Как только рассвело, он, ловко как обезьяна, забрался на дерево, в кроне которого вчера вечером скрылась Королева пчёл. Появление его глаза в шестиугольном окне маленького, с почтовую коробку, замка-улья Королевы пчёл произвело эффект разорвавшейся бомбы. Засуетились все рабочие пчелы, бывшие когда-то невестами, и появилась, скрывая тревогу, Королева пчёл. Он сунул голову в улей, королева приветствовала его и угостила волшебным мёдом, помогла ему удержаться на дереве, чтобы он не свалился, и, так как он был прирождённым принцем, мёд не причинил ему вреда, но поверг его в эйфорию, вызвав прилив творческих сил. Принц хотел было, получив в подарок баночку мёда, уже бежать в свою башню, чтобы писать нежные свои сказки и петь печальные песни под гитару, но Королева пчёл остановила его повелительным жестом и словами (ведь после того, как принц принял волшебного мёда, он без труда понимал, что она ему говорит).
– Дорогой, – сказала она, – так невежливо оставлять Королеву (она, как все королевы, говорила о себе в третьем лице единственного числа или в первом – множественного), Мы должны обезопасить себя. Вы проникли без нашего позволения в Наш улей-замок и раскрыли Нашу тайну. Никто из смертных и даже принцев, и полукровок не должен знать, что Наш замок находится в этой апельсиновой роще в районе станции метро «Текстильщики» между открытой веткой метро и железной дорогой. Поэтому Мы вынуждены или убить Вас, или отнять память – не бойтесь, это безболезненно и даже очень приятно, или превратить в шмеля, чтобы Вы ни в коем случае не рассказали кому-либо из смертных, принцев и принцесс или полукровок о Нашем существовании. Мы прежде всего заботимся о смертных, которые по своей алчности, но не Нам их судить, и по своей глупости могут причинить вред себе путём приёма внутрь Нашего волшебного мёда. Надеюсь, что Ваша смерть не понадобится, и я подарю Вам ещё одну баночку моего королевского мёда, Вам как принцу он не причинит вреда, но вызовет прилив творческих сил, если Вы безусловно и беспрекословно выполните своё обещание никогда и никому не рассказывать о Нашем существовании и дислокации.
Пристыжённый, смущенный и растроганный добротой Королевы пчёл, Принц, положив руку на баночку с волшебным мёдом, как на библию, поклялся никогда никому не рассказывать о ней (не о баночке, а о Королеве, да и о баночке, в общем, тоже).
Шевельнув крыльями, она отдала приказ своим подданным, чтобы они доставили ветку с тремя апельсиновыми плодами.
– Это ещё один подарок для Вас, принц, только не открывайте апельсины, пока Вы не будете к этому готовы, – сказала она, – если Вы откроете апельсины раньше времени, то вместо счастья будет горе, – сказала она загадочно.
Принц, потерявший голову от прилива творческих сил, не помня себя, спустился с дерева очень быстро, практически упал, и стремительно поднялся к себе, в башню. На волне творческого порыва он написал десять сказок, две научно-популярные статьи и десять томов мемуаров. Под воздействием волшебного мёда сказки искрились мягким юмором, научные статьи были похожи на приключенческие романы, а мемуары были интереснее и познавательнее пьес Шекспира.
Он спрятал подарки Королевы пчёл в шкаф и забыл про них, забыл и её напутственные слова, чтобы он открыл апельсин, когда будет к этому готов.
У принца было много знакомых принцесс, и они часто приходили к нему в гости в башню в апельсиновой роще. Апельсиновые деревья тем временем росли и росли. Их тени так плясали на асфальте, что каждая принцесса, которая приходила в гости к принцу, была околдована этими тенями и хотела она или не хотела, а, придя хотя бы один раз, потом всегда чувствовала, что её сердце покинуло грудную клетку и осталось в кронах апельсиновых деревьев, и что ей надо, непременно надо пройти по этим играющим, резным, живым кружевным теням ещё раз, потом ещё раз, пока она не превращалась в пчелу и не пополняла бесчисленную армию Королевы.
