Наш отдых подходил к концу, завтра нам нужно было улетать. Мы решили выбраться из номера и пойти куда-то погулять, возможно зайти в какой-то ресторан пообедать. Во время прогулки Дима предложил покататься на лыжах. Я же к его предложению отнеслась скептически, я кататься не умела, а он за столько лет вместе, меня так и не научил, то, что в юности я один раз попробовала благодаря ему и миллион раз упала, не считается за катание.

— Ась, пошли покатаемся, я столько лет не стоял на лыжах, а мы уже завтра улетаем, обидно будет.

— Дима, но я не умею, ты же меня так и не научил, — канючила я как маленькая девочка.

— Я научу, обещаю, пойдем, — уговаривал он меня.

— Ладно, но я кататься не хочу. Иди сам, я тебя подожду.

— Хорошо, я пару раз катну, и мы пойдем обедать, — улыбнулся он и пошел брать экипировку в аренду.

Я решила сходить взять себе глинтвейн и посидеть на солнышке погреться пока буду ждать его. Дима вернулся экипированный и с лыжами на перевес.

— Я пойду на красную трассу, сиди здесь, я скоро вернусь.

Я наслаждалась пейзажами, глинтвейном и делала селфи пока ждала Диму, прошло около часа, я успела набрать маму узнать, как там Тёма. Тёма был молодцом, вел себя хорошо, бабушки и дедушки его забаловали, а он и рад. Увидев вдалеке Диму, я распрощалась с мамой и улыбнулась ему.

— Не заскучала тут одна?

По его довольному лицу было понятно, что он получил невероятное удовольствие от катания.

— Есть немного, — улыбнулась я, — Ну что, ты закончил? Пойдем обедать?

— Я хочу еще один раз прокатиться, только по черной трассе, — смотрел он горящими глазами в направлении трассы, где летали лыжники.

— Дим, может не надо? Ты давно не катался иди еще раз на красную, — умоляюще сказала я, у меня в душе было очень неспокойно и даже страшно.

— Сладкая, все будет в порядке. Это как на велосипеде кататься, один раз научишься, потом не забудешь, рефлексы работают на ура! — пытался он успокоить моё волнение.

— Дима, может не стоит, а? — все так же умоляюще я вцепилась руками ему в костюм и посмотрела в глаза.

— Обещаю я быстро, — щелкнул он меня по носу, и я сдалась, разжала руки и села обратно на скамью, чувство тревоги и страха не покидало меня, — он быстро схватил лыжи и пошел в сторону черной трассы, перед этим крепко поцеловал меня.

Чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, я решила набрать Ирку.

— Привет, отдыхающим, — поприветствовала меня Ирка радостно.

— Приветик! Как вы там? Как наша принцесса?

— Ой, не спрашивай! Принцесса уже полцарства разнесла, не знаю, как собрать всё теперь, — рассмеялась Ирка, — лучше расскажи, как вам отдыхается, когда домой?

— Как может отдыхаться в Швейцарии? — улыбнулась я, — завтра домой…

Я увидела, как люди в панике куда-то бегут, что-то кричат, переполох. Мне почему-то стало страшно, я по инерции поднялась со скамейки и пошла в ту сторону, где была паника, с каждым шагом моё сердце замирало от страха всё больше и больше, телефон выпал у меня из руки, я, не чувствуя землю под ногами побежала в сторону знакомого костюма. Протиснувшись мимо толпы, я подбежала к нему, над ним стояли врачи и что-то делали, Дима был в какой-то неестественной позе из головы у него текла кровь, я кинулась к нему, пытаясь распихать медиков, меня кто-то схватил и оттащил, я начала истерически орать и плакать, пытаясь вырваться из захвата. Его переложили на носилки и загрузили в подъехавшую машину скорой помощи, я в истерике кричала что он мой муж, меня посадили в машину тоже, нас повезли в госпиталь. Там его экстренно забрали на операцию, мне дали успокоительное, никто ничего не говорил, персонал пытался успокоить меня. Мне дали подписать документы — разрешение на операцию, я подписала. Медсестра быстро забрала подписанные документы и убежала в операционную, включилась лампочка, оповещающая о начале операции. Я безостановочно рыдала, не слыша и не понимая, что происходит вокруг, я не знаю сколько длилась операция, течение времени я не чувствовала. Периодически из операционной выбегала медсестра и что-то заносила обратно, какие-то пакеты. Я поняла, что уже практически ночь, когда посмотрела на окно, я все это время молилась чтобы он выжил. Ко мне периодически кто-то из медперсонала подходил, пытаясь заговорить что-то узнать, я не понимала, что от меня хотят. Хотела достать телефон, не понимая даже для чего он мне, но его нигде не оказалось, я вспомнила что выронила его там на трассе…

Вышел врач, я подскочила к нему и вцепилась в него мертвой хваткой, он аккуратно разжал мои руки и тяжело выдохнул.

