– Как среди местных воинов могли затесаться тигры? Поистине удивительно! – не мог успокоиться командующий.

Султан пояснил:

– Господам неведомо, что у нас в горах водятся тигры-оборотни, кои, спускаясь на равнины, принимают человеческий облик.

Военачальника евнуха Хуна эти слова развеселили:

– Так ведь и в наших краях полно таких тигров!

– Где же это? – удивился командир Ма.

– Вы еще спрашиваете! Да разве в Нанкине мало горных тигров? Или мало других, как их прозвали, городских тигров? – ухмыльнулся Хун.

– Ну, хоть их так именуют, всё же они менее свирепы, чем настоящие, – откликнулся господин Ма.

– Это как сказать! Слопать человека, не пролив крови, – возможно, еще бо́льшая жестокость.

Туземный правитель пожаловался также на обитающих у прибрежных вод гребнистых крокодилов[18]:

– Громадные – в несколько чи, с четырьмя лапами и двумя здоровенными клыками, тело покрыто панцирем, сквозь кой на спине пробиваются колючки. Ежели кто из местных на них напорется, целиком заглотнут.

Саньбао обратился к Небесному наставнику, и тот произнес загадочно:

– В армии не полагается спаивать. Посему прошу издать специальный приказ ради уничтожения чудовищ.

– Буде потребно, предписываем, – согласились оба командующих. Небесный наставник предложил им вместе с султаном выйти на берег и каждый раз при виде крокодила выпивать по кубку вина. Даос начертал заклинания, поставил печать, прочел мантры и бросил бумагу в воду – после чего с табличкой-заклинанием во рту из воды высунулся крокодил, словно шею под нож подставил. Небесный наставник указал на него пальцем, и крокодил тотчас развалился пополам, только кровь брызнула фонтаном. Даос произнес:

– Господа, выпейте по чарочке.

И тут один за другим стали появляться всё новые и новые крокодилы – при этом даос каждый раз указывал на них магическим перстом, они разваливались пополам, свежая кровь фонтаном омывала всё вокруг, а присутствовавшие по его просьбе выпивали чарку за чаркой. Пока наконец местный владыка не взмолился:

– Крокодилов множество, а моих скромных возможностей к выпивке недостаточно, прошу отменить приказ.

Небесный наставник ответил:

– Вы непривычны к возлияниям, не стану принуждать – просто смотрите, как я буду обезглавливать чудовищ.

Напослед султан поблагодарил даоса, распрощался и вышел. На него тут же набросились с расспросами местные старосты:

– Ну, каковы эти люди из Южной династии?!

Султан воскликнул:

– Впредь даже не помышляйте подниматься супротив них!

– Отчего же?

– Не говоря уже о том, что они люди выдающиеся, способностей необычайных, упомяну о нескольких событиях, коим был свидетель: небесные святые и полководцы у них на посылках, что называется, в хоромах кликнут – слуги немедля отзовутся. Свирепых тигров с западных гор превратили в послушных котят, а затем умертвили; страшные приморские крокодилы присмирели, словно дождевые черви, а монах распоряжался их жизнью и смертью.

Старосты в страхе только головами качали:

– Поистине, Китай – великое буддийское государство! Мы желали бы завтра отплыть вместе с драгоценными кораблями, дабы удостоиться высочайшей аудиенции императора. Тогда, почитай, не зря пришли в сей мир!

Вернувшись во дворец, владыка поведал наложницам о необычайном даре монахов-кудесников, и те тоже испросили соизволения посетить великий Китай, дабы лично узреть императора.

– Ну что ж, разумно, – согласился правитель.

И когда через два дня султан посетил флагманский корабль, он изъявил желание отправиться в плавание вместе с флотилией. Адмирал одобрил:

– Стремление сие весьма похвально. Однако нынче мы движемся дальше в Западный океан и никак не можем в одночасье повернуть назад.

