— Деньги и женщины, всё как обычно, — мрачно похвастался я.

— А что ты хотел? В любви бесплатна только луна. Занять или что?

— Заем не спасет. Нужен большой и перманентный доход. Не криминал.

— Зачем? Никак дочку ректора снял? — твердый, как гвоздь, палец больно ткнул в бок.

— Если бы снял, то зачем мне доход? — скривился я.

— И то верно. Пристрой к залу пять лет выбиваю. Видимо, кто-то успел до тебя. А знаешь что?

— Что?

— На кафедре слышал, что стройотряд в Болгарию едет. Дуй к нашим комсомольцам в профком, может успеешь.

— К ним на сраной козе не подъехать. Да и не знаю там никого, — вяло махнул рукой я.

— Как не знаешь? Ты ж на дверях в клубе стоял?

— Ну…

— Поднимай зад, шевелись! Кто до денег охоч, тот не спит и всю ночь!

Хлопнув по плечу, физрук отошел. Толпа первокурсов ввалилась на пару. Шум и гвалт.

Проводив его взглядом, я задумался. Почему бы и нет? Побазарю с Лешкой, он там всех знает. С моими руками, да после армейки… Точно возьмут! На «девятку», понятно, рассчитывать глупо, но надо хоть с чего-то начать.

Арнольд, Сталлоне и Ван Дамм одобрительно посмотрели с плакатов. Казалось, местные божества благословили меня. «Равняйтесь на передовиков!» — гласил старый, огненно-красный баннер под потолком. И ниже: «В работе лучших тайны нет! Но в каждом деле свой секрет!»

В огромных зеркалах отражались вспотевшие тела, красные от напряжения лица и мерно поднимаемое в воздух железо. И там же четко виден фокус всех мужских взглядов. Как известно, смотреть вечно можно на огонь, волны и то, как обтянутая лосинами дева прокачивает заднюю поверхность бедра.

Этот станок, разумеется, всегда стоит в центре. Причем так, чтобы его было хорошо видно из всех точек зала. Любой другой угол грозил косоглазием. Засмотревшись, могли и на ногу блин уронить. Протертая женскими ножками лавочка будто подсвечена сильным прожектором. «Юноши бледные со взором горящим» буквально прожгли на ней дермантин. Для них мотивацию лучше трудно найти. Природа цинична, а стимул доходчив и предельно нагляден — вот для кого (или чего) все мы здесь. Сильному самцу достанется красивая самка, а тело раскачать легче, чем мозг.

Последняя мысль растаяла в неожиданно навалившейся дрёме. Гул голосов, громкая музыка и звон железа в такт тяжелым басам не помешали закрыть глаза и уснуть на скамейке. Снился Арнольд с сигарой в зубах и бревном на плече. Вот кого надо послушать. Уж Шварц-то не может соврать.

«Качай брат, железо!» — рассмеялся он, и мои глаза ослепило ярким солнечным светом.

Открыв их, я увидел изумрудного цвета залив, с глубиной приобретавший темно-синий оттенок. Неторопливые волны шуршат пестрой галькой, теплый ветер качает пальмы, воздух пахнет йодом, морем и сумасшествием. Потому что помню, что всё еще в зале, а там моря нет.

Мы не всегда понимаем, что спим. Но когда не спим, твердо знаем, что это не сон. Перепутать два состояния почти невозможно. Но это «почти» прямо здесь и сейчас. Ощущения органов чувств диссонировали с рассудком и жизненным опытом. Наверное, кто-то другой бы от страха визжал.

Меня после армии испугать было трудно. Изумление — да, но паники нет. Глупо бояться того, чего быть не может. Мираж удивит, но вряд ли убьет. Несуществующее не способно навредить настоящему телу. А здесь оно точно уж не мое.

Во-первых, потому, что нет мышечной массы. Зря что ли столько старался? Усохнуть так быстро я бы не смог.

Во-вторых, татуировки, шрамы и много ожогов. Есть совсем свежие, но не болят.

Этому человеку тут, видимо, крепко досталось. Что даже неплохо. Значит, есть кто-то еще. Безумие редко бывает заразным, появятся братья по разуму и всё объяснят.

Отряхнув ладони от песка, встал, полный решимости добиться ответа. Или хотя бы найти другую одежду. Кусок льняной ткани на чреслах защитить от солнца не мог, а оно нещадно палило. Белый, мелкий, как мука, песок обжигал ступни, заставив зайти в приятно прохладную воду.

