Всю обратную дорогу до дома новая сотрудница «Окна-Двери» рассуждала сама с собой: «может, конечно, это и хорошо, что сотрудниками интересуются, мол, для более тесного сплочения коллектива. Но ведь это не самый удачный способ?»

А еще подумалось про соседку Ирину, которая знала буквально все о звездах российской эстрады. О чем ни спроси, ответ готов: кто и когда, с кем и где… «Зачем? Неужели это интересно?» Олесе всегда было безразлично, что там происходит в чужих семьях. В своей бы разобраться. И ведь не сказать, что Олеся бесчувственный и равнодушный человек. За своих очень волнуется… С другой стороны, кто-то интересуется звездами в космосе, так почему бы Ирке не интересоваться звездами эстрады?

– Лариса Витальевна? – в приоткрытую дверь заглянула Настя.

– Доброе утро, – сосредоточенный взгляд оторвался от оборотно-сальдовой ведомости, и приветливая улыбка озарила лицо главного бухгалтера.

– У нас опять камералка? – Настя скорчила брезгливо-недовольную гримасу и продолжила стоять на пороге двери, разделяющей кабинеты.

Лариса Витальевна откинулась на спинку кресла, позволив своим мышцам хоть чуть-чуть расслабится. Пока проверяла оборотку, отмечала сделанные сотрудницами ошибки, вся, как говорится, от макушки до пяток, была в напряжении…

– Опять…

– Ну, ведь это издевательство! – возмущению Насти не было предела. – Какой дурак придумал ежемесячный НДС?

– Настенька, мы с вами уже это обсуждали, – улыбка Ларисы Витальевны стала еще шире.

Начальница, как всегда, старалась поддержать позитивный настрой в отделе бухгалтерии. Ну что тут поделаешь? Отчет по налогу на добавленную стоимость сделали ежемесячным. Из-за нормального производственного процесса, когда сперва идут закупки материалов, а потом реализации, выходило, что периодически НДС был к возмещению. А святое правило налоговой службы – если что-то хотят получить из государственного бюджета, то надо все тщательно проверить. И неважно, что в следующем месяце «возмещение» перекроется начисленным налогом…

Лариса Витальевна, вздохнув, встала со своего удобного и мягкого кресла и двинулась в сторону бухгалтерии.

Как же ей нравилось нынешнее расположение кабинетов! Ее личное помещение было по соседству со светлым и просторным, где сидели ее девочки – бухгалтерия небольшого производства пластиковых окон и дверей. Когда руководство приняло решение о переезде компании из Москвы в ближайшее Подмосковье, коренная москвичка была в панике. Какое Подмосковье? Это же другая планета. Там нет метро. Там нет московских льгот по налогообложению. Там все другое. В один из вечеров, сидя в своей темно-зеленого цвета кухне, заполненной сувенирами из разных стран, даже написала заявление об увольнении. Но после бессонной ночи и долгого разговора с Женей заявление отправила в мусорное ведро. Женя умела привести ее растрепанные чувства в порядок. Ну, или хотя бы в то состояние, что создавало иллюзию порядка. Куда идти? Тебе сорок девять в этом году. Не очень хороший возраст для поиска новой работы. Ты на этом заводе не первый год. Сколько он еще продержится? Сама видишь, что долго. Ты главбух, тебе и карты в руки. Все хорошо? Значит, сиди до пенсии, а может и дольше. «Директор тебя любит. В смысле, как сотрудника», – хмыкнула Женя. А значит все прекрасно. Как добираться? «Лара, у тебя вообще-то машина есть!» Это не из Подмосковья в Москву по утрам. Это отсутствие пробок. И вечером тоже. Все из Москвы, а ты обратно. «В общем, не страдай ерундой. Жизнь прекрасна!» – подвела итог Евгения.

Две трети сотрудников компании приняли решение об увольнении. Лариса их прекрасно понимала. Что для человека главное? Комфорт и удобство. Не все готовы ежедневно ездить за тридевять земель из-за хорошей зарплаты. А зарплата у них, надо признаться, не особо и хорошая. Среднестатистическая. Да и люди не привязываются сейчас к работе. Канули в лету те совковые времена, когда работа от школьного порога до выхода на пенсию на одном заводе считалась героизмом.

