– Полковник-командир Георгий, – тут же обратился Данте, – распорядитесь этих горожан увести в безопасное место, а этих мразей заприте в самом вонючем карцере.
– Не думаю, что это хорошая идея, «Палач». Они всё же слуги Канцлера, пусть и превысившие свои полномочия.
– Ладно, поступайте, как знаете, только обеспечьте безопасность гражданских, – как только полковник кивнул и начал раздавать команды коммандер обратил взгляд на Киберария. – Андронник, ты спас меня, я безмерно благодарен тебе.
– Благодарю, – безжизненно пробряцал электронно-металлической гортанью примас-искупитель. – Я просто просчитал, что твоя смерть – это самый худший вариант развития событий, а значит, оставить тебя живых это приоритетная задача.
– Спасибо, спасибо тебе, – с трепетанием продолжает коммандер.
– Ты что же творишь!? – раздалось со стороны по ярости в тембре и голосу Данте узнаёт своего брата, который спустился в составе всего отряда. – Мы из-за твоей бесхребетности и сердоболия могли погибнуть. Ты мог погибнуть брат!
– Моей бесхребетности!?
– Да! А как ещё назвать то, что ты решился вступиться за этих оборванцев!? Это война, тут наши люди умирают, а ты за скот врага цепляешься!
– Брат, они такие же, как мы, пойми это. Да, они ошиблись, выбрав Прованскую Республику и безумную свободу своего государства, да, они готовы гнать нас, но они не подняли на нас оружия, они живут мирной жизнью и не идут воевать. Они – нищие и голодные, да и когда-то и мы были такими. Пойми, Яго, это простые люди, жертвы алчности правящих кругов и они заслуживают снисхождения. Лучше обрати клинок против того у кого есть оружие металла или мысли, кто повинен в преступлении явном…
– … нежели против беззащитного и слабого, на которого клевещут, ибо направив меч на вторых ничего кроме бесчестия не заслужишь, – закончил фразу брат. – Я помню слова из клятвы «Палача». Но это…!
– Уменьшите децибелы крика, вы оба, – призывает к спокойствию Андронник, перебив Яго, и указывает тонкими пальцами в сторону холмищ. – Лучше взгляните и узрите силу прогресса.
Рисунок 4. Особые имперские подразделения. Войска Рейха использовали при наступлении не только обычных стрелков, мотопехоту или Ордена, но и особые гвардейские части. Облачённые в разную униформу они выполняли разные задачи. Одним была отведена роль особого прорыва на важнейшем участке фронта, другие выполняли разведывательно-диверсионные операции, другим же был поручен штурм важных объектов, иные занимались химическим отравлением укреплённых позиций. Именно слаживание гвардейских частей, обычных войсковых подразделением и сокрушительной огневой мощи позволяло в кратчайшие сроки достигать победы.
Грузные сиренево-серые, отлитые свинцом облака разверзлись и самый настоящий воздушный исполин спустился из поднебесья. Огромный воздушный корабль, размером с авианосец, явился сверху, демонстрируя технологическое превосходство Рейха. Длинный вытянутый корпус покрашен в краски цвета ночи, на палубе которого уставлено всё орудиями, защищающими одну башенную постройку, его борта венчают восемь колоссальных реактивных двигателей и девятый где-то на корме. Величественный корабль появился не один, а в окружении роя обтекаемых штурмовиков и истребителей, которые мигом отогнали авиацию противника.
– Похоже, зря мы ПВО ликвидировали, – сказал Яго. – Только время потеряли.
– Нет, не зря. Средства ПВО бы превратили в кучу железа летающий ударный крейсер. Единственный в своём роде, между прочем, – пояснил Андронник.
Отдельные участки плоского днища корабля разверзлись, приковав внимание к себе и на артиллерию на холме хлынул самый настоящий дождь из бомб, похожих на медные ядра.
– Электромагнитные… похоже у артиллерии энергополя, – присмотревшись, проговорил Андронник.