– Я, смиренный, готов подождать[19], – согласился султан. Затем продолжал: – Вам предстоит долгий и опасный путь. Не рискованно ли везти на кораблях столько драгоценностей и дорогого товара? По моему скромному разумению, надежней временно разместить всё в нашем государстве, а на обратном пути забрать.

Командующий Ван счел сии доводы разумными. Саньбао тотчас приказал командиру центральной дивизии собрать солдат и соорудить вокруг города высокую стену из древесного частокола с четырьмя воротами и двумя башнями – колокольной и барабанной[20]. Внутри – еще одно такое же ограждение, но поменьше, за коим и построить склады и амбары. Туда велено было поместить собранную дань, дары и часть провизии, днем нести дежурство местным воинам, а ночью – китайским патрульным с колокольцами. Распоряжения были отданы, и флотилия продолжила путь.

Через четверо суток завидели княжество Ару[21] – небольшое поселение, жители которого промышляли рыболовством. Ма Драконоподобный был заранее отправлен к местному владыке, дабы вручить ему тигровую пластинку. Тот прочитал послание и возрадовался:

– Двадцать лет тому мы выплатили дань и были глубоко тронуты монаршей милостью. А ныне имеем счастье лицезреть главнокомандующего во всём великолепии!

К моменту прибытия кораблей князек в сопровождении двух старост вышел для торжественной встречи и вручил Саньбао вассальную грамоту и акт о капитуляции. Командующий с ним ознакомился, но принять подношения отказался:

– Страна ваша небольшая и бедная, сие необязательно.

Столь же решительно он отверг подарки для воинов:

– А уж личные дары тем более не возьмем, сие не по уставу.

Князю пожаловали подарки, с тем тот и вернулся восвояси.

Шли под парусами еще день, пока на северо-восточном побережье Суматры не увидели зеленую гору; порывы ветра доносили оттуда необычные сладостные ароматы. Юцзи Ма с небольшим отрядом отправился в горы – раздобыть душистые растения. Вскоре они притащили шесть огромных стеблей диаметром около восьми чи, а длиной – более шести чжан, все в тонких черных прожилках, нежные и мягкие, словно куски жира.

Рис. 3. Государство Самудра и его соседи в XV веке

По прошествии еще четырех-пяти дней юцзи Ма доложил, что показалось государство Самудра[22], правителю коего император пожаловал почетный титул:

– Днесь владыка переживает трудные времена, страна в опасности[23], посему, узнав о прибытии командующего, султан не мог скрыть ликования.

И Ма Драконоподобный поведал военачальникам давнюю историю.

Отец нынешнего правителя был убит отравленной стрелой в смертельной схватке с напавшим на страну войском султаната Нагур[24] – людьми с татуировкой на лице. Малолетние дети не могли отомстить за смерть отца, и тогда вдова убитого пообещала титул султана любому, кто поквитается за гибель мужа и вернет земли княжества. Через несколько дней на воззвание откликнулся некий рыбак. Вдова снабдила его обмундированием, оружием, дала коня в придачу, и тот отправился в бой. Как принято говорить, поют под нагайкой златые стремена, гимн победы вокруг раздается. Точным ударом меча рыбак поразил татуированного врага. Вдова сдержала уговор, сочеталась с мстителем законным браком, пожаловала ему титул султана, и в его распоряжении оказались все сокровища страны и земли. Прошло много лет, но подросший сын убитого правителя – Зайн аль-Абидин – затаил обиду на бывшего рыбака и за его спиной шипел: «Он занял место моего отца». В один из дней юноша с группой военных убил державного соперника и стал полноправным властителем. Он почитал мать как старейшину, но та одряхлела и не вмешивалась в дела правления. Однако ныне жаждет отмщения сводный брат правителя – Секандар, сын того самого рыбака. Он собрал войско, запасся продовольствием и стремится захватить трон. В стране не стихают кровопролитные бои, мятежники одерживают победу за победой, а войска султана терпят поражение.