Собственно говоря, странностей сегодня и без него хватало. На почту меня вообще не пустили – захлопнули перед самым носом дверь и, судя по надрывному скрипу и грохоту, еще и шкафом ее забаррикадировали. Я вежливо постучала. Разрушать с таким трудом возведенный укрепления засевшие внутри работники не захотели и выбросили мне письма в окошко. А потом и его тяжелым ставнем задвинули.

Всеобщее помешательство могло бы напугать, но… Оно так приятно сопровождалось всеобщим же отказом от платы. Зачем себе голову забивать, если все так удачно складывается? Может, сегодня день какого-нибудь святого нестяжателя празднуют. Или ретроградный Меркурий не тем боком к планете встал, какая разница?

В самом приятном расположении духа я отправилась в редакцию. Марк меня встретил тоже несколько необычно – подавился пирожным и начал кашлять. А когда попыталась его по спине стукнуть, вообще под стол полез. Еле поймать успела!

-- Марк, осторожнее! Вы что, с ума сошли?! – Одной рукой я удерживала редактора за шиворот, второй – пыталась выбить из него остатки пирожных. Говорить при этом было трудно: весит мой приятель не мало, да еще и постоянно норовил от меня отползти.

-- Вве-е-ера? Вера?!!

Не знаю, что из предпринятых мер по спасению подействовало лучше, но Марк наконец перестал кашлять и вырываться.

-- Вера, извините… Я как-то… не сразу Вас… то есть… Вы сегодня… очень… Очень необычно выглядите!

-- Сегодня все выглядят необычно. -- мрачно заметила я, -- Включая лошадь. Чем я хуже этой скотины?!

-- Но Ваш новый… ммм… образ…

И тут до меня наконец-то дошло! Провела по веку - пальцы засияли неоново-салатовыми блестками. Господи, это я так весь день среди людей ходила?! Немудрено, что лошади шарахались, странно, что горожане камнями не побили! И ведь так просто сейчас не умоешься: ведьма говорила, у нее косметика водостойкая. Придется до приюта терпеть. И мне, и окружающим…

-- Очень страшно, да?

-- Что Вы, Вера… если привыкнуть… Вам очень идет… Я… не сразу рассмотрел… -- Врать Марк умел только в газетных статьях. Не стала я больше ему нервную систему расшатывать, домой поехала. Редактор все-таки всучил мне коробочку пирожных, но с таким видом, как будто боялся, что иначе я им самим подзакушу.

На воротах стражников не оказалось, видимо, полученную душевную травму вином залечивали (и заливали). Как раз перед нами какой-то мужчина в темном плаще освобождал дорогу, поднимая шлагбаум. От резкого движения капюшон сполз, и я смогла разглядеть знакомое лицо. Вилен! Куда он собрался, на ночь глядя? Пешком за городом далеко не уйдешь, разве только до соседней деревушки доберешься. Но что там чиновнику могло понадобиться? Под темным плащом прячется, коня дома оставил…

Я сразу вспомнила все свои подозрения и, велев лепрекону дожидаться меня у ворот, поторопилась за Виленом. Он шел быстро, решительно, не оглядываясь, так что заметить меня не должен. Сначала чиновник направлялся в сторону деревни, но потом остановился, поправляя сапог, и резко свернул к лесу.

Ага, попался! Сейчас узнаю, где он наших постояльцев прячет!

О странных обстоятельствах.

В лесу следить было намного труднее, чем на дороге. Под ноги постоянно попадались какие-то корни; кусты цеплялись за одежду, не в меру разросшаяся листва заслоняла мелькающий впереди силуэт. Я в очередной раз споткнулась, больно поранила руку о сухой сук, пытаясь удержаться от падения, выпрямилась и … Вилен исчез!

В мрачном сумраке вечернего леса темный плащ растворился без следа. Даже непонятно, в какой стороне его последний раз видела. Я растерянно затопталась на месте, и что теперь делать? Не «Аууу» же ему кричать?

Ладно, пойду прямо, может еще успею чиновника нагнать. О том, что благими намерениями (и спотыкательными корнями) дорожку мостят прямо в ад, я почему-то не подумала. Пройти удалось всего несколько шагов. Мимо лохматого высокого куста. Сухой, негромкий треск ветки за спиной. Острое, кидающее в жар чувство опасности. Я попыталась развернуться…

Не успела!

