Папа был очень удивлён, но мы не дали ему возможности рассердиться и рассмешили его, показав ему брошь, которую он сам изготовил на заказ и продал три года назад. Папа смеялся вместе с нами, он был обезоружен.
Он же искал нас по одной единственной причине. Хотел подготовить к тому, что наша семья получила приглашение Его Величества Людовика XIV на бал, который будет проходить в Версале уже через три недели, то есть в канун моего дня рождения.
Балы во дворце Его Величества Короля Франции проводились часто. Сам король Людовик XIV открывал бал танцем с королевой, а затем танцевал со своей фавориткой мадам Антуанеттой Д'Эрвье.
Я просто растерялась и обрадовалась одновременно. Растерялась от неожиданности такого счастья, а обрадовалась от того, что увижу самого Короля Франции.
Он вообще был скуп на эмоции, хотя, если дело касалось изготовления изделий из золота и драгоценных камней, тут были эмоции. Анри уже бывал на балах, поэтому особого восторга не выказал. Я же, по природе своей эмоциональная, прыгала на одной ножке от удовольствия и хлопала в ладоши, как маленький ребёнок. Мама и Папа были в умилении.
Начались приготовления к балу. Были изготовлены несколько эскизов бальных платьев на выбор: для Мама и для меня. Мы с мама очень тщательно подошли к вопросу, изучив все тонкости последней моды.
***
В 1661 году Людовик XIV основал Королевскую академию музыки и танца, фактически – первое в мире хореографическое училище. С этого времени хореография официально была признана искусством, а за ее развитием должны были следить 13 ведущих танцмейстеров, собранные под крышей Академии и призванные блюсти и совершенствовать танцевальные традиции.
С появлением Академии произошло окончательное разграничение сценического танца (собственно, балета) и так называемого «салонного», т.е. того, что сейчас мы называем бальным. В начале правления Людовика XIV существенной разницы между ними не было. И здесь, и там главными оставались изысканность движений и гармония танцевальных форм, правда, по сравнению с прежними временами танцы стали более оживленными и менее жеманными.
По-прежнему большое значение уделялось приветственным поклонам. А главное, мы должны были очень точно следовать правилам этикета, который был введён королём Людовиком XIV.
Слово «Этикет» появилось при короле Людовике ХIV во Франции. На одном из приёмов короля всем приглашённым были вручены карточки с правилами поведения, которые должны соблюдать гости. Эти карточки назвали «этикетками». Отсюда и произошло понятие «этикет» – воспитанность, хорошие манеры, умение вести себя в обществе.
***
Папа и Мама сделали всё возможное и невозможное, чтобы их дочь Анна выглядела достойно на этом своём первом в жизни королевском балу. Парики для женщин уже выходили из моды, поэтому было решено мои рыжие волосы уложить в пышную причёску, повторив рисунок парика, украсив волосы бриллиантовыми заколками, которые придумал и изготовил сам Анри.
И этот день настал!
Мы прибыли в Версаль, точно в указанное время, в карете, запряжённой четвёркой лучших лошадей.
Восторгам не было предела…. Я, то и дело обращала свой взор к Мама, чтобы она слегка успокоила мои эмоции, которых было через край!
Главное началось!!!
Король и Королева величаво, с королевским достоинством обходят гостей, прибывших на бал.
Церемониймейстер представляет Принцев крови, герцогов, придворных дам и кавалеров. Наконец, очередь доходит до нас.
Он громко и отчётливо представляет наше семейство.
Его голос звучит для меня, как музыка.
– Николя де Нёвиль маркиз де Вильруа, – поклон папа,
– Миледи Беатрис де Нёвиль, маркиза де Вильруа, де Шанте, – реверанс мама,
– Анри де Нёвиль, виконт де Вильруа де Шанте, – поклон Анри.
– Леди Анна де Нёвиль, дочь маркиза де Вильруа де Шанте, – мой глубокий реверанс.
