Они брели по этому ужасающему лесу ещё один день. Ближе к вечеру, когда она хотела нарвать ягод в кустарнике на небольшом холме, обнесённым каменными плитами, на неё напала костяная тварь. Она запомнила ядовито-зеленые глаза, длинные кривые зубы и цепкие резвые лапы с острыми как бритва когтями.

В тот момент она испугалась больше всего на свете. Она попятилась назад и поскользнулась на мягкой глине, кубарем скатилась вниз и открыв глаза увидела перед собой в нескольких шагах тварь.

Она зажмурилась и выставила вперёд руки.

Никто кусать её не стал.

Она услышала, звуки борьбы и воинственный рык. Щенок что сопровождал её, без малейшего страха бросился на костяного чудовище. Он разорвал гигантскую некрокрысу с себя размером, но и сам серьёзно пострадал...

Прямо сейчас Анжелика стояла совсем как тогда в детстве и смотрела на Филиппа. Кажется, история повторялась...

Она переключила внимание на брата. Никогда ещё она не видела его с такой стороны. Обычно в это время он где-то по городу пьянствовал, играл, или грубо бурчал что-то в ответ на любые её слова.

Несколько дней назад он вернулся домой жутко пьяный. Она боялась, что на утро он снова начнёт её ругать с похмелья. Как делал до этого десятки раз.

За то, что она такая никчёмная и ничего не может, за то, что плачет по ночам, за то что вспоминает вечно смеющегося отца и не называет своего брата главой семьи. За то, что хочет вновь хочет почувствовать тепло совместных посиделок, за настолками с отцом и братом, как в старые добрые времена.

Много за что.

В какой-то момент она даже начала верить, что она во всём виновата. И в смерти отца, и в упадке рода, и даже в том, что её старший брат постоянно проигрывает... Но с того самого утра он стал так похож на отца. Эта тёплая улыбка, дружелюбный тон и какая-то удивительная внутренняя сила.

До того момента она уже успела забыть каково это, быть семьёй... Жизнь покинула их. Краски стерлись. Всё стало происходить по инерции, механически, словно все они были заводными игрушками в сломавшейся волшебной шкатулке.

Сейчас ситуация из давних почти забытых воспоминаний повторилась. Она сама не помнила были ли эти воспоминания реальностью или все-таки детским сном. Единственное что она понимала, Филипп в этот раз не спасёт её, он серьёзно ранен, его самого надо спасать!

Она узнала тварь, что сейчас стоит прямо перед ней, это они изучали на уроке демонологии в академии.. Чудовище словно бы сорвалось со страниц учебника.

«Адская гончая.»

И все рекомендации по борьбе с ней сводились к тому, чтобы бежать и молиться всем силам.

«И тогда возможно» -твердил хмурый преподаватель демонологии- «У вас появится небольшой шанс выжить...»

Прямо сейчас она видела, как брат с широкой улыбкой подкрадывается к гончей сзади. И примеривается, словно хочет запрыгнуть на молодого бычка.

Она впервые почувствовала облегчение. Страх начал её потихоньку отпускать. Появилась какая то иррациональная надежда.

Она понимала, что нет смысла сравнивать этого монстра и своего брата балагура. Её брат в лучшем случае младший ветеран. А даже самая слабая гончая - старший ветеран. Эта, судя по размерам, возможно, достигла мастерского уровня... Сложно понять. И заклинание оценки также выдаёт какую-то белиберду, что обычно говорит о высокой силе противника.

Разум твердил ей что сейчас гончая щёлкнет пастью и разорвёт брата на десять тысяч кусочков… Но что-то в душе, интуиция или что-то иное твердило, что сейчас произойдёт что-то совсем необычное - прямо сейчас шавка воняющая горелый шерстью получит сполна...

Девушка сделала шаг назад чтобы не мешать брату. Со своей стороны она не питала никаких надежд на свои силы. Она могла создать заклинание огня или тьмы, которое в максимальной своей мощи может убить младшего ветерана, если дать ей пару минут на подготовку.