-- Добрый вечер, Вера! Очень хотелось бы узнать, что Вы здесь делаете?

Холодный голос Вилена прозвучал чуть ли не под самым ухом. Мой незаконченный разворот превратился сначала в некое подобие пируэта, а потом, благодаря попавшейся под ноги коряге, в лежачий канкан. От окончательного падения (на землю, но не в глазах чиновника) меня удержал куст. Временно. Сила тяжести сказала свое веское слово, и я забарахталась среди гибких прохладных ветвей, как комар в бороде старовера.

Незнакомый мне лично представитель флоры оказался не только лохматым, но и любвеобильным: выбраться из его настырных объятий у меня никак не получалось. Я уже почти смирилась с мыслью, что здесь меня и прикопают, но Вилену объем предстоящих работ не понравился. Сильная рука выдернула меня из зарослей, как редьку с грядки. Хорошо хоть, не за ботву шевелюры.

Скоропостижные похороны временно откладывались. То ли преследуемый, то ли охотящийся на меня чиновник отшагнул назад, прислонился к дереву и молча меня рассматривал. Поправлять задравшиеся юбки и растрепавшиеся волосы под его спокойным насмешливым взглядом было настолько неловко, что я пожалела о нашей не случившейся с кустом братской могиле. Хоть обратно лезь, честное слово!

-- Вместо своей маскировки, лучше бы по лесу ходить научились. Как стадо слонов топаете.

-- Маскировки? – машинально удивилась я. И тут же, в очередной раз, вспомнила о своем новом (но успевшем уже изрядно достать и меня, и окружающих) образе. Странно, меня весь город сегодня узнавать отказывался, а этот противный тип с первого взгляда опознал.

-- Хотите сказать, Вы всегда по лесу в таком виде бродите? Так что Вы здесь делаете?

Последний вопрос прозвучал резко и жестко, как удар под дых. Светлые глаза слегка сощурились, лицо стало каким-то… вроде и выражение не изменилось, ни один мускул не дрогнул, но… Страшно! Я только сейчас заметила, что в опущенной руке Вилен держит обнаженный кинжал. Темное матовое лезвие было почти незаметно на фоне плаща.

-- Кто еще с Вами? Я жду! – Совершенно спокойный голос Вилена пугал намного сильнее его клинка. Таким я чиновника еще не видела. Он стоял неподвижно, почти расслабленно. Но я кожей ощущала его готовность… к удару? К бою? Мелькнула заполошная мысль: сказать, что где-то поблизости мои тролли бродят. Может, тогда убивать постесняется.

-- Отвечайте!

Еще одна отрывистая фраза заставила вздрогнуть. В глухом лесу изображать из себя партизанку было намного труднее, чем в светлом магистратском кабинете. Чиновник, вроде бы, тот же, но и сам он, и обстоятельства изменились. Надо отвечать, но что? Сходу придумать убедительное вранье не получится: у меня и в более комфортных условиях это плохо выходит. А признаваться человеку с ножом, что я за ним следила, казалось неуместным и невежливым.

-- Понимаете… Это случайно получилось…

-- Что именно?

-- Я из города ехала… А тут Вы.. Я Вас окликнуть хотела, но Вы так быстро шли… Ну, и…

-- И Вы пробежали за мной полдороги до деревни и полезли в лес. Так поприветствовать хотели! Раньше Вы подобной любезностью не отличались.

-- Раньше мы в магистрате встречались, он на меня влияет плохо! А сами-то Вы, что здесь делаете? – Я припомнила заезженную мудрость, что лучшая защита – нападение, и решила проверить ее на собственной (или Вилена) шкурке. Надоело уже вечно перед ним оправдываться!

Справа послышался какой-то треск, и Вилен резко развернулся на звук, мельком мазнув по мне злым презрительным взглядом. Сейчас-то с чего взъелся, не я же там ветки ломаю?! Так мы и стояли, ожидая невесть чего: чиновник с кинжалом наготове и сброшенным плащом в левой руке и я рядышком, как дура.

Кто бы за деревьями не бродил, столь пристальное внимание ему не понравилось. Он еще немного похрустел, потрещал, пофыркал и удалился, не представившись. Я с удовольствием последовала бы его примеру