В колени лениво зашлепали волны. Под ними на ракушках и гальке колышется сеть солнечных зайчиков. Приплыла стайка рыбок, привлеченная моими пальцами ног. А скорей, облачком мути, которую подняли со дна.

Так что же мне делать? Возвращать в родной мир никто не спешил. Возможно, придется провести здесь какое-то время, найти ответ самому. Пока на ум пришло несколько версий.

Первая. Всё же свихнулся. Заточенный в черепе разум потерял связь с органами чувств, заткнув непривычную дырку приятной картинкой. Грезит в себе, рисуя то, что хочет. Но где тогда стол с яствами, белоснежная яхта, девчонки в бикини? Правдоподобность низка, прогноз негативный.

Вторая. Я умер. Сердце не выдержало таких перегрузок. Это мой рай, чистилище или преддверие ада. Станет понятно, когда появятся ангелы, гурии или сонмы чертей, которые превратят море в лаву. В посмертии очередь, таких видно много. Весьма вероятно, и всё объясняет.

Третья. Я попаданец, как бы ни банально это звучит. Обмен разумов, похищение тела, параллельная жизнь в другом мире, — словом всё, что бесконечно обсосано в книгах. Наверняка избранный, который спасет всё и всех. Будет дракон, дева в беде и меч-кладенец. Возможно, я персонаж, которого строчка за строчкой сейчас пишет начинающий автор. Матерый давно б завязал с экспозицией и наметил конфликт.

Эй, наверху! Не вздумай придумывать мне приключений! Хочу хеппи-энд, воплощение богом и ванильный закат в страстных объятиях прекрасных богинь. Не то солью твой финал!

Четвертая. Это и есть настоящая жизнь. Та была сном, игрой или видением. Память отшибло от теплового удара. Вероятно, вернется, когда остыну в тени.

Пятая. Это же розыгрыш. Усыпили, вывезли в тропики, снимает скрытая камера. Хлопотно, дорого, но всё же реально. Только с моей каменной мимикой едва ли отобью им бюджет. Как вариант — инопланетный зверинец. С каждой планеты по твари разумной. Это вольер или Ноев ковчег.

Возможно, придумал бы что-то еще, но в мой камерный мир стали пробиваться знакомые звуки. Басы из колонок, лязг железа и гул голосов.

Вместо облегчения — разочарование и даже обида. С тяжелым вздохом открываю глаза и… чувствую между пальцев мелкий, белый песок.

Глава 2

Клуб оказался заперт, но тачка у входа. Хотя «клуб» — это слишком уж громко. Подвальное помещение учебного корпуса со светомузыкой и крохотным баром. Видак, небольшой телевизор на стойке. «Пина колада» и химические, ядовитого цвета ликеры разбавлялись спиртом под ней. На полках лишь недоступные для обывателя сникерсы и лимонад.

Пришлось долго стучать, Лешка показался не сразу. Внутрь не пустил, вышел сам. Меня выслушал молча. Со значением засветил пачку «Pall Mall». Не торопясь, закурил. Показывает, насколько он важный.

Парень красивый, но скользкий и хитрый, как лис. Характерно подленький прищур и вечно насмешливый взгляд. Нельзя сказать, что вот прямо удачлив. Если что-то и выкружит, то сразу удар по зубам.

— Короче! Есть типа чувак, который мне должен бабла, — сделав глубокую затяжку, Лешка выдохнул несколько дымных колец.

— А от меня-то чо надо? — в тон ему сказал я, уже всё понимая. Чего-то подобного ждал.

— Ну, ты типа постоишь, бицухой посветишь, пока побазарю. Мутный он чел. Одному чот сыкотно очень.

— Да нахрен мне ваши разборки! — попытался отмазаться я. — К бандитам иди.

— С них хрен слезешь потом, ты же знаешь, — фыркнул он. — Ну и потеря лица, вопросы там всякие. Неохота палиться. Скажут, что лох.

— Профком?

— А разница есть? Меня давно подвинуть хотят. Хлебное ж место. Поставят другого, повод лишь дай.

— За тебя впрягаться не буду. А то как в тот раз… — буркнул я, демонстративно погладив затылок. Из-за него там шрам и пережитое сотрясение мозга. За чужие понты достается лишь мне.