–– Нет. Я эта… Я им квартиру сдал, на месяц. Им жить негде.

Квартиру он сдал! Ты посмотри, хозяин нашёлся!

–– Ну, так вот, чтоб духу их здесь не было. Неделя срока. Понятно?– Твёрдо сказала я. – Ты здесь не прописан, никакого права не имеешь распоряжаться чужой жилплощадью. Ясно?!

– Дык… Ну чё? Ясно. Ты где была столько лет? Мать болела, а ты не приехала даже. Она ждала.

–– Ты не помнишь, что ли, как она меня беременную выгнала из дома?– В упор спросила я его.

–– Нет… я не знал, она мне сказала, что ты уехала. А куда не говорила. – Удивлённо ответил он.– А ты? Ты, родила кого?

– Близнецов. Артёмку и Антошку. Им по девять лет уже.

Что же, они здесь пили? Кислятиной какой то, от него несло, вперемешку с мочой. Фу-у-у. Глаза режет. Господи-и-и, и в этом хаосе мать доживала последние дни. Почему я ни разу к ней не приехала? Ругала сама себя. Обиделась. Эх, Оля, Оля.

– Не знал. И мать не знала. Как же ты одна? Двое ребят, трудно с ними.

Трудно не то слово.

– Я у тётки жила. Сестра отца, тёть Даша, она помогала мне. Что тебе ещё сказать? Ну, в общем я сказала, ты услышал. Сам найди место для жилья. У тебя есть куда уйти?

Кто то, сочтёт меня слишком жёсткой. Да. Это будет правдой. Я стала такой, никого не жалко. Как со мной поступили, так и я. Меня мать родная из дома выгнала, не сочла нужным даже по телефону со мной поговорить. Ни разу. Не поинтересовалась: где я, что со мной? Родила ли? Бывает, матери сначала ругают своих детей за провинность, после смиряются, прощают. Знаю. Сама мать. Моя же, мама была не такая. Я звонила ей, она же сама не позвонила ни разу. Дочь-обуза, не нужна ей была.

– Есть комната. Уйду.– Покачал головой Андрей.– Зачем же она тебя выгнала? Беременную? С ума сошла, что ли? Ты, мне почему не сказала? Я бы, не дал тебе уйти.

Всё удивлялся Андрей, растерянно моргая.

Я вздохнула. Не дал бы он. Мать и тебя не послушала бы.

– Что бы ты сделал? Да и как с вами, пьяными, детей выхаживать? В этом свинарнике? Мама до последнего пила?

Андрей кивнул головой.

– Плохо. Ладно, если тебе есть куда уйти, это хорошо. Этих с собой прихвати.– Снова кивнула я на квартиросъёмщиков.

Но как оказалось, не так то это просто. провозилась я с ними долго. Самой, как видите, пришлось квартиру снять. Пока выселяла граждан, квартиру в порядок приводила, время шло.

Решила насовсем остаться здесь, квартира есть, тётю Дашу привезу с собой, помощницу мою незаменимую. Ребятки мои души в ней чают. Бабушка, бабушка, больше слов нет.

На работу устроиться успела, теперь я дизайнер и в Смоленске. А что? Третий месяц уже здесь живу. Олег Викторович, устроил, он владелец дизайнерской фирмы в Гагарине и, по совместительству, мой любовник. Оказалось у него, здесь в Смоленске, есть знакомый бизнесмен, владелец дизайнерской фирмы. Так вот Олег Викторович и попросил его взять меня на работу. Рекомендовал, как прекрасного специалиста. Виталий Николаевич Пахомов, новый начальник, после собеседования, оно обязательно в каждой уважающей себя фирме, не раздумывая зачислил меня в штат сотрудников.

От соседки Маши, узнала правду, отчего умерла мама. Сказали, перепила лишнего. От передозировки. Странно. Я думала от передозировки только наркоманы умирают. А тут смотри, и алкоголики тоже. Жаль. Да, я жалела мать. Гибель отца и её сгубила. И я никак не могла её остановить, сама в такую трудную ситуацию попала.

Если учесть то, что мне было на тот момент семнадцать лет, что я беременная, затравленная в школе, защиты ни от кого, ни какой, да ещё родная мать из дома гонит, ругая самыми последними словами, то думаю, каждый поймёт меня, и скажет, что я правильно сделала, когда уехала. Сейчас, спустя десять лет, я с ужасом думаю: как я не пропала тогда? Не спилась, не покатилась под откос? Спасибо, тёть Даше, она не дала мне упасть духом.