– Дочь маркиза де Вильруа? – негромко говорит Король. Все почтительно замирают. – Какой роскошный у Вас парик, Леди Анна, – спустя паузу, продолжает Король, – Только почему он такого цвета? Он напоминает нам…
И тут я не выдерживаю… и от гордости, что со мной говорит сам Король-Солнце, я, чуть дрожащим от волнения голосом, говорю: "Это – не парик, Ваше Величество… это мои собственные волосы такого чудесного золотого цвета».
Музыканты, игравшие что-то очень тихо, замолчали разом, словно их всех накрыло фалдами фрака Господина Люлли, из-под которого, стала не слышна музыка.
Придворные перестали шушукаться, а мои мама и папа побледнели и стали похожи на две статуи из белого мрамора в саду Его Величества. Первым пришёл в себя мой папа. Он поклонился ещё раз, и тихо стал говорить Королю, что его прапрабабушка имела от рождения такой цвет волос, и Анне по наследству от неё достался такой золотистый отлив на светло-каштановых волосах его дочери. Но, Король не слушал Папа. Он очень внимательно смотрел мне в лицо.
– Кого же нам напоминает ваше лицо, Леди Анна? – ещё раз задумчиво спросил Король, обращаясь к самому себе.
Затем, чуть наклонив голову, двинулся дальше…
Длинная разноцветная лента, состоявшая из придворных дам и кавалеров, почтительно устремилась за ним.
Родители едва держались на ногах. Одна я была горда и высоко держала свою бесстрашную голову, на которой, золотым пламенем сверкали бриллиантовые украшения в роскошной рыжей массе волос, уложенных на манер моды того времени.
Со мной говорил сам Король-Солнце!
Уже одного этого было достаточно для гордости!
После того, как Король, Королева и их свита с придворными удалилась, мы с Анри и родителями остались в зале одни. Если не считать, приотставшую от этой толпы, изысканно одетую женщину, с бледным, словно китайский фарфор, лицом.
Она была очень хороша собой! Я, словно заворожённая её красотой, не могла оторвать от неё своего взгляда. Она же, в свою очередь, очень внимательно смотрела на меня своими яркими зелёными глазами. Роскошная шляпа, украшенная драгоценными камнями, чуть скрывала пышные рыжие волосы, которые были уложены в очень красивую причёску.
– Леди Анна, – промолвила женщина, зал отозвался колокольчиком её голоса. – Давайте знакомиться. Антуанетта Д 'Эрвье, Маркиза де Валуа, де Плесси де Бельер. Она протянула мне свою руку. Тихонько звякнули золотые браслеты. Я оглянулась на мама. Она стояла позади меня и была белее первого снега. Неуверенно, кончиками пальцев, осторожно дотронулась до протянутой мне руки.
– Bonjour, Madame. – чуть растерянно поздоровалась я.
– Как Вы хороши, маленькая Леди Анна де Нёвиль. Рада с Вами познакомиться. Приезжайте ко мне в гости. Поболтаем. Дайте знать, когда будете в Париже. Я пришлю карету, – сказала она так, будто мы были с ней давно знакомы, и я уже согласилась приехать в гости. Я не могла проронить ни слова. Всё происходило, как во сне.
Когда я очнулась, Мадам уже не было, зато Анри, трогал меня за кружевные крылышки моего нового бального платья и был возбуждён, как никогда прежде.
– Знаешь кто это? – шёпотом спрашивал он, наклонившись к моему уху, почти вплотную, – это фаворитка Его Величества. Очень красивая. И глаза, такие же зелёные, как у тебя. И волосы, такие же золотые, как у тебя, и вообще… вы очень похожи, – горячо шептал он мне. Мама и папа стояли в стороне от нас и тихо разговаривали. Мне показалось, что они были чем-то озабочены, но как только мы с Анри подошли ближе, они тотчас решительно позвали нас к выходу. Папа сказал, что нам нужно удалиться, и как можно быстрее.
Боже мой, столько сборов, волнений, ночей без сна, примерок платьев, изготовление украшений по собственным эскизам, укладка непослушных кудрей в красивую взрослую причёску… И уйти? Никогда!
А как же первый танец с самым красивым кавалером?
И танцы, которые я разучивала специально для этого, первого в моей жизни, бала?
Это мой первый взрослый бал, да ещё в Версале, да ещё по Приглашению Его Величества Короля-Солнце!!!
