был на десять лет старше Клауса, но при этом общался с ним на равных. Он научил его пить крепкий алкоголь, играть в карточные игры и впервые отвел невинного принца в публичный дом. У Августа был младший брат, с которым Клаус ссорился из-за внимания кузена. Он вечно увязывался за братом и встревал в их с Клаусом разговоры. Принц видел, что Абель всеми силами старался разделить сводных братьев, но Августа это как будто не волновало. Он продолжал наведываться к принцу поздними ночами, болтать о ерунде, пить вино и зачастую засыпал с ним в одной постели изрядно напившись.

Иногда они сбегали из дворца, чтобы посетить публичный дом или поиграть в азартные игры в закоулках баров, где ушлые среднеродные предприниматели устраивали различные игрища, бои или представления на деньги и услуги, которые могли оказать им только высокородные молодые глупцы, ищущие приключений.

Клаус не очень любил подобные вылазки, но не мог отказать Августу, потому что с ним он не чувствовал себя одиноким. Ну и что, что ему приходилось просаживать карманные деньги на проституток, к которым ему даже прикоснуться было противно. После первого опыта, Клаус только делал вид, что покупал девушек для развлечения, а на самом деле просто отсиживался в их комнате столько времени, сколько хватило бы на несколько заходов. Чаще всего рабыни расстраивались, что он так и не воспользовался их услугами, некоторые были удивлены и благодарны, но сама суть, что они это делают не по своей воле, была противна Клаусу. Как бы ему не хотелось удовлетворить свои мужские потребности, он их подавлял, не желая брать женщину, которая обязана делать то, что он хочет, не имея возможности другого выбора.

К великой печали Клауса, в день его совершеннолетия и присвоения статуса наследного принца, ему сообщили (точнее не ему, а его дяде, а он просто услышал), что принц Август погиб в бою. Его тело настолько обезображено, что узнать удалось только по части черной татуировки в виде солнца на его виске (татуировки луны и солнца делали только прямым наследникам короля, остальным же членам семьи доставалась одна). Это был худший день в жизни Клауса, но больше всего его поразила победная улыбка на лице родного брата Августа. Он так и не узнал, чему так радовался Абель, но с тех пор в нем выработалась жуткая неприязнь к брату.

И вот, спустя почти два года после гибели Августа, Клаус вновь почувствовал, что не одинок. Он посмотрел на сидящего рядом в вагоне метро Егора, улыбнулся своим мыслям и взъерошил ему волосы, за что получил изумленный взгляд в ответ, но только покачал головой и откинулся на спинку кресла.

В магазин электроники молодые люди вошли в половине девятого вечера. Выбор модели телефона Клаус полностью доверил Егоры.

– Мне главное, чтобы он звонил, отправлял смс и имел выход в интернет. – Перечислил требования Клаус.

Егор долго ходил у витрин с мобильными телефонами и дотошно выяснял что-то у консультанта, пока его выбор не пал на относительно недорогой аппарат с небольшим дисплеем и тонким корпусом. Клаус подержал его в руках, удовлетворенно заметил, что он легко поместится в карман узких брюк, и дал свое согласие.

Пока Клаус оформлял покупку, телефон Егора зазвонил. Это была Клара.

– Добрый вечер, Клара. Что-то случилось?

– Да. Где пропадает твой братец? – послышался недовольный голос начальницы.

– Он рядом, передать ему трубку?

– Нет, скажи, что я жду его в течение тридцати минут на рабочем месте. И пусть обзаведется собственным телефоном.

– Как раз этим мы сейчас и занимаемся.

– Рада это слышать. Как закончит пусть немедленно берет такси и едет сюда. Я все оплачу. – Она дала отбой.

– Кто звонил? – спросил довольный Клаус, убирая в карман новый телефон и протягивая коробку от него Егору.