А принц удивлялся, почему это все его знакомые принцессы, которые имели счастье влюбиться в него, никогда не продолжали с ним знакомство более полугода? Он же не знал, что они все, забыв о нём, летают, счастливые, мимо его окон в свите Королевы пчёл. Принцессы все кончились, принц заскучал, но тут он вспомнил о подарке Королевы и подумал, что уже готов открыть апельсин. Он хорошо помнил сказку «три апельсина»: из апельсина появлялась прекрасная девушка, и, попросив пить, тут же умирала, потому что нетерпеливый принц из сказки открыл два первых апельсина не у воды, как было рекомендовано, а по пути к оазису, прямо в пустыне. Помня об ошибках этого лоха из сказки, наш принц, на его взгляд, подготовился к появлению апельсиновой красавицы на все сто процентов. Он поставил стакан воды на стол и очистил первый апельсин. Появилась прекрасная девушка ростом около десяти дюймов, голенькая и прехорошенькая. Она стала быстро расти, пока не стала принцу по плечо. Всякий, кто посмотрел на неё, невольно улыбнулся бы, залюбовавшись на прелестный носик, гордо смотрящий в небо, большие смеющиеся глаза цвета вечернего облака, густые волнистые волосы, кончики которых закрывали место, где спина кончается, и начинаются стройные прямые ножки. Она огляделась и сразу попросила пить. Он возликовал: «Я знал!» Принц подал ей стакан воды, но только она успела взять стакан в руки, как глаза её закатились, и она начала увядать у него на глазах. Перепуганный принц побежал к телефону, чтобы вызвать «скорую». Он пробил вызов и вернулся в комнату, но там никого не оказалось. В комнате стоял свежий запах апельсина, а на столе лежали апельсиновые корки. «Показалось, – решил он и выдохнул с огромным облегчением, – не надо есть на ночь так много сладкого, а то всякая ерунда начинает мерещиться». Пару часов принц метался между слабым (а вдруг не показалось?) чувством вины и чувством радости, что это всё ему привиделось. От потрясения он даже забыл, что он с лёгкостью может проверить, так ли это на самом деле. Ведь апельсины спрятаны у него в надёжном месте.
Когда он открыл заветную дверцу, то не поверил своим глазам: апельсинов было два. Привыкнуть к этой мысли трудно. Неприятно ощущать себя убийцей. Невольным убийцей. Преступником. Добросовестным, честным преступником.
Он решил повторить опыт. На этот раз он подготовился очень тщательно. Поставил на стол кувшин с водой, сразу заранее наполнил стакан, там же на столе он поставил большой таз с водой, коротко вздохнул и быстро, чтобы не потерять ни секунды драгоценного времени, быстрыми и точными движениями очистил апельсин.
Как только девушка появилась, он тут же, не разглядывая, какая она прелестная, посадил её в тёплую воду, сунул ей в руки стакан с водой и проследил, чтобы она выпила его до дна. Она сидела в тазу свежая, с капельками воды на коже, и улыбалась. Она была прекраснее первой. Запястья и щиколотки тоньше, глаза ярче, волосы длиннее, а кожа нежнее – он никогда не видел такой сияющей кожи!
Принц выдохнул и, посадив апельсиновую девушку на диван, вышел на кухню выпить валерьянки, потому что он переволновался. Когда он через десять минут вернулся в комнату, то опять обнаружил на столе апельсиновые корки, едкий запах цитрусовых, разлитую воду, мокрую простыню на диване – и всё. Её не было. Она исчезла без следа, как и первая. Сейчас он не так сильно испугался, но ему стало не по себе. Он уже истратил два апельсина. Остался один. Тут надо подумать, прежде чем открывать последний. Что же он не учёл, почему при соблюдении всех условий, у него ничего не получилось?
Он методично анализировал свои действия в первый и второй раз. Во второй раз девушка прожила немного дольше, чем первая. В чём разница? Вода была и там, и там. В чём секрет? И тут его осенило: они умерли или исчезли, когда остались одни: в первый раз он вышел к телефону, а второй – в кухню, принять валерьянку. Он их покинул. В самый ответственный момент его не было рядом, и они погибли. Воды было вдоволь. Напиться – не проблема. Значит, их жажда была не физическая, а чувственная. Напиться они должны были не водой, как он примитивно предполагал, а его чувствами, его любовью, его нежностью и вниманием. Именно об этом сказала ему Королева пчёл: открой апельсины, когда будешь готов. А он своими руками, будем говорить прямо, испортил два апельсина. Это было так наглядно, что он испугался, что не только эти два апельсина загублены им легко и бездумно, но и все принцессы, которые были в него влюблены и потом исчезли из его жизни без следа, тоже погибли от того, что он был не готов жить для них, жить с ними, отказаться от своего горько-сладкого одиночества – друга размышлений и его драгоценного писательского дара, и не был готов принять женщину как равного партнёра и свою половину.