Великолепный показатель для её возраста и курса, однако чтобы хотя бы как-то навредить адской гончей этого крайне мало.

Всё произошло очень быстро.

Брат с улюлюканьем, словно адский гонщик заскочил на гончую и начал бить её каким-то странным светящимся кинжалом. Филипп тоже из последних сил подскочил, схватил гончую за хвост и начал тормозить её, сковывая движения.

Гончая рывком челюстей подцепила Филиппа за загривок, и отбросила в сторону, как щенка. Его массивная туша подлетела и с противным хрустом ударилась об острые булыжники забора, затем скатилась на землю и неподвижно затихла.

Брат продолжил рычать и колоть тварь прямо в шею. Это продолжалось целую минуту, она уже перестала считать сколько ударов достигли цели. Анжелика сжала кулачки и скрипела зубами. Она молилась за брата всем богам.

В конце концов гончая зашаталась и упала. Её ноги начали дрыгаться в судорогах . Спустя ещё минуту она затихла.

Брат поднялся прошептал «всё хорошо», сделал шаг в сторону Филиппа и завалился на бок.

Девушка посмотрела на брата, затем на свою собаку. Глубоко вздохнула. А затем бросилась к брату, попутно снимая рубашку. Она не могла сидеть сложа руки, особенно в такой ситуации. Прямо сейчас она видела, насколько пострадали её родные. И она знала, что нужно делать.

Жаль, что старика в доме не оказалось. Он и раньше часто пропадал.

Анжелика быстро осмотрела и ощупала брата. Никаких открытых ран и кровотечения она не заметила. За исключением странного красного шрама, проходящую через всю его левую руку.

Было такое ощущение что он свежий, даже кровь вокруг него не обсохла, однако ткань срослась, словно старший мастер лекарь успел поработать над раной. В иных случаях, она не могла так быстро зарасти, даже под действием зелий или целительных артефактов.

Девушка послушала дыхание, проверила пульс, и пришла к заключению что скорее всего у брата перегрузка, истощение резервов. От такого частенько падали в обморок на занятиях в академии. Такая перегрузка может привести к плачевным последствиям. Однако непосредственной угрозы жизни она не представляет.

Услышь она раньше, что ее брат сможет завалить адскую гончую, отделавшись всего лишь магическим истощением, она бы посчитала таких рассказчиков выдумщиками, а саму историю детской сказочкой для трехлеток.

Поняв, что состояние брата стабильно, девушка бросилась к валявшегося около стены Филиппу. Этот огромный странный пёс, последнее время вырос ещё больше и стал заметно страшнее на вид, она с гордостью смотрела на него и подмечала как он развивается.

"Совсем взрослый стал". Думала она, когда трепала его за ухом сегодня вечером.

В его глазах она впервые за очень долгое время увидела те самые огоньки, совсем как тогда, когда он защищал её в лесу. Его глаза за предыдущие годы, после смерти отца стали совсем пустыми и безжизненными. И в последние дни было приятно смотреть как в них разгорается огонь. Словно бы пёс наконец обрёл смысл жизни, словно бы он в кои-то веки нашёл то самое приключение, в котором так хотел оказаться.

Но пришла эта чертова тварь! Прямо сейчас Филя, напоминал изломанный диван, дорогой обитый премиальной шерстью предмет мебели, что скинули с городского балкона во время праздника... Она тогда смотрела на этот диван и думала, «Какое же расточительство»

В глубине души помимо беспокойства за друга, она с удивлением отмечала похожую мысль. «Какое же расточительство.» Когда полный сил и здоровья островок жизни и счастья, становится изломанным окровавленным куском шерсти, костей и мяса.

Когда она увидела, как медленно поднимается грудь питомца, в такт дыханию, то вздохнула с облегчением.

По крайней мере он еще жив.

После беглого осмотра она поняла, что самая страшная рана зияла на груди, из нее неё толчками выходила алая кровь. Собака лежала в луже собственной крови, там была практически целая ванная.