– Пойдём друже с тобой на переговоры. Заслон против нас твои родственнички выставили.
Блеснул Рамх своими крупными зубами, тряхнул кудлатой головой.
– А пойдём, поговорим. Не войной же на детей своих идти.
К борейцам-парламентёрам присоединился и князь Ратибор. Он не только от Учителя Пера, но и от дедов племени своего слышал, что когда-то ушло на юг, в эти края племя немалое, отколовшееся от общего племени борейского. До сего времени только с русами, амазонками и горцами имел он дело и любопытно ему было пообщаться с бывшими братьями своими.
Вышли они втроём на берег невысокий. Речка и правда неширокой оказалась, всего саженей в двадцать. Неглубокой она была, хоть и бурлива из-за течения сильного. А на том берегу, как Берест и доложил, увидели они шеренгу плотную из конников. Все воины в кольчуги одеты, шеломы блестящие на головах. У каждого из них копьё в руках, сабли на поясах широких висят. Пятеро из воинов стрелы на тетивы луков наложили, изготовившись к стрельбе. И как только ступнул Ратибор в воду, чтобы остудить натруженные ступни ног обутых в кожаные ичиги, тут же тенькнули тетивы луков и три стрелы воткнулись в дно рядом с князем. Знать давала противная сторона, что нет дальше хода для пришельцев, хотя заметил князь смятение среди воинов. Увидели они исполинов рядом с обычным человеком и, конечно же, струхнули. Не встречали видимо ещё таких чудищ огромных.
Наконец, к самой воде на той стороне подъехал на жеребце белой масти дородный всадник, на шлеме которого развевался султан из длинных перьев какой-то диковинной птицы. Гневным голосом он что-то визгливо прокричал в сторону чужаков. Понятное дело, ни Ратибор, ни Пер не поняли, что им провизжал видимо местный князёк и тут же уставились они на Рамха. А он и сам смущённо затоптался на месте. Не сразу и не всё он понял из сказанного. Сотни лет прошли с тех пор, когда он общался последний раз со своими потомками. Конечно же, язык общения, которому борейцы научили тех же керумов, мог измениться и довольно сильно. И всё же смысл крикливой речи всадника с султаном на шлеме Рамх уловил. Тот требовал ни много, ни мало, как уходить отсюда подобру-поздорову.
Подивился Рамх такой неучтивости.
– Не грози нам оружием своим, не познавши нас. Мы с миром к вам пришли, спасаясь от холодов северных, от потопа да бескормицы для лошадей своих. Или не узнал ты нас?
Рамх при этих словах приобнял друга своего за плечи. Но в ответ новая гневная тирада понеслась с того берега, ещё визгливей первой.
Перевёл её Рамх:
– Говорит он, что не было ещё гостей-чужаков с севера и не ждут их и сейчас. Грозит, если тотчас не повернём назад, в каждого из нас по десять стрел воткнётся, а коли живыми ещё останемся, копьями добьют.
И поднял руку, прерывая речь неучтивую, и возвысил голос Рамх:
– Керумы, помните ли вы Кира, князя своего славного, сына моего кровного или у вас всех память отшибло?
Словно вихрь пронёсся по тому берегу. Смешались и люди и кони. Некоторые из керумов спешились, добежали пеше до берега и грохнулись на колени, склонившись в поклоне перед Учителем своим, еле узнанным. Конечно же, не видели они его никогда по молодости своей, да хорошо знали они от кого род их пошёл. А злобный толстяк с султаном на шлеме, видя такое дело, стал налево и направо нагайкой махать, чтобы привести «в чувство» своё воинство. Да куда там. Трое керумов отбившись от нагайки княжеской бросились вброд через речку, оставив коней своих на том берегу и вскоре упали в ноги к своему Учителю. А тот поднял их, да обнял, да слова ласковые для каждого нашёл. Также «побратался» с ними и Пер, а вот Ратибору керумы лишь сдержанно поклон отдали.
На том берегу, своя драма приключилась. Видели оставшиеся там керумы, как обнимались их братья с исполинами на берегу, как тихо о чём-то говорили. А здесь всё витийствовал Хосми, их местный князь. Да так он озверел в злобе своей, что нагайкой одному из воинов глаз повредил. Не сговариваясь, кинулись керумы на мучителя своего, скрутили по рукам, по ногам, а в рот кляп травяной сунули, что б не визжал, и этим разговору с Учителями небесными не препятствовал.