Как только силовые поля деактивировались, ливень из ракет и снарядов залил два холма, чьи вершины в мгновение ока сгинули в приливе огня, поднявшись в небо разгорячённой землёй. Артиллерия теперь точно уж не сможет ответить и замолчала навсегда, обрекая войска в Фильфранше на мучительную и скорую гибель.
– Почему Первоначальный Крестоносец не вступил в бой ранее? – спросил Данте.
– Воздушный крейсер «Солнце» слишком много потребляет топлива и его хватает только на выполнение буквально пары задач, – ответил Киберарий. – Все понимают, что от восточных имперских войск зависит продуктивность наступления, и судьба половины части Ниццы.
Картина поистине грандиозная – воздушный корабль, зависший в поднебесье вознесённый над полем боя как ангел возмездья. Он заливает штормом неукротимого огня холмы до полного их очищения, озарив местность ярким синением и кажется, что никто не сможет выжить в таком аду.
Со стороны хлопот лопастей стал настойчивее, и Данте пришлось обернуться, чтобы не пропустить посадку машины, которая через несколько мгновений показалась из-за домов и села рядом. Довольно старый, приспособленный для войны, небольшой вертолёт, покрашенный в тёмно-синие тона, с одним орудием под дном.
– Лейтенант-коммандер Данте! – закричал офицер в чёрном пальто из ткани до колен, выбежавший из вертолёта, с двумя золотыми полосами на рукаве. – Коммандер! – понёсся он через половину набережной к парню.
– Подполковник, чем обязан?!
– Ко-ко-коммандер, – тяжело выдыхая, запыхавшись, заговорил черноволосый короткостриженый среднего телосложения мужчина, как только добежал до «Палача». – Данте, у вас новая задача.
– Какая, господин? И объясните ситуацию.
– Наши войска наткнулись на укреплённый район почти у самого центра города. Он растянулся по бульварам Дюбошаж, Виктора Гюго и уткнулся в бульвар Франсуа Гросо. Первоначальный Крестоносец, господин Бонифаций Торн, хочет покончить с командованием противника, превратить оборону в импотентное сопротивление, и заставить врага отступить.
– И что же вы делаете для этого?
– Мы собираем сводный штурмовой полк, который закинем за линию укреплённого района. У него одна задача – пленить командиров и занять Нис-Виль, пока отряд Ордена «Алмазный Щит» при поддержке тяжёлой пехоты прикуют внимание основных сил на себя и попытаются пробиться к нам.
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы взяли двух бойцов с собой и отправились с сами на штурм. Бонифаций Торн сказал, что вы один из тех, кто подойдёт для исполнения такой миссии, – приумолк подполковник и тут же, пытаясь воззвать к долгу, требовательно выговорил. – Коммандер, от этого зависит успех операции «Запад», равно как и судьба этого города. Я думаю, вы спасёте ещё до черта жизней обычных солдат или всё же дадите им умереть прежде, чем они прорвутся через укрепрайон?
– А вы не боитесь попасть туда… вы же старший офицер…
– Я – командир мотострелкового батальона, – гордо ответил мужчина. – Это мой долг – быть на самом острие наступления. Так что насчёт вас? Вы готовы рискнуть жизнью ради Него и посланника Его на земле?
Данте тяжело выдохнул, понимая, что если он откажется, то падёт в немилость и командиров, и Канцлера, что сродни забвению. Он почувствовал, как на плече оказалась ладонь, и услышал грубоватый, но полный рвения, голос:
– Брат, я с тобой, хоть в самый ад. Я передам Сантану всю необходимую информацию, чтобы он принял командование.
Тут же он был поддержан другим союзником, только его речь отдаёт холодом и металлическим перезвоном:
– Да, лейтенант-коммандер, я тоже помогу тебе. В эскадроне есть, кому меня заменить.
– Господин подполковник, – уверенно заговорил парень, – мы с вами.
– Отлично, давайте в вертолёт.
Четверо воинов побежали к машине. Данте приходится на бегу в рацию передавать полномочия одному из младших лейтенант-наставников и отдавать приказ о закреплении в порту. Затем Валерон забрался на воздушный транспорт и уселся в кресло, закрепившись ремнями.
