Кир мысленно обозвал себя идиотом. Дважды идиотом. Надо было догадаться, что подпольщики потрудились о нем что-то узнать, и твердо стоять на своём – не был, не ездил, сидел дома. А еще не следовало говорить, что домой он ушел по приказу ментотерапевта… Потому что именно она, Мата сейчас спорила с его похитительницей.

– Ты должна всё вытащить из него! – это уже мужской голос. – Раз уж появился шанс всё выяснить. Другого может и не быть…

– Да вы сами не представляете, о чем просите! – голос Маты сорвался на крик. – Ментоскан – аппарат, чтобы лечить амнезию. Если использовать его на здоровом человеке, который просто не хочет говорить, – не сработает!

– На малой мощности не сработает… – тихо произнесла Аэрис. – А на большой – сработает.

– На большой у него расплавятся мозги. И возможно даже раньше, чем мы что-то узнаем.

– Но попробовать-то можно, – несмело протянул мужской голос.

«На себе попробуй» – зло подумал Кир.

– Я врач, а не маньяк-убийца… – в голосе Маты не было нужной уверенности.

– Сейчас не то время, чтобы сентиментальничать, от нас зависит судьба всего мира… – а вот Аэрис говорила серьезно и убедительно, даже Кир был готов поверить: да, не то время, особые ситуации требуют особых решений.

Стало тихо. То ли окончилась эта странная трансляция и дальнейшие переговоры шли уже без него, то ли заговорщики решили перейти от слов к делу. Как бы то ни было, ничего хорошего для Кира это не означало.

Он с ужасом смотрел на дверь. Интересно, а этот ментоскан – штука большая, тяжелая? Она у них уже есть или ее еще нужно откуда-то доставить? В общем, сколько у него осталось времени?

Обидно, что последние минуты или часы своей жизни он проведет тут – в темной душной каморке, да еще и на цепи. Был, конечно, и еще вариант: честно рассказать и показать на карте всё, что знал.

Но, увы, это была лишь видимость спасения. Прежде всего, кто сказал, что отчаянные ребята, которым не время сентиментальничать, после всех откровений оставят его в живых? А уж какой бардак они, движимые праведным гневом, сумеют навести, когда доберутся до перехода…

Как-то странно в последнее время складывается жизнь. Самым правильным решением оказывается сидеть и ждать, что наступит что-то ужасное. Но, похоже, на этот раз ждать осталось недолго…

Словно подтверждая его правоту, дверь открылась. В камеру вошел высокий блондинчик. Это, наверное, и есть тот самый Свентр. Ну да, он в последнее время крутился возле Аэрис. В руках у него была коробка с торчащими из нее проводами. Можно было и не спрашивать, что это. Следом вошла бледная как смерть Мата. Казалось, с утра она постарела еще лет на десять…

Кир попытался подняться с матраса – и не смог. Он снова попытался. Тело его не слушалось. Нет, он трижды, четырежды идиот! Бутерброды! Что-то она туда подложила. И теперь Кир отлично осознавал, что вокруг происходит, но даже пальцем пошевелить не мог. Приплыли…

Блондинчик поставил прибор рядом с матрасом и наклонился над Киром:

– Ну здравствуй! – в его голосе слышалась издевка, – будем знакомы? – он протянул руку.

Кир с удовольствием двинул бы его по физиономии, но руки не слушались.

– Да пошел ты!

Ого, а говорить он может. Интересные у них тут лекарства. Ну да, у ментотерапевта наверняка есть доступ и не к таким изобретениям.

– Прекрати, – резко сказала Мата блондину. – Отойди и не мешай работать.

Похоже, что сообщник ей совсем не нравился. Да и то, чем она сейчас занималась, тоже.

– Может, ему руки связать? – было видно, что блондинчик уходить не хочет.

– Не нужно. В ближайший час он будет неподвижен, а потом… – Мата помрачнела. – Не мешай!

Тот нехотя отошел в сторону.

– Просто назови координаты, – с Киром ментотерапевт говорила не так резко. В ее голосе даже слышалось сочувствие. Впрочем, это могли быть и какие-то особые профессиональные приемчики. – Скажи. Пока ты еще можешь говорить. И ничего страшного не случится.

Кир молчал. Мата вздохнула.