Ещё три года назад, был у керумов местных другой князь, из рода самого Кира Великого. Строгим, но справедливым был Шахсуд, потомок Кира, да про-смотрел он заговор подлый. И сменил его коварный Хосми, стоявший во главе заговора. И притесняться стали керумы, и скудеть начала их земля и людьми, и пашней, и урожаями….
– Много ли вас здесь, дети мои? – спросил сияющих керумов Рамх.
Черноволосый приземистый воин снял шлем и почтительно склонил голову, отвечая:
– При Шахсуде славном было нас много. И земля наша богатой была, и стада неисчислимы были, и ремёсла процветали, а как Хосми, – он показал рукой на тот берег, – до власти дорвался, убив нашего князя, всё в упадок пришло. Только князь коварный да его соглядатаи благоденствуют с тех пор. Многие семьи бежали с наших разорённых князем земель, многие пашни заросли травой да чертополохом, разбежались и ремесленники наши кто куда. Большинство из них дальше на юг пошли. Там тоже братья наши живут.
И Ахура с Керимом и Фархадом стали наперебой рассказывать Учителю о притеснениях творимых Хосми. Доходило до того, что всех девочек с деся-тилетнего возраста забирал он из семей керумов в свой гарем. Все лошади, в том числе и те, на которых воины прискакали сюда, тоже принадлежали князю. А уже два года по одному мужчине из каждой семьи приходилось работать на строительстве огромного княжеского дворца от зари до зари. Почти весь урожай, собранный с полей забирал князь в свои бездонные закрома и все жители селения от мала до велика по гроб были должны ненасытному владыке. По мере того, как переводил сказанное Рамх своим товарищам, ужесточались черты лица князя Ратибора, сокрушённо качал головой учитель Пер. Что же алчность и гордыня делает с человеком! У русов ни князь, ни простой смерд и помыслить не мог такое творить, превращать людей в рабов бессловесных, а тут…
Ахура из этой троицы керумов, видать самым смелым был, так что к нему обратился Рамх, признавая его старшинство.
– Вот что Ахура-воин, веди нас в ваше селение. Отдохнуть да подкормиться нам с дороги надо. Да и раненые у нас есть, о них позаботиться нужно. А с князем вашим, – Рамх переглянулся с Пером, – я поговорю. Коли пойму, что он такой, каким вы его описали, будете нового князя себе избирать, а мы, Учителя ваши, наставим его или нового князя как правильно с людьми общаться да обращаться.
Весть о том, что пришёл целый отряд с севера и о том, что свергнут будет ненавистный Хосми, взбудоражило керумов. А селение их на первый взгляд было немалое. Несколько сот мазанок уступами взбирались вверх по крутому склону. Правда, как оказалось, почти половина домов этих пустовала. Покинули жилища люди, убегая от гнёта Хосми. А на самом верху этого длинного увала стоял огромный, почти полностью достроенный дворец местного князя. Его убранство и великолепие говорило о сказочном богатстве его хозяина. Так и было на самом деле. Только к народу местному это не имело отношения…
Попытался Рамх поговорить с Хосми полюбовно, да не получился у них разговор. Злобой и угрозами переполнен был этот недалёкий умом, да падкий на богатство керум. Спесивый князь с угрозой в голосе пообещал, что как только гости дойдут до его селения, разорвут керумы их на кусочки, а его, Великого Хосми, освободят и тогда он будет сам вершить суд над чужаками, и суд суровый. Но не сбылось предсказание злобного толстяка. Ахура заранее отправил в Салаян, их селение, двух посыльных и как только борейцы с людьми приблизились к тыну из жердей опоясывающему подступы к селению, навстречу им вышли все жители, от мала до велика…
ГЛАВА 6
Несколькими рейсами аталанты переправили большую часть племени аталиков к подножию найденных ими пирамид. Среди них были и дети, и женщи-ны. Но немалая часть племени отказалась покидать свою землю. Да Аид сильно и не настаивал на полном переселении племени. И этого количества людей должно было хватить, чтобы осуществить его задумку.