Я не сломалась. Даже после того позора и унижения, выдержала. Сейчас мне, вообще, всё по плечу. Сильная стала.

***

А тогда? Тогда десятый класс, семнадцать лет, первая любовь. Тогда, десять лет назад.

Театральный кружок, да мне доверили роль, роль Вики Люберецкой, мы ставили спектакль, по повести Бориса Васильева " Завтра была война", а Жорку Ландыса играл он, Мишка Зуев. Мишка-артист.

Там если вы помните, есть сцена с поцелуем, так вот когда он целовал меня, колени мои дрожали, руки тоже. я чуть с ума не сошла. Это не укрылось от него. И вообще, так все играли хорошо, Валендрой была девчонка из одиннадцатого класса, директор, учитель по физкультуре, Искра Полякова, девчонка из нашего класса, строгая, и правда, атаман в юбке, Зиночку тоже из одиннадцатого класса, девчонка играла. В общем, подобрали нас, соответственно характеру и роли распределили.

Пара наша была самая красивая, все любовались нами. Все любовались, а я влюбилась. Знать бы всё наперёд, закрыла бы сердце на замок, и ключ в омут бросила.

Когда это было? Да, на 23 февраля, точно, ребят тогда ещё поздравляли, будущих защитников России. Пели песни, и вот наш спектакль. Так всё отлично получилось. Мишка даже автографы раздавал, со смехом и шутками. Аплодировали все, шум, гам стоял в школе.

–– Миша, Миша!– Неслось со всех сторон

А уж Лара Трошина, одноклассница Мишкина, на шее у него, практически висела. Нас, всех участников спектакля, тоже поздравляли, но не так как Мишку. Оно и правильно, он играл лучше всех. После концерта Мишка пел под гитару, и глаз с меня не сводил, а я любовалась им. За что получила от Трошиной колкость, и недобрый взгляд.

Когда уже стали расходиться домой, кто то окликнул меня

– Оля!

Сердце моё дрогнуло. Мишка. Его голос.

Я обернулась.

– Разреши проводить тебя.

Разве я могла отказать ему? Нет. Я и не отказала, мы шли с ним по зимним улочкам родного города, и моему счастью не было предела. Мишка. Сам Мишка-артист провожает меня.

Надо сказать, что Мишка из богатой семьи, и друзья у него такие же. Отец Мишки занимает большую должность в администрации города, мама вроде нигде не работает, а может и работает, не знаю точно.

Он проводил меня до дома, за нами ехала машина, Мишка с шофёром отца приезжает в школу и уезжает тоже. У него есть своя машина, а прав нет. За какой то, проступок, артиста нашего прав лишили, наверное, выпил немного и попался ДПС-никам. Или может отец сам отобрал.

Около дома Мишка поцеловал меня. Не так как в спектакле, а… вспоминаю сейчас, мурашки бегут по телу. Сладко с языком, я чуть на улице не отдалась тогда ему. Если он такими темпами будет напирать я не продержусь долго. Он сам возбудился, было понятно с одного взгляда.

– Оль, ты мне нравишься.

Сказал он мне в тот день, или нет, не знаю, помню только губы его, нежные, сладкие поцелуи, и свою любовь, такую сильную, такую верную, наверное она у меня не только первая но и последняя. Десять лет прошло. А я, так и ни с кем не построила отношения. Не хо-чу. Не мо-гу. И не бу-ду. Есть у меня, так сказать партнёр, ну, вы понимаете о чём я, и помните о ком, да, это Олег Викторович.. А любви нет. Нет её, она в Смоленске осталась, вместе с Мишкой.

Всё у нас случилось быстро, в койке мы с ним оказались по обоюдному согласию. По любви. Неделя любовного дурмана, а то что это был дурман, я не сомневаюсь, обернулась для меня горькой правдой. Страшной. На меня поспорили. Как вам? Подло? А для меня вообще это было равносильно смерти. Я умерла? Мне казалось, да.

– Что, налюбилась? Дура недалёкая. Так тебе и надо. У тебя мать пьяница, и ты шалава. Так же, как она, сопьёшься и скурвишься! Думаешь, правда Мишка серьёзно с тобой? Как бы не так! Тот мотоцикл, что ему Тимур Муратов проспорил, дороже тебя в миллион раз. Стоило ли спорить на него? Я бы за тебя и гроша ломаного не дала, на их месте. И вообще, Миша мой! Запомни. Окончим школу и поженимся с ним. Может даже на свадьбу тебя пригласим. – Засмеялась Лара. Засмеялась зло, насмешливо.

После её слов мне стало дурно в прямом смысли слова. Поспорил? Нет.