– Ты знаешь, что это? – она кивнула на прибор.

– Ментоскан, – ответил Кир.

А что, пусть понервничает. Брови Маты взметнулись вверх.

– Да, – она смотрела на него удивленно. – Хорошо, что ты знаешь. С его помощью я смогу просмотреть твои воспоминания. Вчерашние – это не так уж и трудно. Но интенсивное исследование может повредить твой мозг. Ты это понимаешь?

– П-понимаю, – проговорил Кир.

– Для всех будет лучше, если ты скажешь сам, – в голосе Маты теперь слышалась чуть ли не мольба.

Кир молчал, и ментотерапевт со вздохом начала крепить проводки на его голове. Последний она присоединила к планшету.

Нужно думать о чем-то другом. Например, вспоминать доказательство теоремы Брама. Кир сосредоточился – и цифры ровными рядами и столбиками стали проноситься перед внутренним взором.

Мата нахмурилась и повернула ручку прибора.

Сквозь цифры вдруг явственно проступили черты профессора Шерна. А затем лес, избушка, лицо магика, тетрадь… Кир зажмурился и постарался вспомнить Аэрис. Такой, какой она приехала к нему сегодня. Или уже не сегодня.

Образ получился ярким и убедительным. Мата побледнела и отшатнулась от планшета. Интересно. Неужели врач, взрослая серьезная дама, так боится Аэрис – в сущности, совсем девчонки?

– Так дело не пойдет. Достань карту.

Блондинчик отделился от стены и развернул карту города и окрестностей. Хорошая карта. Большая. Детали отлично проработаны. А вот избушка наверняка там не отмечена… Что значит – какая? Такая деревянная избушка с фонарем из огня, она находится…

Стоп! Всё-таки он «поплыл». Не следовало смотреть на карту! Кир зажмурился, но отличная память (фотографическая, будь она неладна!) услужливо развернула ее в кромешной тьме. И где-то там яркой точкой сияла избушка. Двумя яркими точками, тремя, четырьмя… Кир сосредоточился – и вот уже все леса в округе были в красных точках.

– Да он издевается!

Кир открыл глаза.

Лицо Свентра было перекошено от ярости. Он в два шага пересек камеру, оказавшись у прибора, и повернул ручку до отказа.

Резкий приступ головной боли и вскрик «Не смей!». Кир сжал кулаки.

Да, именно! Сжал кулаки. Кажется, подвижность восстанавливается.

– Исчезни отсюда, сейчас же! – рявкнула Мата.

Блондинчик мгновенно растерял весь апломб и послушно потрусил к выходу. Правильно, нечего путаться под ногами у профессионала! Кажется, в отличие от этой парочки, ментотерапеввт хочет сохранить Киру рассудок. Вот пусть она и рулит.

Выйти из камеры похититель не успел. Дверь с грохотом упала на пол, и в помещение смерчем ворвались люди в форме Охраны порядка. Они схватили Мату и ее сообщника. Следом появился профессор Шерн и девушка в белом халате с врачебным чемоданчиком.

Профессор бросился к Киру:

– Живой?

– Похоже, да, – он попытался пошевелиться. Получалось медленно и неуклюже, но уже получалось.

Шерн кивнул девушке, и та раскрыла чемоданчик.

– Как вы меня нашли?

– По навигатору, конечно.

Заговорщиков уже вывели, и в каморке стало свободнее. Ребята в форме ловко перепилили цепь и помогли Киру сесть. Медичка же продолжала возиться – что-то измеряла, прикладывала что-то ко лбу, запястьям и даже к затылку. Она бы, наверное, продержала его тут еще сутки, если бы Кир, улучив момент, не шепнул Шерну, что мечтает попасть в уборную…

Двигался Кир уже вполне сносно. Оказалось, он и правда был в подвале – заброшенного здания, на окраине. Раньше тут стоял завод, потом производство переехало в более современные корпуса, и пока решалась судьба старых цехов, бравые революционеры, видимо, решили, что негоже добру простаивать…

Кир вышел во двор. А вот и они. Аэрис, Мата и высокий блондинчик стояли в наручниках, а вокруг них суетились охранники порядка.

– Что с ними теперь будет?

Шерн пожал плечами:

– Похищение… Пытки… Это серьезно. Ответят по всей строгости закона, как положено.