Альма: Так любит помирать, что выплывать не хочет, но при этом прекрасно знает, что это его не убьет.

Люцифер: Ты понимаешь, что у богов нет такой сильной привязанности к человеческим чувствам.

Альма: Да, но когда я вошла в его сознания меня прям, что-то озарило.

Люцифер: Это была энергия страсти, которая очеловечила тебя. Когда ты умерла, он просто поглотил тебя.

Альма: Но он дал мне жизнь. Когда его брат уничтожил меня, — океан крови исчез, вместе с ангелами. Внизу был Мэд, который вставил последнею конечность на место. Альма подлетела к Мэду.

Мэд: О привет красотка, а ты что здесь забыла.

Альма: Тебя дурака спасаю.

— Спасать? — Мэд рассмеялся, — Да я в полном порядке, я же тебе рассказывал, когда будет уровень угрозы “смерть”, ты сразу узнаешь.

Альма: Так ты сам дурень меня вызвал, вот я и пришла.

Мэд: Да, все верно. Я вызвал.

Альма: И зачем?

Мэд: Просто соскучился.

Мэд и Альма обнимаются. Люцифер замечает силу любви, который в этот момент дарит Мэд, Альме и понимает, почему она так опьянена им.

Люцифер: Лукавишь. Тебе просто было лень использовать свои способности.

Мэд: Хах, вот все ты видишь.

Альма: Ничего. Я все равно рада, что ты меня позвал.

Люцифер: Ты говорил, что тебя тошнит от любви Создателя, но сам ты не обделен дарить любовь другим.

Мэд: Это другое. Любовь Бобика подобна любви собаки к сочному куску мяса.

Псих: Я блядь вашу любовь на конечности порву, распотрошу и в канаву с дерьмом скину, — неожиданно, из неоткуда, появился Псих, позади Мэда. Псих наносит удар острой частью клинка, но там появляется сущность ужаса, которая забирает удар на себя и взрывается. Псих не шелохнулся и продолжил удар, но Мэд уже отлетел вперед.

Мэд: Еху, как я люблю свою материальную тушку, — Альма насылает свою армию ужаса на Психа, которая пытаются сломать его сознание. Их попытки оказываются тщетны, и они просто нападают на него. Псих уничтожает каждого с помощью кинжала и подбирается к Альме.

Псих: А НУ ИДИ СЮДА АЛЬМА! Я лишь отрублю твою голову и оставлю тело кровоточить в навозной яме, вместе с Мэдом. — Альма телепортируется в подпространство.

Псих: Я так понимаю, тебе Мэд ничего не рассказывал, о работе кинжала. Прятки здесь бесполезны, — Псих делает взмах и кинжал открывает подпространство, из которого вываливается труп Альмы с отрубленной головой, — ну а теперь твоя очередь Мэд.

Мэд: Подыхать что ль? Может ты сдохнешь? — Псих кидает кинжал в Мэда. Кинжал летит острием в Мэда и протыкает его, — ну, це пизда, получается.

Псих моментом перемещается к Мэду, берет ручку кинжала и разрезает туловище пополам. Конечности Мэда падают, кровоточа, образуя подобие влагалища. Псих в ярости пытается затоптать это уродство, но моментом его затягивает внутрь. После чего появляются большие ягодицы из которых выходит Мэд и Альма. Альма смеется со слезами обнимая Мэда.

Мэд: Ну finita la commedia, получается.

Альма: Можно было сразу так сделать, чтобы мне голову не отрезали.

Мэд: Ну извините мадам он на вас первым запал.

Люцифер: Раз нам никто не мешает, продолжим. Как ты видишь место наполнено страстью существ. Страсть, как я считаю, это более стоящее, чем душа человека. Создатель использует страдания, чтобы душа эволюционировала в мировоззрении и стремилась познать принципы существования, как материального, так и энергетического плана. От этого душа становится крепче и сильнее для идеального слияния с Создателем или проще говоря поглощения. В основном, эти души очищаются именно от страсти. Создатель был создан первозданным хаосом, от чего у него остались его черты, от которых он стремится избавиться, за счет страдания своих душ. Я же предпочитаю хаос, поэтому наоборот отбираю тех, кто наиболее страстен в жизни, и подталкиваю к более страстной жизни.

Мэд: Ты же понимаешь, что они от этого башку теряют.

Альма: Ой да брось, они и без него тупеют и теряют самоконтроль.