— Мы сделали всё что было в наших силах, провели трепанацию черепа, у него много повреждений внутренних и внешних, разрыв селезенки, внутреннее кровотечение, переломы ног и руки, множественные гематомы, теперь все зависит от его организма, сейчас его переведут в реанимацию, держитесь. Он молодой, должен выкарабкаться, — погладил он меня по плечу и ушел, я осела на пол и с новой силой разрыдалась.

— Нет, это не может быть реальностью, я сейчас проснусь, и он будет рядом с ним все будет в порядке, это сон, — причитала я, захлебываясь слезами.

Я не могла никому позвонить, даже если бы я попросила у кого-то телефон, мой мозг не мог вспомнить не одну цифру чтоб набрать родных. Ко мне подбежала медсестра и потащила меня куда-то, мне вкололи успокоительное и уложили в приемном покое, я проспала до утра, мне снились кошмары, приснилось все что случилось и я с криком и слезами резко открыла глаза и села на больничной койке. Осознание что это всё происходит на самом деле и это не кошмар, подняло во мне волну слез и истерики, меня трясло, прибежала медсестра попыталась меня успокоить, но быстро поняла, что меня ей успокоить не получиться, снова вколола успокоительное.

20

Я не знаю сколько я проспала, но проснулась я от того, что кто-то гладит меня по голове, открыв глаза передо мной сидела заплаканная Ира, я разрыдалась.

— Как он? — прохрипела я, даже не осознавая, как она здесь оказалась, когда прилетела и как узнала.

— Всё так же, — отвернулась она, сжав мою руку сильнее и по её щекам продолжали течь слёзы. Я попыталась встать с кровати, но она меня удержала.

— Ась…  — начала она каким-то мертвым голосом, и я поняла, что сейчас потеряю сознание, — шансов мало, — заплакала она.

— Нет, Ира, нет! Я не позволю ему вот так оставить меня и Тёму, он не имеет права!!! — закричала я. — Я же без него не смогу, я не выживу, понимаешь??? — истерика набирала обороты и Ира позвала медсестру, снова укол, темнота, кошмары, туман…

Ира все время была рядом со мной, она поговорила с врачом и попросила, чтоб он меня несколько дней подержал и не выпускал из госпиталя, она боялась, что не справиться с моими истериками сама. На третий день, когда я устроила очередную истерику, она схватила меня за плечи и заорала:

— Хватит, Ася, достаточно! Ты о Тёме подумала??? У вас есть сын, ты не забыла? Хотя бы ради него возьми себя в руки и подумай о себе, ребенку нужна мама или ты забыла?

Мне хотелось топать ножкой как ребенку и продолжать орать, и плакать, но разумом я понимала, что она права, — я кивнула.

— Успокоилась?

— Я хочу проведать его, — прохрипела я. Она кивнула, и мы пошли в сторону реанимации. Меня запустили к нему на пару минут. Когда я вошла в палату, слезы снова полились из глаз, он был практически весь замотан и перевязан, из него торчали трубки датчиков, капельницы, этот звук просто сводил с ума. И он, только недавно абсолютно здоровый улыбался мне, а сейчас по глупой случайности на грани жизни и смерти. Я прикоснулась к его руке, холодная.

— Димочка, пожалуйста, выкарабкайся не оставляй нас с Тёмой, как мы без тебя, — плакала я и умоляла его, — пожалуйста живи, будь рядом! Я люблю тебя! Ты помнишь? — ты моя жизнь! Я хочу снова увидеть твою улыбку, я хочу, чтоб ты снова обнял меня и поцеловал, пожалуйста, — осела я на пол держа его за руку. Прибежала медсестра, оттащила меня и быстро проверила все ли работает и на месте.