Лариса с грустной улыбкой вспоминала своего отца. Отпахал на «Серп и молот» всю жизнь. Ни больничных. Ни отгулов. Отпуск и тот никогда не гулял полностью. Все для завода. В прямом смысле слова жизнь отдал. И свою и семейную. Семейную? Да, именно и семейную. Потому что однажды, когда он в очередной раз он заявил жене, что не поедет в отпуск, по причине «горящего плана», жена подала заявление на развод. Мамины подруги подняли ее решение на смех «нашла причину для развода!». Но Лариса понимала позицию матери. Что ж это за жизнь одиночки при наличии мужа? Через год, конечно, родители снова сошлись. Только уже гражданским браком. А потом отец все-таки ушел на пенсию. Нет, не как положено, ведь будучи пенсионером, он еще несколько лет продолжал работать. Но прихватил желудок. Язва. Надо ложиться в больницу. Его проводили с застольем, с красивыми словами и гладильной доской в подарок от завода. В принципе, не такой уж и плохой подарок – гладильная доска. Но отец был в шоке. «Лучше бы ничего не дарили!» в сердцах проворчал он, отправляя подарок в кладовку. А в глазах стояли слезы. «Как же людям нужно признание!» – подумала в тот миг Лариса, глядя на состарившегося в один вечер отца. «Человек готов работать за идею, за элементарное уважение и благодарность!» И всю жизнь потом была уверена, что если б не эти гребаные проводы, то язва бы излечилась. Но в итоге язва переросла в рак. И через полгода отца похоронили.

От прежнего отдела бухгалтерии осталась только Настя Громова. Бойкая и рыжеволосая двадцатипятилетка. Настя приехала из Курской области в твердой уверенности покорить Москву. Лариса Витальевна любила таких – смелых и целеустремленных. Настя устроилась в «Окна-двери» всего четыре месяца назад, и понятно, что не была готова менять место работы. В Москве девушка жила на съёмной квартире. Поэтому ей было даже лучше – в Подмосковье снимать дешевле.

В ускоренном темпе Лариса Витальевна ваяла годовой отчет. И в начале марта начался переезд.

– Девочки, – обратилась Лариса Витальевна к сотрудницам, – на ближайшие два дня я возьму на себя банк, а вы, Елена, водителей. Там несложно, разберетесь?

– Да, конечно, – пухленькие пальчики с ярким маникюром не прекращали стучать по клавишам компьютера.

– Хорошо. Олеся, а вы будете помогать Насте копировать накладные и счета – фактуры.

Главный бухгалтер поморщилась и с озабоченным видом покинула кабинет. Дверь за собой закрыла. Девушки переглянулись. Обычно дверь начальницы была распахнута настежь.

– Когда возьмут еще бухгалтера? – обратилась к остальным Настя громким шепотом.

Этот вопрос был всеобщей головной болью. Конец апреля. Переехавшее производство наращивало темпы, с приходом тепла спрос на окна и двери увеличивался.

– Не ной. – Елена не отрывалась от компьютера.

– Чего не ной? – Как всегда чуть грубоватым тоном заспорила с ней Настя. – Я уже устала! Сперва этот переезд, потом мы вдвоём работали почти три месяца.

– Так там и работы то не было, – казалось, Елену ничего не сломит.

– За то сейчас есть! И не мало…

Настя продолжает ворчать, но девчата уже понимают, что это так для виду – пар выпустить. Потому что Настя очень добросовестный работник. И знает: если надо, значит надо.

– Значит, задержимся, ничего страшного.

– Понятно…

– Да Насть, не ворчи, у нас очень нормальные условия. Я вот на бетонном заводе была, там постоянно приходилось задерживаться. – Поддержала Олеся.

Девушка закончила разносить банковскую выписку и взяла у Насти кипу документов для ксерокопирования.

– Мы вдвоем с Танечкой сидели на первичке, – пустилась в воспоминания Олеся, – еще была главбух и ее зам.

– Ну не вдвоем. Четверо! – оторвалась от монитора Настя.

– Да нет, именно вдвоем, – настойчиво повторила Олеся, – Наша главбух была не такая, как Лариса Витальевна. Ей плевать было, успеваем мы что, или нет. Чтобы она что-то взяла на себя из наших объемов? Фиг вам. Она только с финансовым все совещалась. А зам вообще волшебная, – немного злая усмешка коснулась тонких губ девушки.