Люцифер: Это их истинная природа. Кто-то овладевает ей в совершенстве и становится богом, а кто-то потакает ей без конца и остается на примитивном уровне развития души.

Мэд: Поэтому вас и не особо любят. А что по поводу грешников? Почему они находятся здесь, раз ты воюешь с Бобиком.

Люцифер: Для Создателя это не имеет надобности, так как эти души испорчены. Мне же от этого есть толк, так как их страсть не стабильна. Она требует лишь достойного хозяина.

— То есть ты отчасти самая испорченная часть Создателя?

— Это был первый шаг на пути к порядку. От чего Создатель любил меня больше других ангелов. Он заранее знал, что я выберу этот путь.

— Так что по поводу этого место. Девятый круг есть некое кредо, в чем твое кредо?

— Это место пропитано страстью к существованию. В данный момент твоим, — Мэд и не заметил, что после перехода из состояния пожирателя, место преобразилось. Оно было наполнено кровью, а сами стены были из плоти, из которой сочилась энергия страсти.

— Смотри значит бобик любит, а ебаться не любит это значит, что у него крыша поехала как у меня или нет? — Люцифера слегка озадачил вопрос, но у него был опыт разговора с мирозданием. Поэтому он с лёгкостью нашел смысл в вопросе, общаясь лишь с одним безумцем, впрочем, как и на протяжении всей беседы. Поскольку Мэд не был полностью человеком, детородных органов у него не было. Внутри самого тела, была лишь кровь. Все человеческие органы были лишь систематическим представлением, в том числе и мозг, от которого шло все восприятия человечности извне. Само сравнение подразумевало, что он ставит себя наравне с Создателем, а сам акцент на себе означал, что он ставит себя выше Создателя. Это не удивило Люцифера, так как он понимал, что перед ним стоит подобие сущности пустоты, избравшее носителя в виде безумца.

— Ты хочешь спросить, насколько безумны его замыслы? Его сила происходит от первозданного хаоса, так что его помыслы хаотичны и слегка упорядочены с каждой новой совершенной душой, освобожденной от страсти.

— Ты бывал в эдемском саду и что там по поводу яблока?

— Яблоко — это плод добра и зла. Этот сад охраняет Уроборос, который искусил Адама и Еву. Хоть Создатель не раз изгонял его, но Уроборос есть цикл хаоса во вселенной, который невозможно прервать как бы Создатель этого не хотел.

— Так ясненько, а что по поводу ценности душ? В чем прок тебе и Создателю от грешников?

— Создатель надеется, что грешники найдут путь к нему, я же надеюсь, что они оставят этот рабский путь и примут свободу. Думаешь, мне есть дело до могущества? Да, я здесь самый главный, но я лишь исполняю волю первозданного хаоса, если война и будет выиграна, то измениться лишь баланс сил. Будет наблюдаться обратная ситуация, якобы Создатель — это Сатана, а я Создатель. Это все правила баланса, которые ни мне, ни Создателю не интересны, а души здесь решают сами, где им больше нравится.

— Ты не договариваешь. К чему тебе страсть души?

— Пока существует страсть, существует ад. Пока есть души, очищаемые для Создателя, существует рай. Все просто.

— Что по поводу демонов? Хочешь сказать они такие же паиньки как и ты?

— Они выполняют роль искусителей в той области, которой они более склоны, стараясь направлять души на тот же путь что и я.

— Что насчет одержимости? Почему все одержимые, ведут себя так агрессивно?

— В демонах, вселяющихся в человека, нет ничего от Создателя. Хаос в них извращённый, от чего в теле им приходится достаточно тяжело. Как и самой душе, но они изуверы, поэтому они радуются, что страдает душа. Чистопородные демоны, слишком склонны поклоняться хаосу, от чего у них нет духовной упорядоченности, и они склонны к злу.

— Хах, это как заказ страданий на дом. Я так и не понял, зачем тебе эманация страсти?

— Отчасти это и есть заказ. Это не моих рук дело, а рук ангелов и самой души, готовая стать ближе к Создателю. Все пропитано страстью и бьет ключом во всех существах. Писатели, композиторы, художники, и прочие, отдающие себя музе, являются некими сборщиками эманаций из других существ, которым лень или они вовсе не могут выплеснуть свою страсть в деятельность. Творчество великих людей, собирает всю энергию их почитателей, и после смерти она формируется здесь, как эманация страсти, вне души.